— Принеси-ка седло. Живо!

Конюхи быстро оседлали жеребца. Батор подошел, проверил подпругу, вставил ногу в стремя и одним выверенным движением оказался в седле. Он был тяжеловат, в чем сам с неохотой себе признавался, однако садиться на коня умел с самого раннего детства.

— Давай, друг, покатаемся. — Он похлопал Френки по шее, и они не спеша двинулись по аэродрому. — Готовьте самолет и стойло в него грузите, — бросил он, обернувшись, сопровождающим.

— Как грузить? Пустое, что ли? — удивился один из бородачей.

— Грузите пустое и все борта оставьте открытыми. Как будете готовы ко взлету, скажи мне.

Френки дошел до края бетонного поля и зашагал вдоль него по пыльной бровке. В метре от нее виднелась короткостриженая выжженная южным солнцем трава. Поживиться было нечем, и Френки просто вышагивал вдоль бетонки, потом он почувствовал несильное движение ног своего седока, которое подсказало ему, что стоит прибавить. И Френки прибавил. Он галопом помчался вдоль взлетной полосы, поднимая за собой клубы серой пыли. Вместе со всадником они проскакали чуть больше километра, а затем Батор, не желая переутомить Френки, перевел его в движение рысью. Серое облако нагнало их и на некоторое время полностью скрыло из вида. Через несколько мгновений великолепный конь, несущий своего грозного и горделивого всадника, вновь вышел из клубов поднятой им пыли.

— Ты красавчик, Френки, реально красавчик! — В голосе хозяина чувствовался восторг. — Ты знаешь, что ты красавчик? Ну хорошо, поехали обратно, нам с тобой пора. Сейчас ты меня покатал, а теперь я тебя покатаю еще немного. Ты же не боишься самолетов, Френки?

Легкое движение повода — и умный конь, развернувшись, неторопливой рысью направился к видневшимся вдали самолетам. Там их уже ожидала целая группа людей в военной форме, шумно спорящих и готовых от словесных аргументов перейти к чему-то более убедительному для оппонента.

— У меня есть точная инструкция от командующего ВВС, — горячился высокий широкоплечий офицер в летнем камуфляже, — вы не можете лететь другим бортом, его просто не примет военный аэродром. Перегружайтесь, по-доброму ведь прошу.

— А что, можешь не по-доброму? — Подъехавший Батор не стал спешиваться и свысока смотрел на группу спецназа, которая прибыла из столицы и должна была сопровождать его в полете.

— Есть приказ командующего, и я его должен выполнить, — твердо ответил офицер, спокойно глядя в глаза Батору.

— Твой командующий может приказывать тебе, мне его приказы не интересны, — ухмыльнулся Батор, — у меня один командующий — это наш президент, но если ты смотришь телевизор, то должен знать, что я сам скоро стану этим самым командующим. Так решил народ. Твой народ, майор. И теперь мне решать, что и как делать. А тебе выполнять мои решения.

Командир спецназовцев несколько секунд помолчал, потом обернулся на своих бойцов. Те с напряженными лицами ждали приказ своего командира. Затем майор вновь повернулся к Жамбаеву и спросил:

— И какое будет решение?

— А решение будет такое, — Батор спрыгнул с коня, отдал повод мгновенно подбежавшему конюху, — летим двумя самолетами. Парой. Вы первые, и мы за вами на аэробусе.

— Но аэропорт не примет, — попытался возразить майор.

— Вот увидишь, примет, — улыбнулся Батор, — а куда он денется? Неужели собьет? — Улыбка исчезла с его лица. Он повернулся к своим людям и громко скомандовал: — Все, разговоры окончены, грузимся. Готовность пятнадцать минут. Я сам заведу Френки на борт.

К всеобщему удивлению, Френкель, после того как ему дали успокоиться, попить немного воды и пройтись шагом вокруг самолета, без всякого сопротивления взошел по грузовому трапу. Конюхи быстро зафиксировали его в стойле и закрыли боковые стенки, чтобы конь меньше волновался. Послышался мощный гул, и корпус самолета завибрировал. Экипаж прогревал двигатели. Пилот по громкой связи поприветствовал своих необычных пассажиров, а затем сообщил:

— Военный борт пошел на взлет, начинаем руление.

Тяжелый аэробус медленно двинулся по рулежной дорожке. Выкатившись на стартовую позицию, он на несколько секунд замер, но затем, получив разрешение на взлет, двинулся вперед и стал быстро набирать скорость.

— Если Аллах будет милостив, через два часа мы будем уже в столице! — улыбаясь, крикнул Батор своим спутникам. — Теперь это будет НАША столица!

— Да, Кремль наш, — отозвался один из сопровождающих.

Громкий хохот на несколько мгновений перекрыл гул моторов взлетающего самолета.

Нечасто человек, избранный президентом огромной страны, летит в ее столицу на собственную инаугурацию в не приспособленном для этого грузовом самолете. Но Батор и не был обыкновенным человеком. Привыкнув за последние годы жить в роскоши, он себя также уверенно и комфортно чувствовал в полевом лагере местного спецназа или сейчас, в чреве гигантского грузового аэробуса, в сопровождении своих самых надежных людей. Ему всегда нравилось быть окруженным людьми в камуфляже, увешанными всевозможным оружием. Все это напоминало ему те годы, когда ему, еще будучи подростком, доводилось спать в лесу, порой под открытым небом, не снимая руки с «калашникова».

В передней части фюзеляжа было оборудовано некое подобие пассажирского отсека с креслами, которые используют в бизнес-классе. Рядом с Батором сидел его ближайший соратник, возглавляющий республиканский парламент, Надир Юсуфов. Когда тяжелый аэробус наконец набрал высоту и в салоне стало немного тише, Надир заговорил:

— Я думаю, до вступления в должность на тебя будут сильно давить.

Батор промолчал, он повернулся лицом к Надиру и внимательно слушал его.

— Я думаю, что он постарается окружить тебя такими людьми, которые смогут тебя контролировать.

Батор ухмыльнулся.

— А такие люди существуют?

— В любом случае, там ты не сможешь окружить себя только своими людьми. Их просто не хватит. Уже сейчас мы, рассылая представителей в регионы перед выборами, столкнулись с нехваткой людей, которые могут представлять нас… достойно.

— А что, кто-то недостойно вел себя? — нахмурился Батор.

— Нет, не беспокойся, с достоинством у нас все в порядке. Я не точно выразился. Посмотри на наших людей, — это джигиты, воины, бойцы. Они за тебя порвут любого. Но у нас нет политиков, нет людей, способных управлять государством, нет людей, которые могут говорить с народом, а народ будет им верить. Весь народ, а не только твои земляки.

— Брат, а ты на что? Ты и будешь говорить, — рассмеялся Батор.

— Э, нет. Я сейчас с тобой говорю и уже устал, так много слов сказал, — рассмеялся в ответ Юсуфов. — За последние десять лет мы отправили очень много молодых людей учиться в столицу. Не все из них, но многие оказались весьма толковыми. Но они все еще очень молоды. Им около тридцати, их не воспримут серьезно.

— Я в этом возрасте уже заменил отца.