Шрифт:
Интервал:
Закладка:
«Что ж, по крайней мере, можно немного поглазеть на витрины», – решила она.
В «Саксе» ее внимание привлекла белая футболка. Цена ошарашивала: триста пятьдесят долларов за обычную хлопчатобумажную футболку, правда, с лейблом «Версаче»! Конечно, воротничок и рукава имели оригинальную форму, к тому же это якобы был итальянский хлопок, но все же целых триста пятьдесят долларов – именно такую сумму она готова была выложить за костюм!
Просто невероятно!
Впрочем, столь же невероятно, как и цена костюма, вскоре привлекшего ее внимание. Увидев цену – четыре тысячи двести долларов, она попятилась.
– Вам нравится? – спросила ее продавщица.
– Да, но… пожалуй, немного дороговато.
Девушка, не скрывая ироничной улыбки, чуть снисходительно посоветовала ей отправиться за покупками в шопинг-центр для не слишком состоятельных клиентов!
Журналистка поспешила поскорее ретироваться. Однако тут же застряла возле бутика «Гуччи». Открытые туфли-лодочки на минуту заставили ее мечтательно застыть перед витриной (настоящее произведение искусства, просто музейный экспонат!). Николь даже не осмелилась зайти внутрь, чтобы полюбоваться ими вблизи: это удовольствие для мазохистов, а к этой категории она точно не принадлежала! Молодая женщина представляла, сколько может стоить эта пара, по меньшей мере три или четыре сотни долларов, а может, и дороже… Даже в период распродаж, с пятидесятипроцентной скидкой, они были недосягаемы. Николь обожала красивую обувь, но, увы, до сих пор ей приходилось довольствоваться остатками прошлых сезонов либо блеклой подделкой, купленной с уценкой в тридцать или сорок долларов: чтобы расхаживать в туфлях, которые ей действительно нравились, в ее бюджете недоставало как минимум одного нуля!
Несколько подавленная впечатлениями от прогулки, она с пустыми руками, не купив даже зубочистки, направилась в ресторан «Ля Куччина», расположенный на террасе первого этажа, в шикарной прогулочной зоне. Поджидая вдову миллионера, она заказала чашку капучино, затем вторую и наслаждалась кофе с почти религиозным пылом, до последнего глотка. Она начала уже волноваться, так как миссис Симпсон запаздывала на целых двадцать минут. Наконец та появилась в ресторане. За ней следовал водитель, державшийся немного поодаль. Вдова, казалось, нервничала или, скорее, была чем-то расстроена, но тут же пояснила причину:
– Простите, что заставила вас ждать. Я потратила полчаса на поиски этих фотографий. Так и не нашла. Может, это моя идиотка горничная выбросила их по ошибке. Она уже не первый раз допускает оплошности. Утром чуть не разбила вазу, а вещи умудряется положить в самые невероятные места, и я нахожу их только спустя год. Мне давно бы следовало избавиться от нее, но что вы хотите, сегодня практически невозможно подобрать хороший персонал. Но я еще раз прошу прощения, знаю, как эти снимки были важны для вас.
– Ничего страшного, – заверила ее Николь.
И все же молодая женщина огорчилась. Что, если миссис Симпсон разыгрывает новую комедию? Возможно, она предложила вернуть снимки, так как точно знала, что это ни к чему не приведет, поскольку уже уничтожила их или запрятала в надежное место? Как знать?
Решительно, в этом занимательном деле нет и никогда не было ничего определенного! Все зыбко, основано на неверных догадках.
Глория Симпсон на сей раз была одета в более светлые тона (может, она решила покончить с трауром?): серое платье из тонкой шерсти оттеняло изумрудное колье. Вдова уселась напротив Николь и заказала бокал белого вина.
– Миссис Симпсон, – начала Николь, – поскольку времени у нас немного, я сразу перейду к делу. Не знаю, смогу ли объяснить… Я… когда мы разговаривали в первый раз, вы сказали, что ездили в Нью-Йорк навестить свояченицу. Это было на неделе, предшествовавшей кончине вашего мужа.
– Да, – коротко подтвердила Глория Симпсон.
– В день отъезда вас видели в аэропорту в компании доктора Гринберга.
Миссис Симпсон оставалась совершенно невозмутимой. Николь удивилась: неужели та настолько контролирует свои эмоции?
– Да, мы действительно столкнулись в аэропорту. Мы даже летели на одном самолете. Алан был приглашен на медицинский конгресс, проходивший в Нью-Йорке. Но я не понимаю, к чему конкретно вы клоните.
– Миссис Симпсон, я не инспектор полиции, но ясно одно: если бы полицейским стало известно, что вы летели в одном самолете с доктором Гринбергом за несколько дней до смерти мужа, у них бы возникли серьезные вопросы.
– Но почему?
– Потому, что в ходе расследования также выяснилось бы, что у вас с доктором Гринбергом много лет назад была длительная связь, что он отказался жениться на вас, так как был женат на состоятельной даме с немалыми связями, и что эта женщина умерла от рака несколько месяцев назад. Также стало бы известно, что именно Алан Гринберг лечил вашего мужа от повышенного давления, а расположенная возле его клиники аптека снабжала больного поддельным препаратом моноприл. И как следствие, имелись бы достаточно веские причины полагать, что доктор виновен. Теперь вам ясно, к чему я веду?
Миссис Симпсон хранила молчание, но на этот раз ей не удалось скрыть волнение; она явно была потрясена. Вдова склонила голову, а когда, после длительной паузы, подняла, Николь увидела, что на ее глазах выступили слезы.
– Если то, что вы говорите, правда, то это ужасно. Он и вправду сумасшедший.
– Кто?
– Доктор Гринберг. Месяц назад он спросил меня: «Теперь я свободен. Что, если жизнь распорядится так, что ты тоже станешь свободной, выйдешь ли ты за меня замуж?»
– И какова же была ваша реакция?
Но Глория Симпсон не успела ответить на этот вопрос, поскольку подошла подруга, с которой у нее была назначена встреча.
– Я уже сказала, что мне не о чем с вами разговаривать! Оставьте меня в покое!
Резкие слова, брошенные Марией Лопес, показались Николь просто ледяным душем. Она уже битый час вела наблюдение за жалким подъездом отнюдь не элитного дома, где жила молодая женщина.
В тот момент, когда Николь уже собиралась отказаться от своей затеи и убраться восвояси, наконец показалась новоиспеченная миллионерша в вызывающе короткой юбке и черном кожаном пиджаке, с озабоченным видом шагавшая по тротуару. Удивительное создание! За шесть лет трижды выйти замуж, умудрившись каждый раз скоропостижно и выгодно овдоветь. Сексапильной красотке, несомненно, был присущ неоспоримый шарм, позволявший с легкостью покорять всех этих мужчин, несмотря на почтенный возраст и немалый жизненный опыт.
Не секрет, что состоятельные мужчины, даже в преклонных летах, обычно вызывают жгучий интерес у слабого пола. Соответственно, жизнь предоставляет им право выбора. Каким же образом Марии Лопес удавалось обойти многочисленных соперниц? Может, она владеет секретным оружием обольщения? «Как-то это все странно», – подумала Николь.