Ева, разом посерьёзнев, бросилась к окну. Мгновением позже она метнулась в сторону: и вовремя, разбив форточку, в комнату влетел заточенный осиновый колышек! Итак, у кого-то не выдержали нервы, атака началась… Я шагнул вперёд, выдёргивая шнур телевизора из розетки. Всё сразу погрузилось во тьму, зато теперь нас не было видно никому снаружи.

– Не бойтесь, стрелять они не будут. Дом деревянный, старый, достаточно одной спички, и он сгорит дотла в течение получаса. Очень надеюсь, что Гончие уже вызвали пожарных, огонь может выжечь весь квартал.

– Нет… нет… нет… не надо… – неизвестно кого убеждая, заладила охотница, сжавшись в комочек у подоконника.

– У тебя есть какие-нибудь предложения? – хладнокровно повернулась Сабрина.

Я развёл руками:

– Могу лишь предположить, что нас кто-то предал.

– Кто-то?! Это он! Ваш Храп! Он, он, больше некому!

– Ева, успокойся…

– А я говорю, что это – он! Заманил нас сюда, позвонил куда надо и сдал, сдал всех… даже меня!

– Всего и делов-то: выйти, представиться, попросить, и они тебя непременно выпустят, – не сговариваясь, предложили мы.

Охотница почесала в затылке, взвесила все «за» и «против», а потом резво бросилась к дверям. За стенами раздался треск, и первые языки пламени взметнулись под окнами.

– Эй! Откройте сейчас же-е! Это же я – а-а!!!

– Что-то мы слишком спокойные, не находишь? – меланхолично наблюдая за попытками Евы пробить дверь головой, заметила моя подруга.

В принципе нам обоим (и вместе и порознь) доводилось бывать в куда более паршивых ситуациях. Хорошо воспитанный вампир может в случае крайней необходимости вырваться из горящего дома, дабы не разочаровывать ожидающих его специалистов. Оконные стёкла лопнут первыми, вот вам и выход! Понятно, что будут стрелять, но тут главное выдержать сценическую паузу – выпрыгивать надо в тот момент, когда враги уже поверили, что вам крышка. То есть когда дом превращён в ревущее пекло. Хотя, справедливости ради, должен признать, что нервы выдерживают не у многих… Скорее даже очень у немногих, избранных…

Ева продолжала надрывно голосить, дубася несчастную дверь так, что летели щепки. Помещение быстро заполнялось удушливым дымом…

– Думаю, минут через десять-пятнадцать ближайшие соседи поднимут крик, – глубокомысленно предположил я.

– А-а-а… мы умрём! За это время мы все умрём, мама-а-а!!!

– Надеюсь, жители девятиэтажек ещё не спят и кто-нибудь обязательно вызовет пожарную службу, – дружелюбно поддержала меня Сабрина.

Увы, пылкая сибирячка вряд ли что расслышала – она была слишком увлечена попытками выйти именно через дверь. Хотя, по сути, судьба всегда оставляет как минимум один запасной выход. Откуда-то издалека донёсся рёв сирены, значит, уже заметили и позвонили. Скорей бы, от дыма становилось трудно дышать…

– Глаза щиплет.

– А у меня нет.

– Ты же вамп. Тебя не то что убить, синяк поставить и то проблемно, – невесело пошутил я.

Сабрина ласково приткнулась лбом мне под мышку – как же всё-таки приятно было вдыхать мертвенно-терпкий запах её волос. Так пахнет кладбищенский базилик, его ни с чем не сравнишь и ни с чем не спутаешь. Мы приникли друг к другу, смешивая дыхание, забыв обо всём на свете, так что тяжёлый грохот упавшего тела показался не более чем досадным недоразумением, отвлекающим от… простите! Я виновато взглянул в глаза моей подруги, с большим сожалением разомкнул её объятия и пошёл поднимать охотницу.

– Готова?

– Потеряла сознание, её надо вынести на свежий воздух.

– Полагаешь, что, если мы сунемся в окно и попросим Гончих забрать их же девочку, они её благодарно примут?

– Ты уже предлагала использовать Еву как щит…

– И что, хорошая мысль!

В доме стало настолько жарко, что кроссовки тихо начали тлеть. Пламя пробивалось сквозь щели, снаружи бесновался народ, пожарники никак не могли подобраться к горящему строению и вовсю рубили заборы и деревья. Понятное дело, если огонь перекинется на соседей…

– Спорим, что Гончие всё ещё держат дом под прицелом?

– Вряд ли, на людях они не рискнут стрелять.

– По-моему, крыша рушится…

– Я – в левое окно, ты – в правое!

– А её куда?!

Не знаю… Можно попробовать броситься рыбкой в пылающий квадрат оконного проёма, всем весом выбить раму и суметь вывалиться наружу, не словив осиновый кол в грудь, но… Но сделать всё то же самое с совершеннолетней девицей на руках?! Я не бог, не герой и не самоубийца. Прежде чем мы приняли хоть какое-то разумное решение, с улицы раздался рокочущий медвежий рёв, и мгновение спустя дверь открылась! На пороге стоял Храп, обвешанный пятью-шестью охотниками, грозный, словно древний пещерный ужас. Его тело уже начинала ломать трансформация, а огромные медведи в тихих астраханских двориках встречаются не чаще, чем бездомные мамонты…

Я подхватил обмякшую Еву и, зажмурившись, шагнул к выходу. Сабрина изо всех сил толкнула меня в спину. Деревянный козырёк над крылечком рухнул едва ли не в ту же минуту, как все мы пёстрой кучей малой вывалились наружу. Простые, милые, добрые люди бросились к нам, оттаскивая от разваливающегося в пламени дома. Им не было никакого дела до того, кто здесь человек, оборотень или вампир, они просто пытались нам помочь. В любом случае мы умрём не сегодня. Ну по крайней мере очень на то похоже…

* * *

Во всём, что произошло потом, виноват только я. Это абсолютно трезвый взгляд, самобичевание не характерно для вампира. В ту ночь каждый из нас делал всё, что мог, но я был обязан сделать невозможное. Просто из соображений эгоистичного практицизма – кому больше дано, с того больше и спросится. Поверьте, это неоднократно проверено на себе…

Когда Храп отвалил в сторону обломок железобетонной сваи, удерживающий дверь, мы вырвались наружу. Несколько охотников пытались ему помешать, однако оборотень раскидал их как тряпичных марионеток. Я упал, но Еву из рук не выпустил, Сабрина полетела через мою голову куда-то в кусты смородины, ругаясь сквозь зубы. Грязных матерных выражений она, как дочь аристократа, себе не позволяет, хотя в данной ситуации могла бы.

К нам сразу бросились пожарные, милиция, соседи, просто люди с улицы. Наверняка и Гончие были здесь, но поделать ничего не могли. Рискнуть вбить осиновый кол в грудь спасшейся девушки при таком количестве свидетелей – подобно самоубийству. Мужики порвут на части, доказывай им, что эта черноволосая красавица на самом деле ужасный вампир…

Дом рухнул! В общей суматохе никто толком не заметил, как и когда Храп принял прежний вид. Скорее всего, его просто прикрыли свои же парни из органов (не думаю, что там никто не догадывался о его «истинном» лице). Милиция отталкивала любопытствующих, рядом суетились медики, пожарные наконец взялись за свои непосредственные обязанности, лихо заливая горящие развалины жёлто-серой пеной.