С нашей первой встречи стало очевидно, что он из тех парней, кто берет то, что хочет, и не позволяет ему мешать. Так что, предоставляя мне выбор, он давал мне то, чего обычно не давал никому. И на это я могла дать ему только один ответ, хотя и понимала, что, вероятно, пожалею об этом.

«Да».

Он не написал больше ни слова, и я, выйдя в сад, сидела и считала минуты. Мужчина, вышедший покурить, погасил сигарету и зашел обратно, а парочка, которая пила и болтала, оставила бокалы на одной из скамеек и, держась за руки, вернулась в зал.

Музыка, играющая внутри, проникала и в сад, но здесь она была намного тише. Я запрокинула голову и, слушая, посмотрела на звезды. Наверное, сейчас на танцполе танцуют десятки пар. Интересно, гадает ли мой отец, куда я подевалась, или он слишком занят разговорами со своими бизнес-партнерами, как будто это самая важная вещь на свете.

Музыка стала громче, и я увидела, что кто-то вышел из двери. Я поняла, что это Бек, еще до того, как он поднял голову. Когда я наконец все-таки посмотрела на него, он стоял у стены и пристально смотрел на меня.

Я поглядела на него: он прекрасен, чертовски прекрасен. Он всегда был хорош, но сегодня вечером в смокинге он выглядел настоящим мужчиной, в которого его пытался превратить отец. Он выглядел так, будто ему совсем не место в старшей школе и нечего делать рядом с такой девушкой, как я. Красивый, безжалостный и чертовски опасный.

Он окинул меня взглядом, и я инстинктивно сжала бедра. Он смотрел на меня голодным взглядом, и я понимала, что утолить его голод могу только я.

Бек был плох во многих отношениях, но я никогда не сомневалась, что он хочет меня. Даже после его дурацких игр в месть я знала, что его тело хочет меня, что бы ни происходило в его сердце и голове.

Бек шел ко мне, и я могла поклясться, что он слышит биение моего сердца. Он остановился передо мной и просто протянул руку.

– Здесь нас никто видит. – Он кивком показал на свою руку, и я, не колеблясь, взяла ее.

Он притянул меня к себе и закружил по саду. Я улыбалась, держась за его плечи.

– Разве ты не должен сейчас убалтывать кого-то там? – Я кивком показала на дверь, но он не отвел от меня глаз.

– Пусть этим занимается мой отец, у меня есть другие дела.

– В самом деле? – Я подняла бровь, и он улыбнулся такой убойной улыбкой, что меня проняло до костей.

– Да, мне надо много чего загладить, – сказал он, и у меня защемило сердце.

Мне отчаянно хотелось, чтобы ему не приходилось заглаживать свою вину, чтобы ему никогда не случалось причинить мне зло. Бек тоже это знал. Он приподнял мой подбородок, чтобы я посмотрела ему в глаза.

– Я говорил, что сегодня ты выглядишь особенно красивой?

– Да, говорил, – ответила я и позволила ему кружить меня в танце по бетонным плитам.

– А говорил я тебе, что прошу прощения за то, что произошло в раздевалке?

У меня упало сердце.

– Почему ты просишь за это прощение?

Если он скажет, что сожалеет об этом, то я просто умру. Это причинило бы мне куда большую боль, чем все, что он делал раньше.

Даже то злополучное видео не причинило мне такую боль, как сознание того, что ему ненавистно произошедшее между нами.

– Не хочу, чтобы это случилось, пока этого не захочешь. Я чувствую, что постоянно все порчу.

Я всмотрелась в его лицо, ища на нем признаки лжи, но не нашла. Наверное, я буду полной дурой, если просто поверю его словам, но мне хотелось это сделать. Я хотела быть дурой вместе с ним хотя бы еще один вечер.

– На самом деле «этого» просто нет. Есть ты и есть я.

Он покачал головой, и его руки крепче обхватили мою спину.

– Это самое «это» определенно есть, нравится тебе или нет.

– И что? Выходит, даже если я не хочу, чтобы это происходило, ты заставишь меня?

Едва я это произнесла, как поняла, что неудачно выбрала слова. Его тело напряглось, глаза потемнели.

– Я никогда не заставлю тебя что-то делать.

– Я не это имела в виду. – Я покачала головой и притянула его к себе, почувствовав, что он отстраняется. – Знаю, ты так не сделаешь.

Независимо от того, что он совершил, я знала: на это он не способен. Он не будет таким, как Лукас. Никогда.

– Ты пытаешься сказать, что ты этого не хочешь? Я должен оставить тебя в покое?

Я посмотрела ему в глаза и поняла, что ему так же отчаянно нужен ответ на этот вопрос, как и мне. Но что ему сказать?

Конечно, я хотела его, но он причинил мне боль, принес мне зло. Я не могу просто простить его, как будто это не имеет никакого значения.

– Я же нахожусь с тобой в этом саду, не так ли?

– Да, ты здесь. – Он кивнул, и его кадык задвигался под гладкой кожей его шеи.

– Тогда будем считать, что на данный момент этого хватит.

Он кивнул, и я поняла, что он желает сказать нечто большее. Видимо, хотел потребовать от меня большего, но решил этого не делать.

– Прости меня! Прости за все! За то, что я сделал с тобой. Мне так жаль.

Я внимала его словам и пыталась поверить. Жаль ему или не жаль, он сделал то, что сделал, с открытыми глазами.

Он отвел глаза, затем посмотрел на меня опять:

– Когда я познакомился с тобой, мне было плевать, возненавидишь ты меня или нет. Я ничего не видел из-за желания отомстить.

Мое тело напряглось, хотя я и знала, что он сказал мне правду, но он продолжал обнимать меня и кружить по саду.

– Я не осознавал, какой отстой мой план. А потом было уже поздно.

– А когда ты это понял?

Мне отчаянно хотелось услышать ответ на этот вопрос. Мне необходимо знать, когда именно он пожалел о своем плане. Когда это случилось?

– Когда запал на тебя.

Я покачала головой, чтобы заблокировать его слова – всего лишь красивое сочетание букв, не имеющее никакого смысла.

– Ты не западаешь на меня.

Мои слова прозвучали уверенно и твердо. Когда речь шла о Беке, я ни в чем не была уверена, но в этом я убеждена. Я попыталась оттолкнуть его, но он не отпустил меня, и я не смогла отстраниться ни на дюйм.

– Просто ты не в теме.

Его слова разозлили меня. Он думал, что я не в теме, но ведь именно мне пришлось иметь дело с последствиями того, что он использовал меня, выставил напоказ. Я опять толкнула его в грудь, и его хватка немного ослабла. Я не могла и дальше танцевать с ним как ни в чем не бывало, как какая-то идиотка, не видящая очевидного.

– Это я не в теме? – Я засмеялась. Его рука по-прежнему прижималась к моему боку, как я ни тщилась отстраниться. – Ты не можешь говорить мне такие вещи после того, что ты сделал.