— Хорошо, — сказала Аллочка.

Вернувшись в кабинет, Закревская положила пачку на стол и осторожно приоткрыла газету. В нее были завернуты доллары. На вид самые что ни на есть настоящие. Хотя, конечно, и в этом можно было не сомневаться, самое большее, что мог дать ей капитан Пташкин, это фальшивые доллары, конфискованные у каких-нибудь горе-умельцев. И, предлагая шантажистам фальшивые купюры, она очень рисковала. Однако, как понимала Закревская, купюры нужны были лишь для того, чтобы взять этих подонков с поличным. И здесь важен был сам момент передачи денег.

Пачку с деньгами госпожа Закревская решила положить в целлофановый пакет. Окна ее кабинета как раз выходили во внутренний дворик, где они назначили свидание тем, кто взялся ее шантажировать.

Посреди дворика в этом году сделали вполне современный фонтан, окруженный деревянными лавочками, на которых в обеденный перерыв обычно отдыхали сотрудники офисов. Но сейчас, в послеобеденное время, лавочки были пусты.

Закревская взглянула на часы и поняла, что ей пора идти. Она взяла сумочку и пакет с деньгами. Но потом передумала и, положив мобильник в карман, сумочку поставила на стол.

И тут раздался звонок. Это звонил Чуб.

— Ну что, мать, я тебе сюрприз везу. Даже два сюрприза. Выходи. Встречай! Уже подъезжаю!

— Подожди, я сейчас не могу. Я одно дело сделаю и минут через пятнадцать выйду к тебе, — пообещала Закревская, волнуясь.

— Какое еще дело! — возмутился Чуб.

— Мне встретиться с одним человеком нужно. Это очень важно.

— Ну, как знаешь! Я буду ждать тебя у входа в машине, — бросил Чуб и отключился.

Закревская почувствовала, что он обиделся. Но отступать она уже не могла. Было почти три часа.

Спустившись через задний ход во внутренний дворик к фонтану, она осмотрелась и хотела уже было присесть на лавочку, как во дворик через арку ворвался, ревя мотором, мотоциклист в шлеме и черной майке и вырвал пакет у нее из рук.

В ту же минуту из соседнего подъезда выбежали несколько человек в камуфляже и с автоматами, тут же простучала автоматная очередь.

Закревская, испугавшись до полусмерти, опустилась на лавочку и потеряла сознание.

В себя она пришла от резкого окрика Чуба.

— На, вот, держи! — сказал он, протягивая ей злосчастный целлофановый пакет. — И следующий раз думай, прежде чем назначать кому-то встречу.

— Ой. Это ты… — покачала головой Закревская, взяв пакет и пытаясь встать. — Я тебе сейчас все объясню…

— Да нет, это я тебе сейчас все объясню, — сказал Чуб.

Но продолжить свой разговор они не успели. Подошел капитан Пташкин.

— Я должен был это предположить… — озабоченно проговорил он, будто бы не замечая Чуба.

— Что? — спросила Закревская.

— Что они сами на свидание не поедут, а пошлют мелкую сошку…

— А это еще кто такой? — с вызовом спросил Чуб.

— Это… — замялась Закревская.

— Это капитан Пташкин, — заявил сотрудник ФСБ и добавил: — А вы, как я понимаю, Денис Чубуков?

— Да, а откуда вы меня знаете? — удивился Чуб.

— Работа у нас такая, — улыбнулся капитан Пташкин и, обращаясь к Закревской, добавил: — В общем, вам спасибо, вы молодец. Но тех, кого мы должны были взять, мы не взяли.

— То есть все впустую? И они будут продолжать меня шантажировать? — спросила Закревская.

— Кто будет продолжать тебя шантажировать? — не понял Чуб.

— Да те, у которых фотографии Вадика, — напомнила Закревская. — Как их там…

— Шмырь и Голова, — подсказал капитан Пташкин и поспешил успокоить женщину: — Но мы найдем их, вы не волнуйтесь, мы их обязательно найдем.

— А что их искать, — пожал плечами Чуб, — они у меня в машине сидят связанные и с заклеенными ртами.

— Как? — не понял капитан Пташкин. — Они что, все-таки здесь засветились? Я думал, что они отсиживаются где-то в подполье.

— Да они сюда и не собирались ехать… — пожал плечами Чуб.

— А как же они у тебя в машине оказались?

— Да очень просто. Я их вычислил. Через своих пацанов. Попрессовал их маленько. И сюда притаранил.

— Зачем? — спросил капитан Пташкин.

— Хочу чтобы они перед этой женщиной на колени встали и прощения попросили, — высокопарно заявил Чуб. — За то, что ее сына в историю втравили.

— Лихо! — покачал головой капитан Пташкин и добавил: — А мне при этом поприсутствовать можно?

— Присутствуйте. Мне не жалко, — кивнул Чуб.

— Мне не нужны их извинения, — поморщилась Закревская. — Я с ними поговорить хотела бы.

— Да ладно… Что они тебе скажут такого…

— Они ведь меня шантажировать хотели… — напомнила Закревская.

— Это еще доказать надо, — вздохнул капитан Пташкин. — Наша-то операция сорвалась.

И они втроем направились к машине, где их ждали плененные Чубом шантажисты.

Чем ближе к дороге подступали горы Тянь-Шаня, тем живописнее выглядели заснеженные вершины. Когда солнце начало клониться к горизонту, они заиграли всеми цветами радуги. Белый снег под солнечными лучами выглядел то лиловым, то синеватым, то оранжево-желтым и даже красноватым. Подростки, вооруженные фотоаппаратами и мобильными телефонами с фото, чтобы сделать эффектные снимки, придерживая друг друга, высовывались в окна.

— Это же сколько метров в высоту должны быть горы, чтобы в такую жару там лежал снег… — пробормотала Полина, сделав очередной снимок.

Чингиз воспринял эту ее фразу как руководство к действию и, взяв в руки микрофон, продолжил свою лекцию:

— Самые высокие из вечно заснеженных вершин Тянь-Шаня — это пик Победы — семь тысяч четыреста тридцать девять метров и Хан-Тэнгры — шесть тысяч девятьсот девяносто шесть метров. По-китайски Тянь-Шань — это Небесные горы. У нас, в Кыргызстане, расположена их большая часть. Для нас, киргизов, Тянь-Шань — это наш хребет и наша вечная тайная стража. В Таджикистане, Узбекистане, Китае тоже есть Тянь-Шань. Но только у нас, в Кыргызстане, его вершины определяют все — рельеф, погоду, состояние души…

— И шапки ваши национальные тоже похожи на заснеженные вершины гор, — заметил Алеша.

— Да, правда, хотя об этом я как-то не задумывался, — согласился Чингиз.

— А снежный человек у вас здесь водится? — спросил Мик.

— А вот приедете на место, сами и проверите, — сказал Чингиз, почувствовав, что вполне может наладить с детьми контакт.

Лиза, рядом с которой ехал Глеб, задремала, а он, и прикрыв глаза, не переставал думать. Еще до приезда на место нужно было проанализировать все, что произошло, и правильно оценить ситуацию.