– Может, я решила за любовником проследить и узнать, изменяет он мне или нет?

– Ты не тот человек, чтоб заниматься подобной ерундой. Ты не подумай, я не из праздного любопытства интересуюсь. Просто хочу понять, смогу ли я чем-то помочь тебе.

Она колебалась несколько секунд. Задай ей этот вопрос любой другой коллега, Лада либо продолжила бы отшучиваться, либо просто ответила «нет», либо вообще свернула разговор. Но Коля был ее помощником. Ближе его у нее, пожалуй, никого из сослуживцев не было. Так почему бы не поделиться с ним?

И Лада рассказала ему свою историю без лишних подробностей. Особенно эмоциональных. Изложила голые факты. Выслушав ее, Коля задумчиво втянул в себя коктейль из второго, пока еще полного стакана и проговорил:

– Сомневаюсь, что Игорь причастен к этому.

– Я тоже. Но исключать этого не стоит. Он зол на меня. За то, что я его отвергаю.

– Меня больше Антон пугает. Таких людей если тюрьма и меняет, то лишь в худшую сторону.

– Шарипов именно им займется в первую очередь.

– Вот ты сейчас рассказала мне свою историю, а я в ней нашел отголосок моей.

– И какова твоя?

– Сейчас поймешь, что чем-то похожа. Но сначала скажу, почему считаю именно Антона опасным для тебя человеком. Дело в том, что у меня отец сидел. За изнасилование как раз. Он был образован, занимал хорошую должность, но любил выпить. Делал это редко и, как говорится, метко. Бухал в выходные и в отпуске. Он четко понимал, когда надо остановиться, чтобы выйти на работу в нормальном состоянии… – Коля взял с тарелки пирожное, но тут же положил его на место. – А вот поведения своего с женщинами не контролировал. Когда напивался, был груб с ними, а порой жесток. Мы жили вдвоем (мама умерла, когда мне восемь было), и он баб, с которыми знакомился, в дом тащил. Квартира была большая, я в своей спальне, он в своей, их разделял коридор и огромная гостиная. Звуки до меня иногда доносились, но редко. Однажды я проснулся от женского крика. Вскочил с кровати, бросился в отцовскую комнату и увидел, как он женщину за волосы таскает по полу. Пьяный в дым! Я бросился ей на помощь. Отца я не боялся, со мной он никогда не был жесток. Но он оттолкнул меня со словами: «Ты ничего не понимаешь, это по обоюдному согласию!» И женщина, главное, закивала. Я тогда подростком был, но про всякие садо-мазо штучки слышал. Попросил отца с его женщиной не кричать громко, а в следующий раз заниматься этим вне дома. И вроде бы он послушался. Перестал кого-то водить вообще. А теперь представь мое удивление, когда через какое-то время он явился в дом с той самой женщиной и сказал: «Она будет жить с нами!»

– Ого!

– Да. И зажили мы втроем. Отец пить меньше не стал, а забавлялся со своей сожительницей, можно сказать, на законных основаниях. Сейчас я думаю, не особенно ей папина грубость нравилась, но она ее терпела. Мужик хороший, при должности, с квартирой просторной. Да, попивает и руки распускает (со ссадинами и синяками на теле она ходила частенько), но бывает и хуже. Как-то к ней сестра двоюродная из провинции приехала на пару дней. Вот ее отец и изнасиловал. Нас с «мачехой» дома не было, помешать не могли. Отцу дали не много – три года. Спасибо за это сожительнице. На суде она его выгораживала, а родственницу свою выставляла распутной девкой, соблазнившей приличного мужчину. А вот я папашу подвел. Даже не так, я предал его…

– То есть?

– Рассказал на суде все, как есть. И о склонности отца к насилию. И о том, что несчастная девушка никакой шалавой не была. Не ходила по квартире, как уверяла ее сестра, полуголой. Отец, когда мои показания выслушал, вышел из себя. Начал орать на меня. Обзывать предателем, сукиным сыном! А я считал, что поступил правильно. Покрывать подонка, даже если он твой отец, нехорошо.

Да, их истории на самом деле были чем-то похожи!

– Представляю, как трудно тебе далось это решение.

– Очень. Но я боялся, что оставшись безнаказанным, папаша совсем обнаглеет и число изнасилованных им женщин увеличится. Тогда я был наивен. Думал, что тюрьма его исправит…

– Нет?

– Она сделала его еще злее. «Откинувшись», первым делом он избил меня, хотя до этого даже не шлепал. Наказал за предательство. Потом он выгнал из квартиры постояльцев – я сдал одну комнату очень милой молодой паре – и притащил в дом ту самую женщину, что жила с нами до тюрьмы. Они стали пить каждый день (на работу уже не надо ходить трезвым – он грузчиком куда-то устроился), я слышал мат, ор, визг и стоны. Мне пришлось уйти жить к бабушке, маминой маме. Но я регулярно захаживал в квартиру. Присматривал за ней по мере возможностей. За отцом не мог – он бы мне этого не позволил. Он даже Колей меня перестал называть. Только Павликом.

– Почему?

– Павлика Морозова не знаешь? Пионера, который настучал на своего отца-кулака? Вот, по мнению моего родителя, я и был таким же сучонком-предателем, которого убить мало. Не знаю, возможно, ненависть ко мне в нем выросла до такой степени, что он предпринял бы попытку меня убить, а скорее, распустив кулаки, не рассчитал бы силы, но…

– Но?

– Когда я в очередной раз пришел в квартиру, то увидел разгромленную гостиную и два обнаженных окровавленных тела. Из них торчали осколки бутылок – ими был засыпан весь пол. Я думал, что мертвы оба. Но оказалось – только отец. Сожительница перерезала ему горло после того, как он истыкал ее грудь и живот осколками. Так он пытался доставить ей и себе удовольствие. Оба, естественно, были в состоянии «хлам».

– Когда это случилось?

– Когда я работал в салоне. Похоронив отца, я уволился. Побоялся, что не смогу сохранить такой секрет от коллег и клиентов. Да и не нравилось мне там. Давно уйти хотел, но боялся без работы остаться…

– Какой ужас ты пережил, уму непостижимо!

– Некоторым еще больший на долю выпадает, так что я не жалуюсь, – философски заметил Коля. – У меня к тебе одна просьба…

– Я никому не расскажу.

– В этом я не сомневаюсь. Но пообещай не вспоминать об этом.

– Обещаю.

– И не жалей меня! – Он предупредительно поднял указательный палец. – Я рассказал тебе эту историю не для того. А ответил откровенностью на откровенность. Кви-про-кво.

– Хорошо, не буду. Но и ты пообещай не вспоминать о моей.

– Я могила.

– Ты поразительный человек, Коля. Прожив бок о бок с монстром, ты сохранил доброту…

– Я злой! – И он зарычал, подняв кисти с согнутыми пальцами. Изобразил, как Лада поняла, тигра. Или медведя? В общем, хищника. А так как делал он это с улыбкой, она рассмеялась:

– Да, ты Игорьку чуть не навалял, я помню. – Наконец, она раскрыла кошелек, который вынула из сумки, достала из него несколько купюр. – Держи за коктейль и пирожное.

– Нет, давай просто в следующий раз ты меня угостишь.

Она не стала спорить. Допив чай, они направились к выходу.