— Ноги раздвинуть, или сам справишься? — мрачно поинтересовалась я, не поднимая головы.

— Рот заткнуть, — не менее мрачно ответствовал Уилфорт.

После чего моей спины коснулось что-то холодное, склизкое и противное.

— А — а-а! — завопила я. — У вас, светлых, что, щупальца под одеждой спрятаны?

— Угу, а ещё рога и копыта, — подтвердил супруг. — Лежи и не дёргайся. Это целебная мазь. Немного неприятно, зато эффективно.

— Лучше бы ты меня изнасиловал, — пробурчала я, когда Уилфорт мазанул спину особенно щедрой порцией холодного «эффективного средства», — Это было бы менее изощрённо.

— Предложишь в третий раз — я так и поступлю, — пригрозил супруг, не прерывая экзекуцию.

— Думаешь, мне уже не втирали миллион разных средств? — проворчала я. — В лекарственных травах в Оплоте разбираются в тысячу раз лучше, чем здесь. Жизнь заставила научиться. А мной занимались самые лучшие целители.

— Но они не владели светлой магией, — возразил Уилфорт. — А эта мазь основана на магических компонентах. С ней всё заживёт в кратчайшие сроки. Помазать несколько раз — и не останется никаких шрамов.

Притерпевшись к малоприятной мази, я осознала, что Уилфорт наносит её хоть и уверенно, но крайне аккуратно. Будто опасается хоть самую малость потревожить старые раны. И ещё: если отстраниться от мази, прикосновения его рук отнюдь не были мне неприятны.

— Почему ты не подала апелляцию? — спросил он, не отрываясь от дела.

— Апелляцию? — хмуро переспросила я.

— После того, как тебе предъявили несправедливое обвинение, ты имела полное право это сделать.

— А я и сделала, — просветила я его.

— И к кому ты обратилась?

— К нашему градоначальнику. И знаешь, что услышала в ответ? — Я подождала пару секунд для пущего эффекта. — «Эти тёмные совершенно обнаглели за последние годы! Пора напомнить им, где их настоящее место».

Рука Уилфорта замерла, не донеся очередную порцию мерзкой мази до кожи.

— Лувер Сент? — уточнил он, скрипнув зубами.

Я промолчала в знак согласия. Уилфорт возобновил процедуру в прежнем ритме.

Его рука, обрабатывая шрам на боку, скользнула совсем рядом с грудью. И, хотя супруг даже не попытался воспользоваться ситуацией, у меня на пару секунд перехватило дыхание.

— Он получит всё, что ему причитается, — процедил Уилфорт.

— Да ладно! — фыркнула я. — Скажи ещё, что прикажешь выпороть его на площади.

— Вполне вероятно, что так и сделаю, — отозвался он, но данную тему временно пресёк. — Почему ты не подала апелляцию мне? Особенно после такого ответа?

— Смеешься? — Я даже приподнялась на руках и повернула голову, пытаясь посмотреть ему в глаза. — Какую апелляцию? Уж если местный градоначальник отклонил её, даже не попытавшись вчитаться в подробности, чего можно было ждать от высшего аристократа, сидящего в своей столице и знать не желающего, что происходит у нас в захолустье? Да даже доберись я на Иллойи, меня бы к тебе и на порог не пустили, не говоря уж об апелляции. Тем более, ты сам поставил подпись на приказе.

— Именно поэтому и пустили бы, — возразил Уилфорт. — В чём, по — твоему, суть такой подписи? Понятное дело, что, находясь в Иллойе, я лично расследование не вёл и детали дела знал только из бумаг. Как, по — твоему, было там написано, что городские власти отнеслись к делу предвзято из-за масти подозреваемой? Фактически такая подпись означает, что я видел документацию и беру данное дело под свою ответственность. А стало быть, и апелляцию рассмотреть обязан. Так что на порог тебя бы точно пустили. Возможно, ты бы не поговорила лично со мной. Но с Джоем или с кем-то из его коллег — абсолютно точно. А дальше дело передали бы и мне, особенно с учётом той цитаты, которую ты сейчас привела. И всё бы закончилось совершенно иначе. Вероятнее всего, плети бы получила не ты, а сам Сент.

— Ну конечно, — пробурчала я в диванную обивку, нисколько не веря в реалистичность такого развития событий.

Уилфорт в последний раз провёл пальцами по моей спине и остановился. Я ожидала либо окончания разговора, либо дальнейшего развития начатой темы, но он вдруг спросил совершенно другое:

— Было очень больно?

— Да. — Его, несомненно, не порадовал такой ответ, но я совершенно не собиралась облегчать ему жизнь. — Очень больно и очень унизительно. Настолько, что я не готова была снова смотреть в глаза ни тем, кто меня приговорил, ни тем, кто поддерживал. Я собрала вещи и ушла, как только позволило здоровье. И в сказки по «родину» больше не верю. Я оденусь, с твоего позволения.

Он не стал возражать. Просто поднялся с дивана и отвернулся, предоставляя мне свободу действий. А вскоре после того, как я привела себя в пристойный вид, возвратился Джой.

— Вот.

Он, запыхавшись, подошёл к Уилфорту и вручил ему несколько листков бумаги. Кажется, их было три или четыре. С того места, где я находилась, можно было разглядеть лишь чёрную вязь наклонного почерка, да казённую печать.

— Я успел их просмотреть. — Секретарь немного поколебался, затем добавил: — Возможно, вы сочтёте это важным… Масть обвиняемой нигде не упоминается. Ни прямо, ни косвенно.

— Понятно, — откликнулся Уилфорт, принимая бумаги. — Спасибо, Джой. Можешь идти. Но постарайся пока оставаться поблизости. Возможно, ты мне ещё понадобишься.

Секретарь кивнул и, не мешкая, покинул комнату.

Я забралась на диван с ногами. Уилфорт, не тратя времени на переход в другое помещение, сел за стол и принялся внимательно читать. Тикали часы. Покачивался маятник. Дальше по коридору двое слуг вели житейский разговор, но он доносился до меня лишь за счёт моего необычного слуха.

Наконец Уилфорт оторвался от бумаг.

— Говоря откровенно, я так и не вспомнил это дело, — признался он. — Однако оно и выглядит совершенно обыкновенным. О твоей масти действительно ничего не сказано. Написано, что ты была единственным человеком, с которым этот… — Уилфорт сверился с бумагой, — … Иверт Ноллс общался в библиотеке. Дескать, ты провела его к стеллажам, помогла найти нужные книги и передала их ему из рук в руки.

— Враньё, — отозвалась я, обхватывая руками колени. — Я понятия не имею, кто такой этот Иверт Ноллс и даже не поручусь, что он вообще заходил в тот день в библиотеку. В любом случае, мы крайне редко водим посетителей к стеллажам, кроме разве что постоянных клиентов, каковым этот Ноллс не являлся. Обычно просто приносим нужную книгу. А уж тот день я запомнила хорошо. Никаких исключений незнакомым посетителям я не делала. Не говоря уж о технической стороне вопроса. Знаешь, каким талантом надо обладать, чтобы стянуть у человека с пальца перстень так, чтобы он этого не заметил?

— Знаю, — рассеянно подтвердил Уилфорт, снова просматривая бумаги. — Один мой друг как раз недавно имел возможность пообщаться с таким специалистом. — И, никак не развивая больше тему высококвалифицированных воров, перескочил на следующий вопрос. — Здесь также сказано, что ты пыталась сбыть перстень у торговца драгоценностями. Однако он заподозрил, что дело нечисто, и ты ушла ни с чем. Ты продавала какие-нибудь украшения в тот период?