«Очень хорошо, мадам».

Должна быть терраса или, по крайней мерс, балкон.

«Нет проблем, мадам».

Идеально, если бы вокруг дома были бы какие-нибудь деревья.

«Очень хорошо, мадам».

За первые несколько дней они показали нам две дюжины домов, и ни один нам не подходил. Они все больше стали напоминать обманщиков, притворяющихся агентами по найму жилья. Мы оказывались у запертых домов, и они начинали энергично ссориться друг с другом на пенджабском языке.

— Я просил тебя поговорить с ним и позаботиться о ключах.

— Если все делаю я, то что делаешь ты? Становись туристическим гидом в Тадж-Махале!

— Нет, я согрею постель твоей матери!

— Сначала прекрати греть постель своей матери!

Затем они оба поворачивались к Физз и начинали потирать руки, улыбаться и пресмыкаться.

— Никаких проблем, мы покажем вам дом намного лучше.

Следующая квартира оказывалась в квартале прислуги; вторая — слишком большой, и это в четыре раза превышало наш бюджет; в третьей не было ни террасы, ни балкона; в четвертой владелица квартира — визгливая старая карга… И каждый раз они набрасывались друг на друга, крича на пенджабском языке:

— Тупица, ты вообще что-нибудь нашел или нет?

— Если я все делаю, что будешь делать ты? Приходить, как король Георг на торжественный прием?

Мы ждали, пока они ругались, отпуская сексуальные оскорбления в адрес сестер, матерей, жен, дочерей друг друга; обвиняя друг друга в оральном сексе, содомии, скотоложстве. Закончив с оскорблениями, они поворачивались к Физз, сияя и потирая руки:

— Никаких проблем, мадам. Очень хорошо, мадам. Мы покажем вам место намного лучше.

Вскоре мы начали понимать невроз Дели. Было недостаточно, чтобы место нам нравилось и мы хотели за него платить. Мы были в конце списка. Владельцы расспрашивали нас и задавали личные вопросы. О нашей работе, о биографии, о нашия друзьях, о нашем браке, о нашей религии, о буднях и праздниках. Мы проигрывали по многих счетам.

Мы приехали не с юга Индии, а с агрессивного Севера. Владельцы собственных домов в Дели всегда воображали, что они могут запугать нанимателя с юга Индии. Вероятно, болыпинство из них не слышали о Велупиллаи Пирабхакаране.

У нас не было детей. Они, кажется, придавали нанимателям респектабельность и успокаивали владельцев квартир. Филипп рассказывал мне о друзьях, которые обычно одалживали детей других людей, когда отправлялись на поиски жилья.

Мы были смешанной парой. По крайней мере, два владельца спрашивали наших агентов по найму, не мусульманка ли Физз. Они хотели знать, не сбежали ли мы. Один даже сказал, что хотел бы посмотреть на наше свидетельство о браке.

Проникшись доверием к нам, Охм и Нпм жаловались на владельцев квартир: «Это придурки, которые испортят страну! Они сдают дом или выдают дочь замуж? Скоро они начнут спрашивать гороскоп!»

И, конечно, мы не работали на иностранную фирму или международную корпорацию, поэтому не могли воспользоваться арендой компании. Аренда компании. Этой фразы я никогда нe слышал, пока не начал искать дом в Дели.

Они хотели депозит. Гарантию. Хотели закрепить законы жизни.

Расспросы злили меня. Я не привык давать объяснения. Поэтому я отходил в сторону и предоставлял Физэ вести переговоры. Но меня также бесила грубость Эббота и Костелло. Однако Физз это не смущало. Она была веселой и терпеливой. И, как всех других, она разоружала их. Они разговаривали только с ней и даже не смотрели на меня, опасаясь, что я могу в раздражении разрушить все. Наши агенты носили старые коричневые костюмы и ездили на старинной «Ламбретте» цвета зеленого лайма, такой тяжелой, что им вдвоем приходилось ставить ее на стоянку. Каждый раз, как они занимались этим, Охм, который водил мотороллер в жестяном шлеме, говорил:

―Тупица, ты снова не съел свой завтрак?

И каждый раз Нпм, вечный козел отпущения, отвечал:

— Ты хочешь, чтобы мой ботинок сделал дыру в твоей заднице как Буланд Дарваза?

Их туфли тоже были не в очень хорошей форме. Они держались с помощью сооружения из кожи и резины. Некоторым из них, по-моему, пришлось иметь дело с тормозами ламбретты. Тормоза работали плохо: я замечал, что каждый раз, останавливаясь, парням приходилось опускать ноги и скрести ими по земле, пока мотороллер не останавливался. Пару раз они даже врезались в стены и машины. Громыхая жестяным шлемом, Нпм тотчас набрасывался на Охм.

— Ну и что? Ты хочешь трахнуть меня? — отвечал Охм.

И Нпм, освободившись, кричал:

— Маадерход, это чертов мотороллер или бешеная лошадь? Почему ты не можешь зафиксировать тормоза?

Мы ехали за ними на трехколесном рикше, что увеличивало дыру в наших карманах. Два раза во время этих поездок — по дороге из офиса меня охватывало возбуждение — я избавлялся от раздражения, прижав Физз к стене, после того как отсылал сумасшедших к владельцу квартиры с вопросами. Однажды я спустил ее джинсы на ступеньках дуплекса и поцеловал ее в сердцевину. Это закончилось тем, что она оказалась на самой верхней ступеньке, закинув ноги мне на плечи. Под таким углом она почти сломала мне шею. Мы обнаружили, что у пустого дома есть своя эротическая энергия — мрачный вакуум, который нужно было заполнить.

Но ни секс украдкой, ни шалости не могли сдерживать меня бесконечно, и я начал уставать от поисков. Физз поддерживала ее вера. Она не только находила своих агентов по найму забавными, но и одобряла их коттеджно-индустриальный подход, их неуклюжий дух предпринимательства. Эти костюмы и модный стиль доставляли ей проблемы. Но моя терпение иссякло; я сказал Физз, что мы или сами найдем новых агентов или я бросаю все, и она будем сама заниматься этим. В любом случае я только что начал работать и не мог отсутствовать по несколько часов каждый день.

Физз посмотрела на меня широко открытыми глазами и сказала:

— Но ты придешь и будешь там жить вместе со мной, когда я найду жилье, да?

— Я изнасилую тебя на пороге. — пообещал я.

Я также велел Мутту и Джеффу справляться собственными силами, поскольку меня там не будет в следующий раз.

― Никаких проблем, сэр, очень хорошо, сэр. Мы все покажем мадам. Мы найдем ей лучший дом в Дели. Ей никогда не захочется покинуть его. И каждый день она будет вспоминать нас, — ответили они в унисон.

Я посмотрел на Физз. Она сладко улыбнулась в ответ, глядя на меня.

Неделю спустя я пытался отредактировать огромный непонятный текст о надвигающемся кризисе в партии Конгресса, когда зазвонил мой второй телефон. Физз сказала, что хочет мне кое-что показать.

Я встретил ее у Индийского института медицинских исследований, и мы отправились в Грин Парк, где она показала мне барсати, выходящий на Дир Парк. Лестница была винтовой и узкой, но на втором этаже открывался превосходный вид. Там была терраса большого размера, одна большая и две маленькие комнаты, ванная с розовым унитазом и кухня, где мы оба могли стоять одновременно, если не шевелить руками. В вечернем свете парк напротив заполнялся двигающимися тенями, земля под деревьями была усыпана листьями — старыми и хрустящими свежими. Люди гуляли по извилистым тропинкам. Некоторые парочки держались за руки.