я был вовлечен значительно больше.

Борьба за власть в Москве

Хотя «Демократическая Россия» и получила полный контроль над Моссоветом, очевидной нашей слабостью оказались относительно плохие результаты выборов в 33 районных советах, где у коммунистов было большое преимущество. Сказалась элементарная нехватка кандидатов у только что родившегося демократического движения. Поэтому для нас основным бастионом стал Моссовет.

Организационное собрание новоизбранных депутатов Моссовета началось 19 февраля в Московском государственном университете на факультете журналистики — в 20:00.

С программной речью выступил Гавриил Попов (уже без пяти минут — председатель Моссовета) — на тот момент несомненный интеллектуальный лидер «Демократической России», старавшийся смотреть на несколько ходов вперед.

В этих «мартовских тезисах» он остановился на базовых вопросах:

а) организационных: депутаты должны взять в свои руки всю подготовку к началу работы Моссовета, не позволяя аппарату перехватить инициативу;

б) политических: депутаты от «Демократической России» должны активно работать с другими депутатами, не допускать самоизоляции. Нужно придерживаться курса на политику «круглого стола» с привлечением всех политических сил;

в) кадровых: нужно избавиться от экстремистских мыслей о массовой чистке кадров в большевистском духе;

г) программных: необходимо разработать долгосрочную и краткосрочную программу деятельности.

Следует отметить практические задачи, которые Попов выдвинул в качестве первоочередных и которые характеризуют обстановку тех лет:

● предотвращение продовольственного кризиса. К товарному голоду в стране добавлялось обоснованное опасение, что советско-партийный аппарат начнет саботировать нужды столицы, где к власти пришли явно антисоветские и антипартийные силы. (Опасения быстро подтвердились.) Попов поставил цель — добиться выделения недалеко (20–30 минут езды) от города от 100 до 500 тысяч земельных участков площадью около 10 соток, чтобы помочь москвичам самостоятельно обеспечить себя необходимым минимумом запасов. Предстояло также провести ревизию московских ресурсов, чтобы понять, что может Москва предлагать в обмен (позднее появилось выражение «по бартеру») более обеспеченным продовольствием регионам;

● противодействие растущей нищете значительной части горожан. Весной 1990 года у мусорных баков стали все чаще появляться пожилые прилично одетые люди;

● борьба с властями СССР и РСФСР за выплату субвенций Москве, выполняющей столичные функции. Мне-то всегда казалось, что наоборот: Москва должна платить за право быть столицей — ведь благодаря этому львиная доля финансов страны прокручивается через ее учреждения. Но, положа руку на сердце, сознаемся, что субвенции есть плата за спокойную жизнь руководства страны;

● борьба за столичное имущество. 6 марта был принят закон СССР «О собственности в СССР». В нем — ряд весьма ядовитых положений, по которым имущество государственных предприятий переходит в их полное хозяйственное ведение. Таким образом, начальники получали возможность распоряжаться предприятиями по своему усмотрению. С этого момента началась так называемая «номенклатурная приватизация», когда начальники переводили наиболее ценные активы — станки, линии, цеха, здания — в уставной капитал фирм со своим участием. Для Москвы это было чревато потерей контроля за потенциальными бартерными ресурсами, которые можно задействовать в кризисный период. Главное же — предстоял большой передел. Вопрос — у кого в руках окажутся рычаги управления при передаче бывшей общегосударственной собственности в частные руки. Отдельный пункт — вопрос о возвращении Москве зданий райкомов партии, стремительно переданных им в собственность бывшим городским руководством в связи с отменой 6-й статьи Конституции.

Выступивший следом Сергей Станкевич, номинированный в заместители председателя Моссовета, обратил внимание на необходимость резко сменить настроение депутатов и перейти от психологии бури и натиска к кропотливой работе. Он предложил разбить первую сессию Моссовета 21-го (и, как оказалось, последнего) созыва на два этапа:

● первый этап (2–3 дня). Утвердить структуру Моссовета и регламент его работы, избрать председателя Моссовета и председателя Мосгорисполкома, сформировать профильные комитеты и комиссии;

● второй, основной этап. Аттестация и перегруппировка кадров Мосгорисполкома, упорядочение городской финансовой системы и формирование Московского банка реконструкции и развития, принятие решений по муниципальной собственности, подчинение Моссовету городского теле- и радиовещания, газеты «Вечерняя Москва».

В общем, как говорил Никита Хрущев, руководитель КПСС и Советского государства в 1953–1964 годах: «Цели ясны, задачи определены. За работу, товарищи!»

Однако настроения в кулуарах меня насторожили. По окончании заседания депутаты, в основном, обсуждали два вопроса: как взять всю власть и… какие зарплаты себе установить. Скоро стало ясно, что второе революционное поколение (1990 года) заметно отличается от первого (1988–1989 годы) прагматизмом и интересом к решению личных задач.

23 марта на собрании депутатов от «Демократической России» представитель Мосгоризбиркома Александр Музыкантский сообщил, что в Моссовете будет 281 депутат от «Демократической России» из 463 уже выбранных — 56 %. (После повторных выборов число возрастет до 286 из 472.) Народными депутатами РСФСР из 65 возможных москвичи выбрали 57 кандидатов от «ДемРоссии». Стало окончательно ясно, что мы в ближайшие годы — власть в столице, если только не разбежимся во все стороны. А признаки этого появились быстро.

За пару дней до открытия первой сессии Моссовета мне позвонил депутат Сергей Черняк и радостно прокричал в трубку:

— Женя, мы завтра объявим о создании социал-демократической фракции в Моссовете и будем выступать как фракция по всем вопросам!

Хотелось долго ругаться. Вместо этого попросил подождать хотя бы до выборов председателя Моссовета. Объяснил: вы-то умные и просвещенные, но, глядя на вас, сразу начнут формировать фракции другие, менее грамотные люди. В этом мельтешении можем проиграть борьбу за пост председателя. И вообще, создание полноценного Моссовета затянется, мы себя дискредитируем. Еле уговорил.

В те дни многие из депутатов просто не понимали величия выпавшей на их долю миссии и грандиозности проблем при ее выполнении.

Низвержение коммунизма, направление последующего развития (не изоляционно-националистического, а демократического) и являлись сутью нашей исторической миссии. Нам суждено было стать первой ступенью ракеты-носителя: оторваться от притяжения предыдущей системы, задать траекторию, набрать необходимую скорость и… быть отстрелянными из политической жизни, когда эти задачи будут решены.

В начале 1990 года, когда старый режим еще действовал, а революция только начиналась, переходить к играм в многопартийность было рановато. Но — увы! — именно это и стало одним из основных трендов.

Первая сессия Моссовета 21-го созыва начала работу 16 апреля 1990 года в здании на улице Горького (Тверской), 13.

Повороты судьбы. 14 декабря 1989 года я впервые оказался в этом здании в связи с организацией похорон Сахарова. И был тогда нежеланным пришельцем с улицы, представителем малопочтенных антисоветских кругов, и пугали меня, и давили на меня… А сейчас чувствую себя по-хозяйски, мы теперь — ВЛАСТЬ. И ловлю на себе испуганные взгляды тех же людей.

Для них, привычных к формальным моссоветовским сессиям прошлых лет, к аккуратным, смирным, безгласным депутатам, происходящее казалось, наверно, дурным сном. Обычная для нас аудитория — нервная, растрепанная, много курящая, много кричащая — плохо вписывалась в интерьер Мраморного зала бывшего дворца московского генерал-губернатора.

В соответствии с решениями, принятыми на упомянутых депутатских оргсобраниях, президиум заседаний возглавили Гавриил Попов и Сергей Станкевич. Но все их усилия направить