– Да, не шелохнулась.

– Ты ее разбудил?

– Да, я сделал так, как ты сказала. Я разбудил ее. Было около десяти, и отвез обратно к ее машине.

Еще одна машина выехала на Микмак, и Брэд снова проводил ее взглядом. Он выбросил сигарету и потер рукой бакенбарды.

– Хорошо, – сказала я. – Мне пора. Скажи рабочим, что у них два дня выходных, пока я не придумаю, что делать дальше. Я позвоню, но только по рабочим вопросам, ладно?

– Да, понимаю.

– Брэд, все будет хорошо. Обещаю. Вряд ли полиция вообще станет говорить с тобой.

– Знаю.

Я взглянула на дорогу, убедилась, что вокруг ни души, затем взяла его сильную руку и провела по своим спортивным штанам. Трусов на мне не было; в пятницу, за те несколько часов, что я провела в Майями, мы с девчонками ходили в спа, потом устроили себе настоящий бразильский массаж. Я прижала пальцы Брэда сильнее – себе между ног.

– А когда все кончится, – прошептала я, – мы устроим каникулы на каком-нибудь тропическом острове, где никто нас не знает, и я затрахаю тебя до смерти.

– Господи Боже, ладно, ладно, – сказал он, убирая руку, – нас могут увидеть.

– Ты слишком переживаешь, – сказала я. – Вот в чем твоя проблема.

– Ладно, – повторил он и достал еще сигарету из пачки. Он оглянулся на свой пикап, видимо, вспомнил про бутылку, которую хранил в бардачке.

– Мне пора, милый, – сказала я и села в машину. – Не волнуйся, ладно?

Он кивнул, и я выехала с дорожки. Брэд – большая ошибка. Это совершенно очевидно, и мне оставалось только надеяться, что расследование ограничится Бостоном, и полиция не будет расспрашивать его.

Я выехала на I-95 и приготовилась к долгому пути в Ороно. После свадьбы с Тедом я уговаривала маму переехать ближе к Бостону, но она решила остаться в Мэне. Я дала ей денег на дом площадью 1600 квадратных футов, в который она влюбилась из-за холодильника из нержавеющей стали и гранитных столешниц… Я сказала ей, что владеть симпатичным домом в Ороно – то же самое, что владеть половиной парковки в Бостоне, но она все равно не поехала туда. Думаю, она решила остаться, чтобы новообретенным богатством утереть нос своим знакомым. Помимо дома, она обновила свой гардероб и купила «Мерседес».

– Ты сказала отцу, что я теперь езжу на «Мерседесе»? У нас когда-то был такой, минут пять, – сказала она мне, после того как купила машину.

– Папе все равно, на какой машине ты ездишь.

– Думаешь, если он какой-то там интеллектуал, то ему все равно, на каких машинах люди ездят?

– Нет, просто ему все равно, на какой машине ездишь ты, мама.

Это было несколько недель назад. Мы не разговаривали с тех пор, до вчерашнего дня, когда я позвонила ей, чтобы сообщить, что Теда, ее зятя, убили в результате попытки ограбления. Я сказала ей, что приеду на несколько дней, что не хочу оставаться в Бостоне.

– Конечно, не хочешь, Фейт.

Мама все еще звала меня Фейт, моим средним именем, которым я называлась лет с шести и до окончания колледжа. Я настояла на этом, потому что в первом классе была еще одна девочка по имени Миранда. Когда я рассказала маме, что снова хочу быть Мирандой, она отказалась.

– Я наконец-то привыкла, Фейт, и не собираюсь ничего менять.

Детектив Кимбелл не обрадовался, когда я сообщила ему, что еду в Мэн к маме.

– Мы могли бы устроить вас в отеле здесь, в городе, – сказал он. – Ваша мама приехала бы к вам.

– Неужели так важно, чтобы я осталась в Бостоне?

– Если у нас возникнут вопросы, вам было бы легче отвечать на них, если бы вы остались в городе. – У детектива Кимбелла был низкий голос, и он казался слишком нервным для того, кто дослужился до звания в полиции. У него были длинноватые каштановые волосы и карие глаза. На нем были твидовое пальто и джинсы. Мне показалось, что он похож на одну из тех заблудших душ, которые работали в литературном журнале колледжа. Интересно, сколько времени мне понадобится, чтобы влюбить его в себя? Немного, подумала я.

– Я буду недалеко. У вас ведь есть мой мобильный. Я не могу оставаться… не могу оставаться сейчас в доме. Вы ведь понимаете…

– Конечно, понимаю, миссис Северсон. Тогда будем на связи. Я позвоню вам сразу же, как только что-то прояснится.

Этот разговор произошел после того, как я опознала тело Теда. Из полицейского участка я поехала домой на такси и собрала сумку. Брэд думал, что если я сразу поеду в Мэн, то это вызовет подозрения, но мне казалось это абсолютно естественным.

Все решат, что, лишившись мужа, мне захотелось пожить какое-то время с мамой. Вполне разумно. Если, конечно, вы не знакомы с моей мамой. К тому же поездка в Мэн позволила заехать в Кенневик, поговорить с Брэдом и выяснить, стоит ли волноваться из-за его нервов. И, как оказалось, волноваться действительно стоило.

Проехав Портленд, я не смогла поймать приличную радиостанцию и переключилась на диски, которые Тед записал для меня. Начиналось с песни, которую, как он утверждал, играли на вечеринке, где мы встретились. «Крыша мансарды» группы Vampire Weekend. Я никак не могла вспомнить ту песню, но мне она нравилась, и я стала подпевать. Выходя замуж за Теда, я не думала его убивать. Я не любила его, но он мне нравился. И он был щедрым. Он позволял мне тратить его деньги, ни разу не упрекнув меня за это. Хотя ему в общем-то не на что было жаловаться: насколько я знала, деньги текли рекой. Но потом в одно прекрасное утро я проснулась в Бостоне, солнце освещало спальню. Я взглянула на Теда, который еще спал, уткнувшись лицом в подушку. Я стала рассматривать темное пятно щетины у него под подбородком, которое он, видимо, пропустил, когда брился вчера. Он храпел – чуть слышно, но каждый храп начинался со свиста, словно у него в носу что-то застряло. Слушать невыносимо! И вдруг я поняла, что всю оставшуюся жизнь буду просыпаться и смотреть на одно и то же лицо, видеть, как оно стареет с каждым годом, и слушать этот омерзительный храп. Кроме того, я знала, что Тед, проснувшись, посмотрит на меня с довольным выражением лица и скажет: «Привет, красавица». Это хуже всего. И мне придется улыбнуться в ответ, вместо того чтобы стукнуть его по этой глупой ухмылке. Тед шевельнулся, скоро он проснется. Я мгновенно скинула с себя одеяло и спустила ноги с кровати. Но не успела. Тед открыл глаза, провел пальцами по моей спине и спросил сонным голосом: «Куда собралась, красотка?» И в тот момент я поняла, что не вынесу. Мне нужны деньги, но я не готова провести всю жизнь с Тедом. Даже думать об этом невыносимо. Мы как раз выкопали котлован и закладывали фундамент дома в Кенневике. Я вспомнила Брэда Даггета, нашего прораба, и подумала, годится ли он на что-то, кроме стройки.

Пока я ехала до Бенгора, диск проиграл уже дважды, но мне не хотелось его выключать. Я съехала с I-95, миновала пожарный стояк Томас-Хилл и направилась по Кендаскиг Авеню в город. Небо хмурилось, листья на деревьях пожелтели и опали. Их собрали в мешки, и город вернулся к привычной палитре плиток и кирпичей, низких строений под низким серым небом.