Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– О чем вы тогда думали, Григорий Иванович? Вы же догадывались, что Сталин вам этого не простит.
– Конечно, гражданин подполковник. Сколько тогда расстреляли генералов, за более мелкие поступки, здесь я дважды не выполнил приказ Ставки. Доказывать и спорить с руководством Генерального штаба, было глупо….
Кулик замолчал. Рука его потянулась к пачке с папиросами, но она была пуста. Он усмехнулся и посмотрел на Костина.
– Я устал. Прикажите отвести меня в камеру….
Александр нажал на кнопку звонка и, когда в дверях показалась фигура конвойного, приказал тому отвести арестованного в камеру.
***
Костин вошел в кабинет, и устало опустился на стул. Он закрыл глаза, стараясь на какой-то миг забыть эти серые потолки, облезлые стены кабинета для допросов следственного изолятора.
«Что с тобой, Костин? Что не по плечу тебе поручение руководителя СМЕРШ? Теперь, когда ты все глубже и глубже погружаешься в следственные материалы бывшего маршала Кулика, ты по-настоящему начинаешь осознавать глубину человеческой трагедии, действия и бездействия наших командармов, значимость тех или иных решений Ставки. Страшно? Там на фронте было все ясно, ясно кто враг, а кто друг. Здесь же все по иному, каждый пытался перевалить вину ответственности со своих плеч, на плечи других. Почему страна оказалась не готовой к войне? Танки, какими располагала Красная Армия, не было у Германии, но они не могли остановить натиск немцев, да и численный состав превосходил численность гитлеровцев, тогда почему мы побежали, оставляя им города и села. Кто в этом был виноват? Кулик, Ворошилов, Буденный, едва ли. А, может, в этом виноват сам Сталин и Жуков?».
На столе зазвонил телефон, Костин снял трубку.
– Зайди! – услышал он требовательный голос полковника Маркова.
Александр тяжело вздохнул, взял в руки папку с протоколами допроса Кулика и направился к двери. Остановившись напротив двери, он поправил волосы и вышел из кабинета.
– Проходи, Костин, – произнес начальник отдела, вставая из-за стола. – Докладывай, что у тебя с Куликом? Как мне докладывают, ты все продолжаешь вести с ним душещипательные разговоры с этим врагом народа. Душить его нужно, а ты….
Марков подошел к окну и резким движением руки, отодвинул в сторону плотную штору.
– И как долго еще ты будешь с ним возиться? Меня сегодня о нем спрашивал Абакумов, а я не мог ничего ответить. Сегодня это прокатило, а завтра? Вот то-то и оно.
Костин молчал. Он давно понял, что начальнику лучше не возражать, ведь он всегда прав.
– Чего молчишь? Ты думаешь, я забыл твои слова? Нет, подполковник, я их хорошо помню. Кстати, вчера посмотрел твое личное дело….
Марков пристально посмотрел на Костина, ожидая от того вопроса, но Александр промолчал.
– Так вот знаешь, подполковник, что меня заинтересовало в твоем деле, это то, что ты почему-то укрыл факт своего пребывания в окружении в 1941 году.
«Откуда он узнал об этом!», – промелькнуло в голове у Костина.
– Товарищ полковник, а кто тогда не был в окружении? Я служил в 10-ой армии, которая оказалась тогда в окружении. Мне удалось выйти, и я честно провоевал всю войну.
– Дело не в этом, дело в другом, вернее в том, что ты укрыл этот факт из своей биографии. Ладно, иди….
Костин вышел из кабинета начальника отдела и направился к себе.
«Почему он спросил меня об окружении. Я никогда и никому не рассказывал об этом. Неужели – Руставели?» – эта догадка буквально ошеломила его.
Он вошел в кабинет и налив полный стакан воды, выпил ее залпом. Он сел за стол и открыл папку с документами. Он попытался вникнуть в суть написанного, но в какой-то момент понял, что ничего не понимает, что в нем написано. Мысли по-прежнему вертелись вокруг последнего разговора с полковником Марковым.
«Неужели он человек Берии? Что он хочет от меня? Сейчас я никак не пойму смысл начатой им комбинации, а все что мне непонятно всегда пугало. Ты думай, думай Александр! Сейчас ты лишь деталь какой-то непонятной тебе игры, но это все временно. Неужели, Марков, хочет сорвать поручение Сталина и Абакумова? Тогда я окажусь в самом невыгодном положении, именно мне, похоже, отводится та роль, которая должна быть столь важной и большой, что ей можно будет прикрыться. Но чье задание он выполняет? Берии? Абакумова? Пока не ясно, но то что он спросил меня сегодня об окружении, это не спроста….».
От размышлений Костина оторвал телефонный звонок.
– Слушаю, Костин, – произнес Александр.
– Здравствуй, Саша, – услышал он голос Зои.
***
Костин остановился около подъезда дома, в котором проживала Зоя. Бросив недокуренную папиросу на землю, он растер ее подошвой ботинка. Он открыл дверь и осторожно ступая, стал подниматься по лестнице. Неожиданно он почувствовал сильный удар по затылку. Удар был таким сильным, что ему показалось, что рушится потолок подъезда. Потолок был темным и невероятно объемным. Александр, защищаясь, от падающей лавины, от какой-то бездонной объемности, выбросил вперед руки, хотя и понимал, что они не удержат и не спасут его от падения. Страшно не было и боли уже не было. Костин сделал шаг вперед, словно, стараясь выбраться из окутавшего его мрака. И наступила абсолютная тишина и темнота.
Костин с трудом открыл глаза и удивился – темнота не исчезла, не растаяла. Он попробовал повернуть голову, ничего не получилось. Хотел поднять руку – не удалось, она была, словно чужая и не хотела подчиняться его разуму.
«Что это со мной? – подумал Костин. – Неужели потолок в подъезде действительно рухнул?»
Сколько прошло времени, Александр не знал. В какой-то момент он понял, что лежит в кровати. Откуда-то издалека до него донеслись голоса.
«Кто это? – подумал он. – Кто эти люди?»
Прошло еще какое-то время, голоса стихли. Александр с трудом приоткрыл глаза, веки были словно залиты свинцом. Передохнув, он снова открыл глаза. Теперь вокруг лежал какой-то серый туман.
«Где я? – подумал Костин. – Что произошло со мной?»
Чья-то рука коснулась его лба. Рука была прохладной, влажной и по-женски нежной.
– Саша! Ты слышишь меня? – узнал он голос Зои.
Костин хотел мотнуть головой, но у него ничего не получилось.
– Потерпи немного, сейчас приедет карета «Скорой помощи».
– Зоя! Что со мной?
– Я тебя подобрала на лестничной площадке. Я ждала тебя и в окно комнаты видела, как ты вошел в подъезд. Когда я услышала твой крик, я сразу поняла, что что-то произошло с тобой. Вы выскочила из квартиры, ты лежал на площадке. Около
