Правда и стоили краберы баснословно дорого. В армии их вообще могли себе позволить иметь в частном пользовании лишь генералы, и те, кто ими командовал. А в боевой обстановке универсальные приборы связи выдавали только старшим офицерам или командирам ответственных постов. Иметь в своём распоряжение подобное средство для контакта с любым участком Галактики простому курсанту — и присниться не могло.

"Почему брат подарил своей младшей сестре такую невероятно дорогущую игрушку?"

Но как только Тантоитан не проворачивал этот вопрос в свое голове, ответа так и не находил. Поэтому решительно повернулся на другой бок, успокоил себя воспоминанием о крупных яблоках и провалился в сон. Утро вечера мудренее, и ведь нет такого закона, который бы запрещал девушкам ношение крабера. А со временем выяснится и всё остальное. Эта мысль могла успокоить кого угодно.

Ещё целых три дня после этого, лучший курсант с двадцать пятым номером единолично распоряжался полученным со своей группы спорщиков шоколадом и сладкими фруктами. Он уже выставлялся на боевое дежурство на внешний периметр и собственноручно подстрелил нескольких хищных монстров, так что находясь в общей столовой прямо-таки физически ощущал на себе жесткое излучение восторженной зависти. Причём не только от всех, но и от лучших приятелей и любимой девушки. А то, что она стала для него именно «любимой», он как раз и понял окончательно за эти трое суток. Весь этот срок она была с ним невероятно строгой, не давала к себе дотрагиваться и почти не улыбалась. Скорей всего нащупанный крабер здесь оказался ни при чём, потому что не являлся по сути вещей чем-то предосудительным. Тем более что и сам Танти никогда в своей жизни не завидовал имеющимся у других предметам высокого благосостояния. По всем признакам дело заключалось в обычном девичьем максимализме и желании попросту стать самой лучшей. Но, как следствие всех этих выводов, сердечко парня стало трепыхаться только при одном воспоминании о Клеопатре.

В конце этих трёх триумфальных суток ему опять удалось остаться с подругой наедине, и он попытался хоть как-то на неё воздействовать:

— Ну чего ты так изводишься? Это же обычная практика и не надо так закомплексоваться на результатах.

— Да? Но по результатам получается, что я не пригодна к боевому дежурству!

— Так ведь и все остальные непригодны, даже офицеры.

— Мне плевать на остальных! Я должна быть самой лучшей! Понимаешь? Должна!

— Не горячись. Тебе ведь сразу обозначили нормальные сроки: четыре недели. Так что спешить и расстраиваться не из-за чего. К тому же как раз перед нашим прибытием программы сильно усложнили.

— Ну и что? Ты ведь прошёл!

— Ха! Да мне просто сказочно повезло, — решил приврать Танти, — Ты бы видела, как офицеры потом тщательно просматривали всю запись и кажется, почти все уверены, что получился сбой на фильтрах сложности. Вот я и проскользнул.

Но Клеопатра его сразу раскусила и с присущим только ей ехидством предложила:

— Тогда будь честным до конца и верни шоколад ребятам.

— Э-э-э…, - несколько растерялся парень, но сразу нашёл выход: — Но тогда придётся и от боевого дежурства отказаться. А это уже станет позором для всего училища. Неохота подводить всех космодесантников из-за какого-то сбоя в программе. Как говорится: береги честь мундира смолоду.

— Ага, помню. Только ты это говорил по поводу стриптизёров…

— Не важно. Сейчас речь идёт о нашем мундире. Да и вообще, если хочешь, могу дать несколько дельных советов, как уложиться в нормативы «прохода». Я тут кое-что придумал…, - глаза Клеопатры заблестели от интереса, чем Тантоитан и не замедлил воспользоваться. Воровато оглянувшись и убедившись, что им никто не мешает, он привлёк девушку в свои объятия и горячо зашептал: — Это только кажется, что сложно, на самом деле надо полностью довериться своим врождённым, и выработанным рефлексам. Само собой разумеется, что прежде всего надо расслабиться и выбросить из головы все лишние мысли. И спину так не напрягай, вот так…, и руки расслабь. Зачем так упираешься? Вдруг у меня рёбра треснут?

— Как же! Твои треснут…

Она хотела ещё что-то добавить, но больше бороться, сил не хватило. А может, она и не захотела оказывать притворное сопротивление. Добрые четверть часа парочка самозабвенно и с упоением целовалась, забыв обо всём на свете. И только первый, предварительный сигнал общего отбоя, заставил их вздрогнуть и несколько ослабить пылкие объятия. Парень попытался продолжить прерванное удовольствие, но более практичная Клеопатра потребовала:

— Что ещё надо делать для удачного «прохода»?

— Так вот почему ты со мной целуешься? — обиделся Тантоитан. — Только ради правильных подсказок?

— Ага! — перешла в контрнаступление девушка. — Скорей это ты меня уговорил расслабиться и воспользовался моей беспомощностью! Вот так и совращают доверчивых глупышек обещаниями рассказать нечто таинственное или секретное.

— Ха-ха! Солнышко моё, — Тантоитан впервые так решился назвать свою симпатию, и кажется, это возымело определённое положительное воздействие, девичье тельце прижалось к нему крепче, — Глупышкой тебя и в пятилетнем возрасте никто бы назвать не посмел, а уж доверчивой и подавно. Так что ты мне поддаёшься только по одной причине…

— Какой?

— Хочу надеяться, что на мою любовь ты тоже отвечаешь взаимностью.

Он попытался отыскать её губы, но Клеопатра прижалась щекой к его груди и с некоторым сомнением пробормотала:

— И кто бы это говорил!? Тот самый, что ещё полгода назад постоянно меня обижал и пытался со мной подраться? Не стыдно?

Парень с внутренним возмущением припомнил, что это именно его соученица над ним издевалась и постоянно провоцировала на столкновение, но вовремя понял, что голословными утверждениями он ничего не докажет и просто смиренно согласился:

— Стыдно… Но зато как приятно вспомнить. И мне кажется, что я тебя уже тогда полюбил, просто не мог этого осознать.

— Правда? — она задала этот вопрос с таким восторгом и с такими огромными глазищами, что со следующего мгновения Тантоитан и сам безвозвратно поверил в свои слова:

— Конечно, правда!

На этот раз податливые девичьи губы сами к нему потянулись, и минут на двадцать парочке стало не до разговоров. Лишь сигнал окончательного отбоя, заставил их торопиться:

— Так ты мне расскажешь про секреты симуляторов или нет?

— Расскажу, но при одном условии.

— Ах ты…, вымогатель! — возмутилась Клеопатра, но губки подставила со словами: — Но это будет уже последний…, на сегодня!

Тантоитан от поцелуя не отказался, но после него продолжил делано озабоченным тоном:

— Так вот, слушай моё условие! — после чего постарался не поморщиться: восемь ноготков впились ему в спину сквозь ткань форменной рубашки. — Тебе надо хорошо питаться и ко всему прочему шоколад благотворно действует на нервную систему, помогает вечером уснуть. Поэтому вначале возьми вот эти две плитки.