Семьи Карсона и Олли сидели за одним столом с нами, и это меня не удивляло. Мой отец давным-давно научил меня, что подпускать к себе можно только немногих избранных, а потом благодаря Лукасу этот урок усвоили мы все.

Когда мы подошли, Олли встал, выдвинул стул для Фрэнки, затем хлопнул меня по плечу:

– Надо же, какой ты сегодня красавчик.

– Отвали.

Я закатил глаза и окинул зал взглядом.

– Ее здесь нет.

– Кого здесь нет?

В зале уже толпилось много народу, но все были мне по барабану.

– Думаю, это зависит от того, кого ты ищешь, но пока что я не видел здесь ни Джози, ни Кэми.

– Это удар ниже пояса, – проворчал я.

Он был в курсе моих отношений с Кэми и знал, что между нами ничего нет.

– Успокойся! Мне просто захотелось немного взъерошить твои перышки.

Он рассмеялся, и я похлопал его по плечу.

– А где Карсон?

Его отец и мать уже сидели за столом, но Карсон отсутствовал.

– Бегает за какой-то девчонкой, на которую положил глаз. – Олли хмыкнул и сел рядом с Фрэнки.

Я выдвинул стул с другой стороны от нее и сел, расстегнув смокинг. Вокруг меня звучала болтовня, но я не слышал ни слова, потому что был слишком занят – я шарил взглядом по залу, ища Джози. Ее, вероятно, здесь не будет, если только отец не заставил ее прийти. Но в глубине души я надеялся, что она появится.

После произошедшего в той чертовой раздевалке я ни разу не разговаривал с ней, правда, мы и тогда почти не разговаривали. И сейчас я не мог заставить себя не трясти нервно ногой, думая, что мне, возможно, придется прожить еще день, целый день, так и не поговорив с ней, не видя ее.

– Когда ты вернешься на работу? – спросил Олли, подавшись вперед.

– В понедельник. Отец собирается наконец возвратить мои привилегии.

Это была единственная вещь, которую он забрал у меня, когда то видео попало в Сеть. Он сказал, что я недостаточно зрел, чтобы работать в его компании, и уж точно недостаточно зрел, чтобы занять его место, когда это будет необходимо. Его слова задели меня, но я понимал, что он прав.

– Ему больше не запрещено выходить из дома, – объяснила Фрэнки и едва заметно улыбнулась. – И, слава богу, он начинает брюзжать.

– Вовсе нет!

Я действительно начинал брюзжать, но это не имело никакого отношения ни к моему отцу, ни к его наказаниям.

– Думаю, он томится от любви, – подколол меня Олли, и улыбка Фрэнки стала шире.

– Вы двое закончили?

– Нет, – одновременно ответили они.

Я отвел взгляд. Мне плевать, что они увидят, как я шарю глазами по залу, разыскивая ее. Они могли подшучивать – меня это не задевало.

Наконец я увидел Джози, и в эту минуту их подколки перестали для меня существовать. Я понятия не имел, что они говорят, ничто не имело для меня значения, кроме нее и ее красоты. Я быстро встал из-за стола, едва не опрокинув стул.

– Бекхэм, с тобой все в порядке? – спросила мама, но я не ответил.

Я обошел стол и, застегнув смокинг, одернул его. Джози не видела меня, но боже мой, я ее видел. Да я вообще видел только ее.

Она была в вишневом платье, облегавшем ее грудь и талию, расклешенное от талии, оно ниспадало несколькими слоями оборок. Лиф платья держался на тончайших лямках, исчезающих под ее слегка завитыми темно-русыми волосами.

Ее платье выглядело бы девчачьим, если бы не его цвет и не изгибы тела Джози. Ее губы были покрашены в такой же вишневый цвет, и я едва мог дышать, глядя, как они шевелятся. Она стояла рядом с отцом и мачехой, значит, и Лукас где-то поблизости.

Я понятия не имел, куда иду, ноги сами несли меня к ней, все ближе, ближе. Я не смогу сидеть за столом и смотреть на нее с другого конца зала. Это мог бы сделать любой, но Джози – моя.

Хотела она того или нет, признавала или нет, она была моей, и я не желал молча сидеть и позволить самой прекрасной девушке в зале стоять, не услышав слов о том, как она великолепна.

Я чувствовал на себе взгляд ее отца, пока приближался, наверняка и мои родители следили за каждым моим движением, но мне просто необходимо поговорить с Джози, услышать ее голос.

Я остановился перед Джози, и ее удивленный взгляд встретился с моим. Она не ожидала, что я подойду к ней, особенно в присутствии ее отца. Я тоже не ожидал от себя подобного. Я просто знал, что должен это сделать.

– Ты выглядишь нынче такой красивой, Джози!

Джози взглянула на отца, затем ее взгляд опять встретился с моим, и я понял, что она тщательно и осторожно подбирает слова. Я чувствовал напряжение в ней, как чувствовал напряжение во Фрэнки, и я не знал, чем оно вызвано – мною или безжалостным взглядом ее отца, который не отрывал от нас глаз.

– Спасибо. – Ее тон был сух и презрителен, а мне хотелось обнять ее и целовать, целовать…

– Мистер Вос!

Я кивнул, и его злобный взгляд стал еще злее. Он ненавидит меня, и, будь я поумнее, отошел бы в сторону так же быстро, как подошел. Не мне не хватает ума, когда речь заходит о Джози. И я не думал, что мне надо начинать умнеть. Только не теперь, когда она так прекрасна.

– Бекхэм, похоже, тебя ищет твой отец, – сказал Вос, его тон был так же презрителен, как тон Джози, и я подумал, что она, возможно, переняла эту манеру у него.

Я оглянулся и убедился, что мистер Вос прав: мой отец сердито сверлил меня глазами. Наверное, беспокоился, что я могу сотворить еще большую глупость, чем прежде. Но правда в том, что мне абсолютно все равно, что думают мистер Вос или мой отец, если речь обо мне и Джози. Мне надо только уговорить ее, и тогда всем остальным придется стушеваться. Их мнение и неодобрение не будут иметь никакого значения, если она захочет быть со мной.

– Джози, ты хочешь потанцевать?

Я мог бы поклясться, что ее глаза заблестели, когда я проигнорировал ее отца и заговорил с ней напрямую. Мне хотелось, чтобы она знала, насколько мне безразличны и он, и его мнение обо мне. Джози должна понять, что для меня имеют значение только она и искупление того, что я натворил.

Конечно, то, что я сделал с ней в раздевалке, отнюдь не помогало этому делу, а скорее было прямой противоположностью тому, чего я пытался достичь.

– Не сейчас.

Она придвинулась ближе к отцу, моя кровь застыла. Я знал, что она не любит своего отца, и не мог поверить, что она ищет у него защиты от меня. Мне стало тошно.

– Хорошо. Тогда позже, – говоря это, я улыбнулся ей и попытался скрыть свою злость.

Я не удостоил взглядом ее отца, скользнул взглядом по ее платью, затем отвел глаза. Надо уходить, пока я не наговорил того, о чем потом пожалею, Джози не должна возненавидеть меня еще больше.