— Куда это ты?!

Последнее восклицание догнало Амбала уже в дверях. Поэтому ответа на озабоченный вопрос Романа, так и не последовало. Зато наблюдательным оказался один из соседей по комнате:

— Насколько я понял, пока мы тут метались и обустраивались, Гарри успел переговорить со штатным инструктором полигона. Так что не удивлюсь, если он уже помчался на первое занятие на боевом симуляторе.

После чего все, не сговариваясь, сорвались с мест, лихорадочно разложили и свои вещи, заскочили за девочками из соседней комнаты и помчались на розыски учебного полигона. Клеопатра, после того как ей на ходу рассказали про коварство их приятеля, возмутилась больше всех:

— Смотри, какой хитрец! А как умело туповатым «качком» притворялся!

— Это ты зря, — не мог не заступиться за друга Тантоитан. — По сообразительности, он наверняка входит в десятку лучших курсантов нашего училища. А уж когда вопрос поднимается о дополнительной порции шоколада, то тут даже…, - он хотел сказать о себе, но поймав ироничный взгляд девушки, сумел польстить ей: — …То тут даже ты его не победишь.

— Да? Посмотрим, кого раньше допустят на боевое дежурство!

В следующие дни соревнование развернулось в полную силу. Подобные договора о премиальном поощрении заключили между собой и многие другие группы курсантов. Так что симуляторы даже по ночам не простаивали ни минуты. Подобного рвения никто от будущих космодесантников не ожидал, даже их командиры. Зато заслуги по воспитанию боевого духа без всякого зазрения совести они приписали себе. Особенно разорялся капрал, который сам в свои силы и умения лучшего стрелка верил больше всех. Потому и тренироваться не считал нужным, надеясь совершить «проход» в любой день, какой ему вздумается. Только ужесточал надзор за исполнением внутреннего распорядка, да неоправданно часто наведывался с инспекцией по комнатам курсантов. Самовольного расселения, а вернее тех изменений, которых добился Тантоитан с помощью старших офицеров, он не простил, и как следствие четвёрка друзей и их самые ярые сторонники подверглись гонениям в виде дополнительных физических упражнений и бессмысленном усовершенствовании порядка на кроватях и прилегающем личном пространстве.

Дополнительные отжимания, приседания и подтягивания большинство воспринимало с тщательно скрываемой радостью: самому не надо себя заставлять накачивать мышцы. Даже Клеопатра без труда выдерживала сверхлимитные нагрузки. А вот Роман Бровер страдал больше всех. Ну никак он физически не мог догнать более развитых товарищей. Птица над ним как только не издевался и где только не «прижимал». Ведь следить за Гарольдом или Тантоитаном не было малейшего интереса: те словно роботы могли отжиматься или подтягиваться сутками, а вот Заяц, которого всё чаще в последнее время из "четыреста первого" переименовывали просто в Первого, одним своим несчастным видом доставлял злокозненному капралу душевное удовольствие. Создавалось впечатление, что Птица является в одном лице персональным воспитателем, командиром и тренером самого слабенького курсанта. Где бы только не спрятался Первый, как рядом с ним вскоре появлялся его мучитель, цеплялся к любой незначительной мелочи и со счастливым лицом потом наблюдал, как «любимый» курсант с трясущимися конечностями начинает выполнять очередное физическое упражнение.

— Всё, он меня достал! — возопил как-то раз доведённый до отчаяния Роман, оставшись на короткое время со своими приятелями в комнате наедине. — У меня стойкое желание пристрелить Птицу при первой же возможности. А то и голыми руками…

— Только этого нам не хватало! — оборвал его Тантоитан, — Самые трудные полгода остались позади, а ты всё никак не можешь справиться со своими эмоциями.

— Да и по большому счёту, — стал рассуждать Гарольд, — Все эти издевательства идут тебе только на пользу. Ещё месяц, максимум два такой плотной опеки над твоими мускулами, и ты меня запросто в бараний рог скрутишь. Я уже сейчас на тебя начинаю со страхом поглядывать.

Роман с таким сарказмом посмотрел на товарища, что тот отвёл взгляд в сторону:

— Гарри, если бы я когда-то смог настучать хорошенько кулаком по твоей кучерявой головешке, я только ради этого удовольствия простил бы Птице все его издевательства. Но я ведь реалист. Поэтому на твои лестные предложения сделать из тебя бараний рог, не поведусь. А вот с этим…

Танти обнял товарища ха плечи и посоветовал:

— Ладно тебе, прекращай думать о любой мести. Ведь ничего смертельного не происходит.

— Ха! Да у меня от перенапряжения руки и ноги трясутся! В симуляторе я выгляжу словно сгусток холодца. Уже и не мечтаю о выигрыше.

— Ерунда! Я ведь всё равно всего шоколада не съем, когда выиграю. Так что поделюсь с тобой, — со всей своей душевной щедростью предложил Гарольд. А на скептический взгляд Танти, ворчливо добавил: — Если хорошо попросишь, то и ты получишь…, может быть.

Тот милостиво кивнул:

— Можешь отдать мою шоколадку Клеопатре, — затем опять принялся перевоспитывать Первого: — Рома, как истинный космодесантник, ты при возникающих трудностях должен ещё более мобилизовать собственные силы и все их без остатка бросать на достижение главной цели: скорейшему выполнению норматива и выходу на боевое дежурство. Вот тогда уже Птица ничем тебя достать не сможет.

— Зато я его смогу.

— Опять ты за своё?

— Не переживай, я пойду другим путем. Он даже и не сообразит, с какой стороны на него неприятности свалятся.

Тантоитан с Гарольдом прекрасно поняли, что Бровер наверняка уже придумал какую-то каверзу, выполнимую с помощью инета. А так как в данное время доступ к всеобщей сети отсутствовал, то можно было не переживать. А со временем обязательно что-нибудь да изменится и всё образуется. Возможно и месть не состоится. Или можно будет её скоординировать в правильное русло.

3588 год, 26-ое декабря, Оилтон, имперский узел связи

Маркиз Винселио Грок больше любил считывать информацию с листков бумаги, чем прямо с экрана, поэтому сейчас в одиночестве сидел в одном из самых секретных и тщательно охраняемых помещений Оилтонской империи, выбирал определенные сообщения и после перечитки откладывал в отдельную стопку. Заходить в имперский узел связи, запрятанный в толще императорского дворца, могло всего лишь несколько человек. Сам император и назначенный им официально наследник, начальник дворцовой стражи, командир Дивизиона и главный куратор имперской безопасности. А так как последние две должности совмещал сейчас на себе Серджио Капочи, то когда он вошёл быстрым шагом в помещение, маркиз даже голову не поднял, чтобы посмотреть, кто вошёл: императора Павла не было сейчас в столице, а принц не появился здесь ни разу из-за отрицания себя на лобном месте власти.

— Привет, непоседа! — наедине, маркиз всегда относился к Серджио как к любимому племяннику. — Всё носишься?

— Были бы крылья, летал бы. — Командир Дивизиона уселся рядом, и стал бегло осматривать информацию на экранах: — Что новенького насобиралось по принцессе? Наверняка Павел сегодня вечером и по ней затребует доклад.