class="p1">— Я же тоже об академии подумываю, вот по-тихоньку и готовлюсь.

Механически перелистывая атлас, негромко читал подписи к картам: "Война Италии против Эфиопии...", "Разгром японских милитаристов у озера Хасан". Добравшись до девятого листа, с немалм удивлением для себя прочитал: "План и подготовка войны фашистской Германии против СССР (План "Барбаросса")".

— Интересный у тебя атлас, — хмыкнул я, продолжая листать дальше.

На одном из листов атласа, меня кое что привлекло. Внимательно присмотревшись, я понял за что зацепился мой взгляд: названия городов "Луцк" и "Владимир-Волынский". Они были совсем рядом с синими стрелами, которые показывали направления одного из главных ударов немецкой армии в сорок первом году. Подняв взгляд на майора, сказал:

— А знаешь, если мы попали в сорок первый, а судя по всему, так оно и есть, то мы находимся как раз на направлении главного удара группы армий "ЮГ"!

Зазвонивший телефон резко ударил по нервам. Мы оба вздрогнули. Это был первый доклад от командира расчета ППРУ. Ровным, абсолютно без эмоций голосом он докладывал, что видит на радаре массовую засветку целей не отвечающих на запросы "свой-чужой". Практически строго на восток, на удалении пятидесяти километров он наблюдает групповую цель, судя по перемещению засечек целей там идет воздушный бой, но смущает два обстоятельства: скорости целей не превышают четыреста километров в час и ни одна из целей не отвечает на запрос о госпринадлежности. Если, судя по скорости воздушный бой ведут вертолеты, то кому они принадлежат?

Вопросов было на порядок больше, чем ответов. Что происходит? Что означает обстановка в воздухе? Почему нет связи со штабом учений? Где встречающие? И ни на один вопрос, не находился логически выверенный ответ. От нелегких раздумий его оторвал новый доклад с РЛС.

— Южнее Луцка, в районе Млынова наблюдаю групповую цель. Высота тысяча двести метров. Скорость триста пятьдесят. Направление запад. В составе групповой цели до семидесяти объектов. Курс пролегает через расположение дивизиона. Командир зенитной батареи ЗСУ целеуказание получил. Зенитная батарея заняла позиции, к бою готова.

Примерно через десять минут над расположением дивизиона прошла ровным строем большая группа двухмоторных винтовых самолеты. Офицеры насчитали 64 бомбардировщика, но ни это было самым интересным — на их крыльях отчетливо наблюдались красные звезды. Многие офицеры лично наблюдали их в свои бинокли и теперь они возбужденно переговаривались между собой, обсуждая это событие.

Почти не слышно, на фоне пролетающей армады самолетов, опять зазвонил полевой телефон. Трубку взял начальник штаба Едрихин, выслушав доклад, он повернулся к Нечволодову и сказал:

— "Овод" наблюдает одиночную цель идущую тем же курсом, что и пролетевшая сейчас группа бомбардировщиков. Цель теряет скорость и высоту, очевидно что-то случилось и она возможно, — это слово он четко выделил особой интонацией, — хочет совершить вынужденную посадку. Предлагаю взять БТР, посадить на него дежурную смену и выяснить кто это и что происходит.

— Хорошо, пошлите бойца за Валентиром с дежурной сменой.

Прошло буквально три-четыре минуты, как я в приоткрытый люк наблюдал приближающегося быстрым шагом к КШМке прапорщика Валентира. По его лицу не гадая можно было догадаться, что его мучит вопрос: «зачем он нам понадобился, да еще так срочно?»

Махнув рукой на попытку доклада, я начал по существу. Закончив постановку задачи прапорщику я хлопнул ладонями по коленам, резко поднялся и пошел проверять, как идет получение и снаряжение боеприпасов. Везде царило сдержанное возбуждение, солдаты снаряжали магазины патронами, раскладывали по подсумкам гранаты, складывали остальные боеприпасы в вещмешки.

Фрагмент 11

Глава 5

Прапорщик Валентир

22 июня 4-00 МСК

год пока непонятен

р-н местечка ЛОКАЧИ

Направление поиска

северо — запад

Новость о переносе сильно прошлась по психике всех без исключения. Кого-то сильнее, кого-легче, но всех. Хотя никто пока так и не понял, почему и как мы оказались в сорок первом году, но ясные и четкие команды Нечволодова немного отвлекли, и главное успокоили людей. А самое главное, что загрузив личный состав работой, и не просто загрузив, а по самую макушку, командир не оставил никому много времени на ненужные именно сейчас размышления о переносе. Не был исключение и я, трудясь как пчелка, и одновременно крутясь как белка в колесе. В самую первую очередь, нужно было снабдить уходящие разведгруппы продуктами и боеприпасами, и конечно же затем выдать боеприпасы остальным. Не забывал я и о необходимости приготовления пищи. Война войной, а голодный солдат — плохой вояка. К тому же, за время путешествия в вагонах, сухпай уже всем надоел, хотелось нормальной еды. За всеми этими хлопотами, я не замечал как бежало время. Когда совсем неожиданно сзади, из-за спины раздался еще ломающийся голос:

— Товарищ прапорщик, Вас начальник штаба дивизиона зовет.

Обернувшись, я увидел белобрысого, с еще не отросшими нормально после карантина волосами, невысокого солдата, в неуклюже сидящей на нем форме, топорщащейся из под ремня во все стороны.

Автоматом пролетела мысль: «Ну вообще молодняк оборзел!». Вслух же, пришлось выдать казенную фразу: — Товарищ солдат, Вас что, не учили, как нужно обращаться к старшему по званию?

Видя