Он смотрел на меня. Я чувствовал его взгляд из-под очков, которые тот не снял даже в полумраке кареты. Илайн и не думала нас знакомить, полностью сосредоточившись на слежке, а я, в меру убеждений, что человек моей породы попросту не имеет права первым представляться, молчал. Но смотрел прямо в темные стеклышки очков, будто мог различить глаза этого незнакомца. Что-то странное было в его внешности, что-то, заставляющее воспоминания шевелиться, точно разомлевший змеиный клубок.

— Генри Вудроу, — внезапно улыбнулся он и протянул руку.

Скажу по чести, не припомню, когда мне доводилось знакомиться таким образом. Похоже, этот Вудроу стал первым богачом, которому я пожал руку.

— Арчи Лоринг.

— Они свернули! — Илайн взволнованно отвлеклась от наблюдения и в отчаянии посмотрела на своего знакомого.

— Мы не упустим их, — заверил тот.

Илайн это едва ли успокоило, но она вспомнила о приличиях:

— Сквайр Вудроу, я бы хотела представить вам…

— Мы уже познакомились, миледи, не стоит беспокойства.

— Мне так жаль, что мы помешали вам, — к Илайн уже вернулась прежняя уверенность, и сразу стало ясно, что ей вовсе не жаль, но она испытывает смущение. А это все больше и больше удивляло меня.

— Ничуть. Я сам с радостью поучаствую в вашем приключении.

Мы преодолели мост и очутились на другом берегу Флавио. Сейчас мы проезжали через Карьер. Хоть ехать довелось через окраину, где район во время дневной смены фактически вымирает, я успел заметить в окно, как какие-то молодчики громят магазин.

— Что это за беспорядки? — нахмурился Вудроу, тростью отодвигая штору, чтобы лучше рассмотреть сцену погрома.

— Нужно прислать сюда дежурный отряд и дать нагоняй местному управлению Венаторов, — мрачно произнесла Илайн. — С недавних пор этот район весьма неспокоен.

— Карьер? — изумился я. — Снова обвал шахт или закрылась добыча соли?

— Нет, все куда хуже, — Илайн повернула ко мне голову. — Началось противостояние с районом Дамбы.

Война Отстойника и Карьера? В голове не укладывалось. Это два разных мира, у них нет никаких общих точек, чтобы возник конфликт, разве что если какой-то громила не там плюнул…

И тут меня точно молния ударила промеж глаз. С недавних пор у этих двух районов и впрямь появился один неразрешенный вопрос. Я.

— Мне нужно здесь выйти, — моя рука зависла в воздухе, не дотянувшись до ручки, поскольку Илайн схватила меня за ворот пальто и рывком вернула на место.

— Нет, Лоринг, не нужно. Вы обязаны сопроводить меня, а затем поступайте, как вздумается.

Я перевел взгляд с нее на сквайра Вудроу. За его внешней беспристрастностью скрывалась готовность скрутить меня, едва Илайн даст команду. Приняв их правила, я поправил воротник и отвернулся от окна.

Мы въехали в район Столетия Виктории, то есть Старухи. Когда-то здесь пролегала граница Асилума, за которую вынесли ткацкие мастерские, равно как и шахты. Но спустя время выросшие вокруг дома работников приросли к городу и были им поглощены целиком. В районе находилась больница: одно крыло для обычных пациентов, а второе — для душевнобольных. К больнице примыкал крематорий, единственный в Асилуме, а потому черный смолянистый дым из его трубы почти никогда не развеивался. Сжечь усопшего было дешевле, чем похоронить, и если кто-то не хотел сам рыть могилу, рискуя заплатить штраф за незаконное использование городской земли, то мог решить вопрос, доверив покойного огню. Так же поступали со всеми неопознанными телами, которые регулярно обнаруживали на задворках, со всеми умершими во время эпидемии, когда даже знатные мертвецы отправлялись в топку.

Если на время забыть о том, чем приходилось дышать местным жителям, то можно заметить, что некоторые дома выделялись на общем фоне. Да, не всем посчастливилось сколотить состояние, чтобы поселиться хотя бы в Торговых Рядах, но улучшить жилищные условия возможность появилась. Так образовалась каста ткачей, владельцев фабрик, модисток, швей. Сюда на примерки ездили светские особы, зажимая чуткие носики шелковыми платками, и уезжали в чудесных нарядах, пропитанных мертвым дымом.

Карета стала замедлять ход и остановилась.

— В чем дело? — спросил Вудроу.

Илайн выглянула в окно.

— Повозка встала за углом, господин, — донесся голос кучера.

— Идемте! — девушка нетерпеливо ждала, пока мы с ее знакомым выйдем из кареты. Илайн выскочила, опираясь на руку Вудроу. — Благодарю вас! И больше не смею задерживать.

— И слушать не хочу, — нахмурился тот. — Я отправлюсь с вами. Это опасный район.

«Старуха-то?!» — мысленно прыснул я.

— Ни в коем случае. Я на службе, сквайр Вудроу. И к тому же, со мной сквайр Лоринг, так что бояться нечего, — не без насмешки произнесла она.

— Значит, я буду ждать здесь вашего возвращения, — настаивал тот.

Наверное, кроме меня никто не заметил, что все это время рука Илайн находилась в его ладонях.

— Исключено! Мы найдем повозку.

Пока они препирались, я добежал до угла дома и выглянул на соседнюю улицу. Повозка как раз отъехала от обочины, и мелькнул край синей формы проводника.

— Поспешим, — выдохнула очутившаяся рядом Илайн и стала переходить дорогу.

Обернувшись, я увидел, как смотрит нам вслед Вудроу, нехотя садясь в повозку. Вспомнив о шляпе, мне захотелось сделать то, чего никогда прежде не доводилось: отсалютовать, коснувшись пальцами полей. Чуть запоздало, будто не ожидал этого, Вудроу махнул рукой.

Дом, куда вошел Джимм, был из дешевых. Здесь на каждом этаже находилось по четыре квартиры. Общий коридор с лестницей пропах жареной рыбой, чесноком и мышиным пометом. Темно-синяя краска, покрывающая стены, растрескалась от времени и местами обвалилась, обнажая серую штукатурку. Из-за тонких, иногда утепленных тряпьем дверей доносились голоса. Прислушиваясь к ним, мы поднимались выше.

— Как — не знаешь?! Она сказала, что у тебя есть эти чертовы серьги!

— Ты давно продал все, что у меня было!

Не узнать голос Джимма было невозможно. Дверь была не заперта: он так торопился, что только прикрыл ее. Мы вошли в квартиру, из которой разило болезнью и безысходностью. Посреди захламленной комнаты, в облезлом кресле, укрывшись пледом, сидела простоволосая женщина. На ее коленях лежало оставленное, вероятно только что, вязание. Услышав наши шаги, она повернула голову. Джимм, который не дождался нужного ответа, рылся по комодам, бесцеремонно высыпая их содержимое на пол. Он не сразу почувствовал постороннее присутствие.

— Да где они, черт возьми?! — когда он обернулся, то замер, глядя на нас. Затем на лице появился испуг, он отшатнулся назад, ударился о комод.

— Кто вы? — сидящая в кресле женщина при ближайшем рассмотрении оказалась молодой. Болезнь придала ее коже серый оттенок, выявила ранние морщины, добавив десяток лет с лихвой. Сосредоточив взгляд на Илайн, она произнесла, — последнее время зрение меня подводит, но вас я помню! Вы приходили в «Бубенчики».