Основная масса людей эпохи верхнего палеолита начала распространяться в восточном направлении. Как и в случае других древних человеческих миграций, эта почти наверняка не была сознательным перемещением из одного места в другое. Скорее всего, ей способствовал пересекающий Евразию непрерывный степной пояс, и вслед за добычей люди уходили все дальше и дальше. Именно в это время в линии М89 появился другой маркер, получивший название М9. Именно потомки М9 — мужчины, родившегося, вероятно, 40 000 лет назад на равнинах Ирана или на юге Центральной Азии — заселили в течение следующих 30 000 лет все уголки Земли. Мы будем называть людей, несущих маркер М9, евразийским кланом.

Когда эти степные охотники мигрировали на восток, неся евразийские линии вглубь континента, они натолкнулись на наиболее значительные географические препятствия. Это были крупные горные системы, образующие южные высокогорья Центральной Азии — пролегающий с запада на восток Гиндукуш, протянувшиеся с северо-запада на юго-восток Гималаи и распростершийся с юго-запада на северо-восток Тянь-Шань. Эти три линии, как спицы в колесе, соединяются в центральной точке, называемой Памирским узлом, расположенным на территории современного Таджикистана.

Увидевшие их первые люди должно быть, пришли в благоговейный ужас. Хотя они уже и столкнулись с хребтом Загрос, расположенным на западе Ирана, его многочисленные долины и невысокие перевалы можно было легко преодолеть. Загрос мог быть частью ареала видов, на которых охотились люди верхнего палеолита, и которые летом мигрировали на более высокогорные пастбища и спускались в окрестные равнины зимой. В высокогорных районах Центральной Азии водилось много разных зверей. Каждый из горных массивов имеет свой пик высотой 5000 метров и выше (более 7000 метров в случае Тянь-Шаня и Гималаев), и расходящиеся от него горные хребты были грозным препятствием. Не забывайте, что Земля находилась во власти последнего ледникового периода, и температуры там могли быть еще более экстремальными, чем сегодня. Именно эти горы разделили наших евразийских мигрантов на две группы — одну, движущуюся на север в сторону Гиндукуша, другую — на юг, в Пакистан и Индию. Откуда мы узнали об этом? Опять-таки благодаря Y-хромосоме.

Рисунок 7. Линии, произошедшие от М89 и характеризующие основные географические регионы Евразии

Те, кто отправился на север, в Центральную Азию, имели в своей евразийской линии дополнительные мутации, о которых мы поговорим ниже. А в Y-хромосоме тех, кто пошел на юг, была другая мутация, известная как М20. Частота ее встречаемости за пределами Индии незначительна — где-то 1–2 % в некоторых популяциях Ближнего Востока. Однако около 50 % мужчин, живущих на юге Индии, имеют М20. Это свидетельствует о том, что данный маркер характеризует наиболее древнее заселение Индии, формируя уникальный, присущий Индии генетический тип, — который мы можем назвать индийским кланом, — предшествующий более поздним миграциям с севера. Предки индийского клана, пришедшие в Южную Индию около 30 000 лет назад, могли столкнуться с прибывшими ранее и все еще жившими там прибрежными мигрантами. На основании генетических данных можно предположить, что смешения между ними не были обоюдными: как мы видели в главе 4, митохондриальная ДНК сохраняет убедительные доказательства прибрежных мигрантов в форме гаплогруппы M, в то время как Y-хромосома в основном содержит сведения о более поздних мигрантах с севера. Вспомним сценарий, когда мы предположили зарождение эпохи верхнего палеолита в Африке: подобное могло произойти, если захватчики брали себе жен из прибрежной популяции, а прибрежных мужчин изгоняли, убивали или просто не давали им возможности оставить потомство. Результатом могло стать широкое внедрение линии M мтДНК в индийскую популяцию, в то время как прибрежная Y-хромосома не стала общей для всех — и именно такую картину мы и наблюдаем. Сегодня в Южной Индии частота прибрежного маркера составляет всего около 5 %, и по мере нашего продвижения на север она уменьшается. Эта закономерность предполагает, что вклад прибрежных популяций был минимальным по крайней мере по мужской линии. Несовпадение данных, полученных по мтДНК и Y-хромосоме, дает нам некоторое представление о поведении первых индийцев и культурных традициях, которые мы рассмотрим более подробно в главе 8.

Конечно же, мигрирующие евразийские массы людей перемещались не только на юг, в Индию. Некоторые из них мигрировали к северу от Гиндукуша, в самое сердце Центральной Азии. Тянь-Шань мог быть еще более труднопреодолимым, чем Гиндукуш, препятствием, не пустившим охотников верхнего палеолита в западный Китай. Примерно в то же время в евразийской линии возникла другая мутация, названная М45. Она поможет нам отследить две очень важные более поздние миграции. С помощью методов абсолютного датирования мы можем сделать вывод, что мутация М45 возникла около 35 000 лет назад в Центральной Азии. Сегодня маркер М45 найден только у жителей Центральной Азии и у тех, кто ведет свою родословную из этого региона, и, таким образом, он характеризует центрально-азиатский клан. Потомки центрально-азиатского клана лишь время от времени появляются на Ближнем Востоке и в Восточной Азии, и с несколько более высокой частотой — в Индии, куда этот клан мигрировал, похоже, гораздо позднее (как показало наличие дополнительных мутаций). Предковая форма (самое глубокое расщепление в родословной Y-хромосом из центрально-азиатского клана) была найдена только в Центральной Азии. Это позволяет определить точное местонахождение того, кто фактически является их «региональным Адамом», во многом таким же образом, каким мы определили нашего африканского Адама как предка бушменов племени сан. Самые древние ветви в генеалогии М45 найдены сегодня только в Центральной Азии — не в Индии, не в Европе и не в Восточной Азии. Таким образом, М45 возник в Центральной Азии.

Ограниченное распространение древнейших потомков центрально-азиатского клана дает основание предполагать, что эта популяция в месте своего возникновения была изолирована от людей, живущих в прилегающих частях континента. Хотя Гиндукуш и дает готовое объяснение тому, почему так нелегко было добраться до Индии, неясно, почему эта популяция не контактировала с теми, кто проживал на Ближнем Востоке. Ведь мигрировал наш евразийский клан в Центральную Азию по этому маршруту, так почему же центрально-азиатский клан не мог проделать обратный путь? А потому, что появилась другая преграда. Учитывая, что еще несколько тысяч лет назад, когда предки центрально-азиатского клана первыми мигрировали в сердце континента, непреодолимого препятствия не было, появилось оно, вероятно, уже после первой миграции.

Расположенные в Центральном Иране пустыни Даште Кевир и Даште Лут — это знойные, засушливые пустоши. Проживающая там крошечная популяция людей поддерживает свое скудное существование благодаря применению высокоразвитой системы ведения сельского хозяйства на основе многокилометровых подземных оросительных каналов, которые используются уже тысячи лет. Жители городов, таких как Йезд, спасаются от дневной жары в подземных помещениях: с помощью длинных труб туда направляются потоки охлаждающего воздуха, постоянный рев которого слышен на расстоянии нескольких миль. Невозможно представить, что кто-то смог бы долго существовать в этом суровом климате, не приспособив соответственно образ жизни. Охота и собирательство здесь невозможны — по крайней мере, в настоящее время. Расположенные в Центральной Азии пустыни Каракум и Кызылкум — такие же суровые, бесплодные места с очень малочисленным населением и редкими кочующими пастухами.