Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Идите, подполковник, я вас больше не задерживаю.
Александр поднялся со стула и молча, направился к двери.
– Кстати, Костин, продолжайте работать с Куликом. Не я вам поручал это дело, не мне, снимать вас с него.
– Спасибо, товарищ полковник, – ответил Александр и вышел из кабинета.
Сейчас, подходя к гостинице, Костин снова вспомнил свой разговор с полковником Марковым. Сожалел ли он о сказанном, скорей всего – да, так как хорошо знал, что система не прощает подобные слабости.
«Как поступит Марков? Доложит ли Абакумову? Если доложит, значит нужно ждать ареста со дня на день. А может, бежать? Куда бежать? Дальше Союза, не убежишь, – размышлял Александр. – Ты же сам хорошо знаешь эту систему – прокатится по тебе и не заметит».
Неожиданно, Костин, остановился и оглянулся назад. В метрах тридцати за ним следовал уже знакомый ему молодой человек. В этот раз на голове его была серая кепка, а одет он был в черную короткую спортивную куртку.
«А вот и кортеж, – подумал он. – Похоже, что после моей стычки с Руставели, интерес службы Лаврентия Берии к моей персоне не только не остыл, а скорей возрос. Вчера я не заметил наблюдения, а сегодня? Интересно, кто же подогрел их интерес?».
Костин резко развернулся и направился в обратную сторону. Он еле сдержался, чтобы не засмеяться, заметив, как заметался его преследователь. Александр прошел мимо него и подошел к киоску. Он купил стакан газированной воды с сиропом и, убедившись, что его преследователь укрылся за стоявшей машиной, направился в гостиницу.
Он вошел в гостиницу и быстро направился в свой номер.
***
«Кормушка» камеры открылась и кулик, поднявшись с пола, сунул в образовавшуюся амбразуру пустую металлическую тарелку и кружку. Дверца захлопнулась. Глухо звякнул засов «кормушки» и снова стало тихо. Григорий Иванович сделал несколько движений руками и направился на свое «насиженное» место. Впервые дни своего ареста, Кулик отказывался от тюремной пищи, сейчас же он съедал все, что ему накладывали в тарелку. Пища была малокалорийная и через некоторое время, он снова начинал испытывать голод. Каждый раз, когда контролер отстегивал на ночь и он ложился на жесткую арестантскую койку – «шконку», он невольно думал о еде. Эта мысль, преследовала его каждый день, каждую минуту и секунду.
Сегодня Кулик ждал подполковника Костина. В эти непринужденные минуты допроса, чувствуя заинтересованность следователя, он чувствовал себя совсем иначе, чем в одиночной камере. Время шло, а его все не вызывали на допрос. Григорий Иванович поднялся с пола и стал шагать по камере. Пять шагов от одной стены до другой и обратно. Тишина в камере давила на психику и ему казалось, что он готов завыть, как волк на луну. Кроме Костина его допрашивал молодой лейтенант, который часто срывался и бил по лицу. Кулику было обидно, что он не мог ответить ему тем же.
«Но почему Костин не вызывает его на допрос? – спрашивал он себя. – Неужели, там, на верху, уже решили его судьбу? Неужели, ему не дадут возможности оправдаться?».
В коридоре раздались шаги контролера. Кулик замер, услышав, что звон подковок замер около двери его камеры. Глазок приоткрылся. Раздался лязг открываемого замка.
– Кулик! – выкрикнул контролер. – На допрос!
Григорий Иванович, по армейской привычке, застегнул верхнюю пуговицу гимнастерки и направился к выходу из камеры.
– Лицом к стене!
Он моментально выполнил команду, зная о возможных последствиях не своевременного выполнения данной команды. Звякнул замок. Контролер коснулся его плеча:
– Вперед!
Кулик шагнул и направился по узкому полутемному коридору.
– Стоять! К стене!
Контролер открыл дверь и втолкнул его в комнату допросов. За столом сидел подполковник Костин и что-то писал на листе.
– Проходите, Григорий Иванович. Чай будете?
– Буду, – ответил Кулик, присаживаясь на табурет.
– Что-то вы неважно выглядите, Григорий Иванович, – произнес Костин, оторвавшись от заполнения какой-то анкеты. – С чем это связано?
– А вы спросите своего лейтенанта, может он вам и доложит о наших с ним беседах. И где вы только таких костоломов находите?
Костин улыбнулся.
– Так вы же воевали за Советскую власть, которая и воспитала таких людей, нетерпимых к врагам народа.
– Да уж…, – тихо ответил Кулик, беря в руки кружку с горячим чаем.
– Расскажите мне, как вы организовали оборону Керчи и Таманского полуострова?
Григорий Иванович усмехнулся.
– Глубоко копаете, гражданин подполковник, – произнес Кулик. – Отрабатываете заказ? Ищите то, чего нет. Я не шпион и вредительством никогда не занимался.
Костин с удивлением посмотрел на опального маршала.
– Вы меня в чем-то хотите уличить, Григорий Иванович? Я сотрудник СМЕРШ и моя задача убедиться в том, что вы не враг Советскому народу и Сталину.
– И как же я должен это делать, гражданин подполковник?
– Вы должны честно рассказать о своей жизни. Я думаю, это в ваших же интересах.
Кулик задумался.
– Хорошо. Я буду искренен перед вами. Слушайте. Кулик закурил и задумался.
***
– После возвращения из Ленинграда, я прибыл в Ставку, где получил новое назначение. Мне было предписано вылететь в район Керчи и оказать практическую помощь командованию войск, обеспечить выполнение приказа Ставки об организации обороны Керченского полуострова всеми силами и ни в коем случае не сдавать его врагу.
Я прибыл в Керчь 12 ноября 1941 года. Кругом была паника и полное отсутствие какого-либо руководства боевыми операциями и управления войсками. Вместо организации обороны и насаждения жесткой дисциплины в войсках. Боеспособных частей практически не было. Если мне не изменяет память, то из 11400 бойцов и командиров, боеспособных, было лишь 2500-3000 штыков, было очень много разного рода специалистов, тыловиков и дезертиров. Более 20000 бойцов уже было переправлено на Тамань…. Как такими силами можно было удержать Керчь? Вот и я тогда же подумал об этом.
– Григорий Иванович, все я это уже читал. Об этом вы писали Сталину в своем письме. Насколько я знаю, по данному факту сдачи Керчи, была организована проверка?
– Вы правы, гражданин подполковник. Действительно, все это проверялось прокуратурой, Государственным комитетом обороны…. Хочу сказать, что немцам тогда удалось захватить все господствующие высоты вокруг города, и они вели интенсивный огонь, как по городу, так и по пристани. Город горел, моряки рвали склады боеприпасов. Командующего я нашел в пещере, недалеко от пристани, там же размещался и штаб.
