Мне все никак не удается разглядеть внутренности ядра, я упорствую, вновь уменьшаюсь, хотя это уже весьма нелегко — я приближаюсь к пределу своих возможностей. В порыве сильного напряжения воли случайно коснулся ядра. Я даже не знал, что это возможно, потому что считал облик духа бесплотным, но это оказалось не совсем так. Ядро тут же отреагировало на прикосновение, будто проснулось. Оно принялось пульсировать все быстрее, увеличиваясь в размерах. При увеличении его оболочка растянулась и стала более прозрачной. И тут я понял, что атом отреагировал на мою волю — он так позволил себя рассмотреть. В тоже время баланс в молекуле оказался нарушен, другие атомы начали двигаться быстрее, в пространстве появились скачки напряжения. Далеко наверху, откуда я пришел, появились взрывы и всполохи. Но они меня мало интересовали. Намного интереснее было рассматривать внутренности ядра. Из уроков Ниры я узнал, что в атоме железа должно быть двадцать шесть протонов и двадцать шесть нейтронов, но здесь ничего такого нет. Я вижу лишь две тугие, свернутые в клубок спирали. Наверное, это и есть протоны и нейтроны. Они то растягиваются, то сжимаются, создавая ту самую пульсацию. При этом в окружающее пространство будто выбрасываются волны энергии. А еще при расширении ядра я смог заметить слабо светящийся объект в самом центре. Видно было плохо, но мне уже не хватало сил, чтобы добраться до него и получше рассмотреть. Там что-то светилось довольно ярко, но это излучение быстро поглощалось и скрывалось спиралями да всполохами каких-то вспышек внутри, которые внезапно начались. Если бы у меня получилось уменьшиться еще сильнее, то время замедлилось бы, и я смог бы поймать момент, когда внутри все было чисто, я бы даже смог проникнуть внутрь ядра, но сил уже не хватало. К тому же случилось нечто непредвиденное. Вспышки и взрывы наверху становились все ближе. Внутреннее пространство молекулы нарушилось, и в него проникли сотни и тысячи электронов. Они устремились к ядру и ко мне. Проходя сквозь меня, они тоже словно заряжались или просыпались, становились крупнее и быстрее, а попадая в ядро, происходила вспышка, и электрон исчезал, а ядро начало раздуваться и расти все больше. В конечном итоге произошел сильный взрыв, пространство вокруг меня вспыхнуло синим пламенем, и через мгновение все исчезло: в цепочке молекул произошел разрыв, в центре которого я и находился. Будто из ниоткуда начали появляться электроны, которые заполнили разрыв в молекуле, потом внутри получившегося облака вновь появились атомы, и прореха быстро исчезла, молекулярная цепь полностью восстановилась. Ну а я слишком устал и больше не мог здесь находиться, стало как-то душно и некомфортно, так что пришлось вернуться в тело.

Я открыл глаза. Чувства медленно возвращались, и я ощутил страшную усталость. Вся моя постель была мокрая от холодного пота. Но несмотря на все это я смог нормально встать, чтобы попить воды. Значит, есть изменения, значит, будет становиться все легче и легче.

В занятиях прошло около двух часов. Больше всего времени, конечно, пришлось на полеты. Но это в обычном для людей ходе времени, а по времени микромира я потратил более восьми часов. Всю информацию мне теперь постоянно предоставляет мой внутренний запоминающий и анализирующий прибор, который я стал называть «Ки». Почти все, что я видел и узнавал сохранялось в нем. Любую информацию, при небольшом усилии воли, я мог найти и визуализировать.

Уже четвертый час, и нужно решать, чем заняться дальше. Под грузом впечатлений аппетит пока не разыгрался, а некая внутренняя усталость не позволяет вновь тренироваться. А ведь уже надо учиться воздействовать на материю. Нира сказала, что для этого может помочь хин. Нужно придумать способ воздействия на материю, хотя бы на стакан или дверную ручку. Когда я коснулся ядра атома, оно ответило мне. Это очень странно, но несмотря на отсутствие физического тела, атом почувствовал разум и волю. Значит, магистры воздействуют на материю похожим образом.

Я подошел к дверной ручке и внимательно ее рассмотрел. Она округлая, цельная, крепко сидит в каменной дверной плите и выступает с обеих ее сторон. Поверхность гладкая, серая и блестящая, отполирована постоянным контактом с руками, но ближе к основанию немного темнеет, есть налет и старая пыль, слежавшаяся в грязную пленку. Я сжал прохладный металл в ладони и начал пытаться прочувствовать его, представил, будто дверная ручка является продолжением моей руки, меня самого. Она быстро нагрелась от моего тепла, и через пару минут я уже не смог четко осознавать, где именно в пространстве находится кусок чугуна, мое сознание медленно пробиралось в него. Мне стало казаться, что ручка становится мягкой и податливой, словно глина. Но я боялся проверять это и сжать ладонь крепче, чтобы не спугнуть это ощущение. Я попытался представить ее в своем воображении, и вдруг ощутил тот же набор информации, который давал мне Ки, только на этот раз я не был в хин и не пользовался воображением. В ручке было девяносто пять процентов железа, три процента углерода и два процента других, более мелких примесей. Модель дверной ручки в моем воображении как бы ожила и подчинилась воле, я смог рассматривать и изучать ее как угодно. Но это еще не все, мое сознание проникало все дальше, перешло в каменную дверную плиту, я стал видеть структуру камня, расположение молекул. Быстрое распространение сознания в камень меня немного напугало. Странное ощущение неживой материи в организме вызывало неприятные чувства, и я решил сосредоточиться на изначальной цели — попытаться воздействовать на материю, а не только изучить ее. Вспомнив, как в хин получилось взаимодействовать с молекулой, я напряг волю и попробовал передвинуть, изменить положение молекул в дверной ручке. Сначала ничего не вышло, но я пошевелил рукой, и импульс от этого движения передался в металл. Молекулы в ручке качнулись, их связи ослабли, метал сделался мягким и текучим, но холодным. От неожиданности я отдернул руку, и чугун снова стал твердым, только бесформенным, но во многом похожим на кривую, торчащую из двери человеческую кисть. У меня получилось! Теперь нужно закрепить результат. Что если попробовать убрать все лишнее и оставить только чистое железо? Я снова взялся за металлическую культю и сконцентрировал свою волю на ней. Во второй раз получилось быстрее и проще. Я охватил своим сознанием все молекулы в ручке и принялся вычленять атомы, которые отличаются от большинства. Когда я фокусировался на атомах, то каждый из них отзывался, давал короткий, понятный отклик. Так как в ручке было всего несколько разновидностей