дивана и все время поглядывала на него, стараясь сохранить спокойствие, делая вид, будто смотрит телевизор.

Она ждала до глубокой ночи, но письмо так и не пришло. На следующее утро позвонил Эммануэль, у него был тихий, спокойный голос, он спрашивал, как у нее дела.

Анита старалась сохранить спокойствие, но голос у нее слегка дрожал, она рассказала про свою работу, о том, что учит английский язык.

На прощание Эммануэль пообещал, что через неделю приедет в Нью — Джерси по делам, обязательно позвонит ей, и они встретятся.

Анита забыла про все свои страдания, вся боль мгновенно исчезла из ее души, словно ее сдул ветер. Она сияла от счастья, от того, что скоро увидит Эммануэля. Ее сердце переполнялось радостью, будто совсем не знало боли.

В тот же день Анита позвонила приятельнице, где снимала комнату без окна, чтобы они прислали ей куртку, которую она забыла.

Через четыре дня получила ее, теплую, красивую, купила дорогой крем и духи, пахнущие весенними цветами, достала новое сиреневое платье и черные туфли на высоких каблуках, которые купила, когда ездила с Маргарет в магазин.

Она не переставала думать о том, что скоро увидит Эммануэля. Она ждала его звонка с той самой минуты, как просыпалась, до той минуты, пока бессонница не проникалась к ней жалостью и покидала ее, чтобы она хоть немного поспала. Шел день за днем, неделя за неделей, прошел месяц, но он не позвонил. Она все еще не верила, что он не позвонит, и продолжала ждать. «Он сказал, что приедет и позвонит, значит, позвонит, иначе, зачем он это говорил», — думала она.

Прошло почти два месяца с тех пор, как Эммануэль разговаривал с Анитой. Однажды ближе к вечеру позвонил Алекс.

— У меня для тебя есть кое — какие новости, — сказал он.

У Аниты забилось сердце, она догадалась, что речь идет про Эммануэля.

— Сегодня утром звонил Эммануэль, пригласил меня на обед в кафе, хотел поговорить. Я понимаю, тебе будет неприятно услышать то, что я скажу, но я передаю все, что он говорил. «Я не интересуюсь ею, у меня к ней нет никаких чувств. Передай, что я ее не люблю». Он просил, чтобы я передал тебе это. Ты слышишь, Анита?

— Да, слышу, — ответила она очень тихо.

С этими словами что — то умерло, оборвалось внутри Аниты, каждое слово, переданное Эммануэлем, словно острый нож, ранило ее сердце, опустошенность и боль, вот все, что чувствовала она.

Она не спала всю ночь, так и просидела на диване, не отрывая грустный взгляд от окна. Никогда еще ей не было так больно, никогда ничьи слова не ранили ее так глубоко.

С тех пор как они виделись в последний раз, она не переставала его ждать, хотя понимала, что у него нет к ней никаких чувств, но когда он произнес вслух холодные, жестокие слова, они принесли ей такую боль, что та, которую она испытывала после их последней встречи, показалась ничем.

На следующее утро она спряталась в ванной и позвонила сестре, плакала долго, горько, не говоря ни слова от боли, от осознания того, насколько безразличной оказалась она для Эммануэля.

С этого дня радость исчезла из ее сердца, туда проникла глубокая грусть, во взгляде поселилась боль. Ей редко удавалось заснуть больше чем на пару часов. Каждое слово, которое просил передать ей Эммануэль, Анита повторяла про себя сотни раз, и тут же вспоминала, с какой нежностью он смотрел ей в глаза в кафе, сколько тепла было в его руке, когда он касался ее. Сколько раз он повернулся к ней, когда они стояли в очереди в кассу, сколько раз обнял ее, поцеловал на глазах у всей очереди и теперь говорит, что у него нет к ней никаких чувств!

Девочки Эмили, Ребекка и Элизабет были для нее спасением, она любила их всем сердцем и они любили ее. Она обнимала, целовала их, получала тепло детских объятий, и это наполняло ее сердце радостью.

Прошел ровно год с тех пор, как Анита работала у Маргарет, однажды после ужина старушка не смогла встать на ноги, ее отвезли в больницу.

Аните предложили уйти, неизвестно, когда Маргарет вернется обратно.

Анита собрала свои вещи, Майкл и девочки зашли к ней в комнату.

— Мы отвезем тебя, куда скажешь, — предложил он.

Анита смутилась, поблагодарила.

— Не смущайся, нам нетрудно.

Вдруг Эмили подошла к ней.

— Кто тебе сказал, что ты должна уйти? Я не хочу, чтобы ты уезжала, я буду скучать по тебе, — прошептала она и заплакала.

Анита расстроилась, увидев детские слезы, посадила ее на колени, обняла. Ребекка встала рядом.

— Не плачь, моя родная, — утешала ее Анита, с трудом сдерживая слезы.

— Не уезжай, я буду скучать, — снова повторила Эмили.

— Я тоже буду скучать по тебе, я тебя очень люблю, — сказала Ребекка грустно и положила голову Аните на плечо.

Аните с трудом удалось не заплакать во весь голос, она обняла обеих девочек и стала горячо целовать.

— Возьмите себе на память фотографию, — сказала Вики и протянула ей большой портрет всех трех сестер.

Через час они привезли ее в дом, где Анита снимала комнату, на прощанье вручили конверт с пятьюстами долларами. Анита смутилась еще больше, она обняла, поцеловала всех, машина тронулась, девочки махали ей руками, Анита смотрела им вслед, пока машина не скрылось.

Могла ли она, живя в Москве, предположить, что правнучки одного из немецких солдат, пять лет день за днем уничтожавшего ее родину, возможно, убившего братьев ее матери, которых до последних своих дней оплакивала ее бабушка, станут для нее родными на всю оставшуюся жизнь?! Что эти белокурые, голубоглазые ангелочки будут ей часто сниться, и глядя на их фотографию, она десятилетиями будет мечтать обнять их?!

- 9 -

Через месяц Аните предложили работу недалеко от города, где живет Маргарет. Кто знает, может ей удастся увидеть девочек.

В субботу, в десять утра, она стояла на улице с чемоданом, рядом с ней остановилась дорогая белая машина.

— Вы Анита? Тогда садитесь, я Вера, — представилась женщина — полька на английском.

Анита положила чемодан в багажник и села на заднее сиденье рядом с какой — то женщиной.

— Хозяева выберут одну из вас, — предупредила Вера, как только машина тронулась, — другую доставлю обратно домой, за дорогу каждая заплатит мне пятьдесят долларов, за работу, как только вас возьмут, вы должны мне отдать за три недели. Хозяева платят 600 долларов в неделю,