Мне стоило большого труда удержаться и не поднести руку к горлу. А перехвативший это самое горло спазм не сразу позволил заговорить.

— Скажи, флакон, который твои люди нашли при обыске… — Я даже не отдавала себе отчёт, насколько резко меняю тему. — Они определили, какой именно яд там был?

— Конечно, — немного удивлённо ответил Уилфорт. — Иначе я бы не был уверен, что это действительно яд. Там так называемый «рыбий яд», коморфон. Тот же, что и в твоей капсуле.

На сей раз я всё-таки поднесла руку к горлу. Коморфон, добывавшийся из ядовитой речной рыбы (отсюда и его название в просторечье), известен тем, что действует практически мгновенно. То, что именно это вещество используется в капсуле, совершенно логично. А вот флакон… По официальной версии меня снабдили ядом отсроченного действия, предоставляющим возможность спокойно покинуть дворец прежде, чем там поднимется шум. А оказалось, что яд бы подействовал мгновенно, пока я ещё сидела с Уилфортом за столом. Тут бы меня и повязали.

— Элайна! Элайна! Что с тобой?

Слова достигли моего сознания словно сквозь пелену тумана. Напряжённо хмурясь, я подняла взгляд на сидящего рядом мужчину. Всё расплывалось перед глазами, но почему-то именно сейчас мне показалось, что я узнаю в этом человеке Сэнда. А потом я отключилась.

— Как видите, мы очень серьёзно подошли к разработке данного проекта.

Леди Эрсон мягко улыбнулась и сложила руки перед собой, давая понять, что передаёт слово ему, лорду Ковальди.

— Да, я действительно вижу чрезвычайно глубокую… проработку, — согласился лорд, не в силах оторвать взгляда от впечатляющего декольте визитёрши.

Леди Эрсон вообще была женщиной во всех отношениях привлекательной. От рыжеволосой красавицы в зелёном платье — цвет, идеально подходящий представительницам её масти, — так и веяло некой загадочной чувственностью. Правда, круглые очки и сосредоточенное выражение лица не позволяли мужским фантазиями зайти совсем уж далеко, напоминая, что леди — женщина деловая и на глупости не настроена. Однако роскошная грудь всё равно манила, и взгляд сорокапятилетнего лорда, королевского приближённого и достойного представителя иллойского дворянства, нет — нет — и опускался ниже, чем положено.

— Полагаю, вы успели просмотреть все бумаги. — Леди то ли не заметила не вполне приличное поведение собеседника, то ли разумно предпочла не заострять на оном внимание. — Если вам требуются какие-либо пояснения, я к вашим услугам. — Она наклонилась немного вперёд, чтобы дотянуться до бумаг, и лорд Ковальди невольно сглотнул: в вырезе платья открылся и вовсе сногсшибательный вид.

Однако же просмотреть бумаги лорд действительно успел, хоть это и была весьма внушительная стопка. Но ведь и дело немаловажное, и вложения, которых у него просили, тоже весьма внушительные.

План создания школы для бездомных детей был разработан во всех деталях. Это были не просто мелкие первичные наброски, а чрезвычайно подробные расчёты. Список действий, конкретные суммы, соответствующие реальным ценам (последнее лорд Ковальди не поленился проверить). Сроки строительства, стоимость материалов, цена уже присмотренного земельного участка, действительно выставленного на продажу. Однако строительством дело не ограничивалось, и далее следовала информация собственно о будущей школе: правила приёма детей, обеспечение их всем необходимым, концепция преподавания, даже предположительный список учителей. И непременное условие: ежегодная церемония завершения первого триместра с выражением благодарности в адрес лорд Ковальди, в присутствии последнего.

Также был приведён список благотворительных организаций, к которым организаторы проекта обращались за дополнительными средствами.

Любопытно: оно сама занималась этими расчётами? Да нет, не может быть. Чтобы красивая — да ещё и умная? Нет, у неё, должно быть, толковые помощники.

— Да, я успел ознакомиться с вашим планом и нахожу его вполне реализуемым, — сказал он вслух.

— Я счастлива это слышать. — Леди улыбнулась, но сдержанно, по — деловому. — Вы ведь понимаете, лорд Ковальди, насколько важен этот проект. Не только для детей, но и для нашего общества в целом. Не сомневаюсь, что он будет активно обсуждаться в газетах и в итоге послужит толчком для многочисленных перемен в жизни столицы. И в первую очередь как простые люди, так и политики оценят именно вашу щедрость.

— Ну, не стоит преувеличивать, — благодушно покачал головой лорд. — В первую очередь они оценят ваши старания.

— О нет, — не согласилась дама. — Без вашей поддержки наши старания ничего не стоят. Ведь важны не намерения, важен результат. А для достижения результата необходимы средства. Кстати, вы знаете, в некоторых странах существует обычай вешать в учебных заведениях, городских парках и прочих общественных местах таблички с именами людей, благодаря щедрости которых всё это было создано? Я думаю перенять эту традицию.

Ковальди с важным видом покивал. Несмотря на все преимущества, которые давало его состояние и знатное происхождение, он не мог избавиться от чувства, что недостаточно уважаем иллойским дворянством. Ключевая роль в таком вот проекте вполне могла исправить это досадное обстоятельство. Похоже, сами боги послали ему леди Эрсон с её идеей.

— Ну что ж, я всё обдумал и готов вложить средства в ваш проект, — сказал он наконец. — Разумеется, при условии, что мы подпишем все соответствующие бумаги.

— Ну конечно же, — серьёзно заверила леди. — Всё должно быть задокументировано. Без подписи — никуда. Так говорит мой советник.

Лорд Ковальди довольно кивнул. Ну вот, конечно же. Советник. Естественно, она не сама занимается столь непростыми делами.

Меж тем леди Эрсон достала из папки ещё несколько бумаг. Ковальди велел казначею принести деньги и сосредоточился на документах. Расписка в получении указанной суммы. Дополнительная бумага, с подробным указанием целей, на которые будут использоваться полученные деньги. Уже с подписью нескольких гарантов, весьма уважаемых в городе людей, которые берутся проследить за ходом распределения средств.

Просмотрев документы, Ковальди кивнул и принялся выводить своё имя рядом с подписью леди Эрсон.

Несуществующей леди Эрсон, которая, получив деньги, исчезнет, чтобы никогда больше не возвращаться.

В горле першило, на лбу выступила испарина, веки никак не хотели разлипаться.

— Как я уже говорил, тяжёлая простуда в сочетании с сильным стрессом, — произнёс незнакомый мужской голос. — Ничего серьёзного, но несколько дней она пролежит в постели.

— Она не приходит в себя почти сутки. — А это уже говорит Сэнд… то есть Уилфорт.

— Она просто спит. Это побочный эффект микстуры. И ей он только на пользу.

— Понятно.

— Если же вас интересует, как скоро её можно будет возвратить в тюрьму…

— Благодарю вас, это излишне.