Я повернулась и стремглав вылетела в окно как раз в тот миг, когда Шейн добрался до машины.

— Попалась! — крикнул он, схватив меня. Почувствовав его руку на своей спине, я опустила голову, вывернулась и побежала.

— Стой, проклятая собака! — заорал он и погнался за мной.

Я пронеслась через всю парковку и впрыгнула в открытую дверь машины Сиджей, перебралась на соседнее сиденье и села, тяжело дыша. Сиджей захлопнула дверь и отъехала.

— Я думала, ты сообразительнее, — сказала она.

Машина медленно ехала, а через несколько минут затормозила и остановилась. Сиджей смотрела на верхнюю часть лобового стекла.

Я обернулась, чтобы посмотреть назад: к нам бежал Шейн. По выражению его лица я поняла, что он злится. Сиджей опустила свое окно и начала очень, очень медленно отъезжать.

Шейн перестал бежать и положил руки на колени. Сиджей остановила машину. Он поднял глаза и направился к нам. Он приближался все ближе и ближе, и ветер, дувший ему в спину, стал доносить запахи еды, которую он только что съел. Я бы сейчас с удовольствием облизала чьи-нибудь пальцы.

Машина опять начала двигаться. Сиджей полезла в сумочку и достала ключи с мертвым животным. Она высунула их из окна и закинула через крышу машины далеко в высокую траву, растущую рядом с дорогой. После этого мы уехали. Я наблюдала через заднее стекло, как Шейн подошел к тому месту, где только что стояла наша машина, и, уперев руки в бока, уставился вдаль.

Я бы с легкостью нашла ключи, но у людей проблемы с поиском потерянных вещей. Это одна из причин, почему им нужны собаки. Но что-то подсказывало мне, что сейчас причина, по которой Сиджей забросила ключи, не имела ничего общего с игрой «найди-и-принеси».

Вскоре Сиджей остановила машину и насыпала мне в миску еды. Я знала, что она не забудет меня покормить, хотя, честно говоря, то, что Шейн ел из пакета, пахло гораздо интереснее.

Это была самая длинная поездка на машине в моей жизни. По ночам Сиджей парковала машину под фонарем и спала на переднем сиденье, а я спала, положив голову ей на ноги. Мы проезжали по очень заснеженным местам, а потом — по местам, где дул сильный ветер и было очень сухо.

Обычно Сиджей получала еду в пакете, который ей выдавали из здания. Иногда мы кушали за столиком под открытым небом. Пища была необычной и очень вкусной. Самая лучшая поездка на машине в моей жизни!..

Я спала глубоким сном, когда машина остановилась, и двигатель отключился. Я осмотрелась сонным взглядом. Мы были посреди большого количества других машин. Солнце еще не успело подняться над горизонтом.

— Все, Молли, приехали, — сказала Сиджей.

Мы вышли из машины, и мне в нос ударил знакомый запах — я сразу поняла, где мы.

Когда я была собакой, чьей Работой было искать и показывать, я часто приходила с моими людьми, Джейкобом или Майей, к этому самому месту. К океану. Сиджей подвела меня к воде, спустила с поводка и рассмеялась, когда я прыгнула в воду и от необходимости реализовать энергию, накопленную за дни поездки, стала носиться по волнам огромными прыжками.

Мы немножко поиграли, а затем пошли к столикам под открытым небом. Сиджей дала мне воду и пищу, а потом села погреться со мной на солнышке.

— Замечательный день, — сказал мужчина. — Симпатичная собака.

Он нагнулся, чтобы меня погладить. Его руки пахли мятой.

— Спасибо, — ответила Сиджей.

— Ты откуда? Дай-ка я угадаю, Огайо.

— Что? Нет, я местная.

Мужчина рассмеялся.

— В этой куртке?.. Меня зовут Барт.

— Привет, — ответила Сиджей и отвернулась.

— Ладно, понял. Компания тебе не нужна. Просто такой прекрасный денек, мне захотелось поздороваться с тобой и твоей собакой. Смотри, чтоб полицейские не увидели твою псинку на пляже, а то оштрафуют. — Мужчина снова улыбнулся и отошел к другому столику, где и устроился в одиночестве.

Следующие пару дней мы спали в машине, а проснувшись, Сиджей вставала под струю воды, после чего она брала меня с собой в маленькое здание, чтобы переодеться. Потом она ездила вокруг, останавливаясь в различных местах, которые, насколько я могла судить по запаху, были ресторанами. Сиджей привязывала меня в теньке и заходила внутрь; иногда она выходила сразу же, а иногда — через какое-то время. К концу дня ее волосы и одежда были пропитаны восхитительными кулинарными ароматами.

Сиджей всегда приводила меня к океану побегать и поиграть, но сама никогда не купалась.

— Молли, ты такая хорошая собака, — сказала она. — Знаешь, получить работу намного сложнее, чем я думала, даже за минимальную плату.

Я завиляла хвостом, услышав, что я хорошая собака. Наступило лучшее время моей жизни: мы либо были в машине, либо на улице — каждый день!

Через несколько дней, ночью, когда мы уже собирались ложиться спать, пошел дождь.

Обычно Сиджей оставляла окна машины приоткрытыми на ночь, но в этот раз из-за дождя она их закрыла полностью, и я не почуяла, как подошел человек. Я увидела его, только когда он возник из дождя в свете уличного фонаря. Как будто ночь и дождь сошлись вместе и сотворили этого мокрого темного человека. Я сидела совершенно неподвижно, наблюдая за ним. У него были длинные волосы на голове и лице, а через плечо была перекинута сумка. Он смотрел прямо на нас.

Когда Сиджей его тоже увидела, внутри ее начал расти страх. Из моего горла вырвалось низкое рычание.

— Молли, все в порядке, — сказала она, и я завиляла хвостом.

Мужчина медленно огляделся — казалось, он проверял близстоящие машины на парковке. А потом снова повернулся и целенаправленно пошел к нам.

Мужчина подошел вплотную к машине; когда его рука потянулась к дверце, я со всей силы бросилась на стекло, лая и клацая зубами. Я давала ему понять, что если он попытается проникнуть в машину, то встретится с моими зубами. И я была готова укусить его — даже ощущала во рту его вкус.

Когда мужчина нагнулся, чтобы нас рассмотреть, я увидела, как струи воды стекают по длинным волосам ему на лицо. Он совершенно игнорировал меня и не сводил глаз с Сиджей. От страха с ее губ слетел короткий крик. Я слышала, как бьется ее сердце.

Я была вне себя от ярости, что кто-то решил напугать мою девочку. Я в гневе царапала стекло, бросаясь на него снова и снова. Мой лай звучал с той же дикой жестокостью, как тогда, защищая Клэрити от Троя.

Мужчина улыбнулся и постучал в окно. Я кусала стекло в том месте, куда стучали его костяшки.

— Уходи! — закричала Сиджей.

Мужчина не отреагировал. Через минуту он отошел, растворившись во мраке.

— О боже. Молли, ты такая хорошая собака. — Сиджей обвила меня руками, а я лизала ее лицо. — Я ужасно испугалась. Он был как зомби! Но ты защитила меня, правда? Ты сторожевая собака, смесь сторожевой собаки и пуделя — студель! Я очень люблю тебя.