способностей. Даже в Алжире, сравнительно старой колонии, расположенной недалеко от метрополии, до 1909 г. не было полноценного университета, а знаменитый впоследствии Ханойский университет, самое оригинальное французское творение в области колониального образования, начал свою работу только в 1919 г. Если среди многообразия среднего и высшего образования выделялся престижный и качественный университет, то он создавался после рубежа веков, а в большинстве случаев - после Первой мировой войны. В Египте в 1908 г. несколько учебных заведений объединились в (частный) Египетский университет. В Западной Африке идеи, приведшие к созданию университетов в ХХ веке, были сформулированы африканцами уже после 1865 года, но только в 1940-х годах в британских колониях Тропической Африки были созданы дееспособные университеты. Наиболее широкое высшее образование в колониях предлагали американские Филиппины, где в 1908 г. в Маниле открылся государственный университет по образцу американских сельскохозяйственных и инженерных колледжей; кроме того, существовал ряд частных университетов, многие из которых возглавлялись миссионерами.

Система высшего образования по немецкому образцу не сложилась в отдельно взятой колонии; не была распространена в Азии и Африке и английская модель демократических самоуправляемых колледжей в свободной общей структуре университета. Колониальные университеты имели авторитарную структуру, а их учебные программы во многом зависели от метрополии и специальных задач колониальных властей. Иногда от высшего образования вообще отказывались. В голландских университетах, особенно в старом лейденском "Rijksuniversiteit", существовали важные центры азиатских исследований; в самой Индонезии (в отличие от Британской Индии или Французского Индокитая) исследования проводились крайне редко, и до Второй мировой войны голландцы не думали об удовлетворении образовательных потребностей индонезийской элиты. Мимолетное видение "имперской науки", в которой участвовали бы все таланты империи, - идея, распространявшаяся при вице-короле лорде Керзоне, - не имела абсолютно никакого аналога в голландских колониях. Только в 1946 г., за три года до провозглашения независимости, был открыт "Временный университет Индонезии" с юридическим, медицинским и философским факультетами - зародыш будущего Университета Индонезии.

Научные традиции и новые подходы в неколониальной Азии

В политически независимых странах Азии и Африки заимствование европейской университетской модели также началось лишь на рубеже веков. Южная Африка, даже будучи британской колонией, имела большее количество учебных заведений, чем любая другая африканская страна, но основы университетской системы, которую мы видим сегодня, были заложены там только после 1916 года. На Ближнем Востоке особым случаем был Ливан, где высшее образование развивалось раньше, чем где-либо в регионе, но не по инициативе центрального Османского государства, а в качестве миссионерских имплантов. В 1910 г. из ряда предшественников сформировался протестантский Американский университет Бейрута, а в том же году на базе первоначально богословского института, дополненного впоследствии медицинским колледжем, дипломы которого признавались даже светским государством Третьей французской республики, открылся Университет Сен-Жозеф, руководимый французскими иезуитами. Важнейшим новым учреждением в турецкой части Османской империи стал Стамбульский университет (1906 г.), успешно созданный с четвертой попытки по образцу американских и европейских университетов и имевший в общей сложности пять факультетов. В отличие от ливанских университетов, в Стамбуле с самого начала важное место занимали естественные науки. Он ознаменовал собой явный разрыв со старыми исламскими институтами, в центре которых находились право и религия; его предшественниками, скорее, были (часто эфемерные) получастные кружки, в которых отдельные люди пытались осмыслить западные знания и их отношение к местному наследию.

Развитие высшего образования в Китае шло параллельно по времени и схоже по сути. Первые университеты появились в Китае после 1895 г., Императорский университет (зародыш будущего Пекинского университета) - в 1898 г. Традиционные учебные заведения практически исчезли к моменту революции 1911 г., но, как и в Османской империи, многие ценности были сохранены. Традиционные учебные заведения к моменту революции 1911 г. практически исчезли, но, как и в Османской империи, сохранились многие ценности и взгляды, связанные с классической наукой. Так, например, в Конфуцианской империи существовало большое сопротивление предметной специализации, и до отмены государственных экзаменов в 1905 г. конфуцианский ученый должен был продемонстрировать свою компетентность практически во всех областях знаний. Надо сказать, что в императорском Китае не отсутствовал и критический дух: филологические методы способствовали сомнению в письменной традиции, существовало право на критику высших сановников, включая самого императора, если их политика, по их мнению, отклонялась от принципов классического учения. Однако культурный авторитет высшей бюрократии, определявшей задачи государственных экзаменов вплоть до свертывания системы, считался непререкаемым. Откровенная критика, звучавшая вне ее рядов, например, в местных частных академиях, должна была сначала попасть в публичное пространство только что возникших университетов.

Китайские университеты опирались на различные источники. Императорский университет 1898 г. был основан с ориентацией на Токийский университет, который сам формировался на основе французских и немецких образцов. Когда во время Первой мировой войны Япония активизировала свою агрессивную политику против Китая, часть новой китайской академической интеллигенции обратилась к европейским и североамериканским образцам; те же горизонты уже имели и миссионерские университеты - некоторые из них после Первой мировой войны считались превосходными даже в области естественных наук. Лишь в 1920-е годы ландшафт стал более разнообразным и сформировалось настоящее академическое сообщество. Основной импульс реформам дал выдающийся ученый-администратор Цай Юаньпэй, который с 1917 г. превратил Пекинский университет в полноценное исследовательское учреждение по немецкому образцу, соблюдая при этом принцип единства научной и преподавательской деятельности (что вряд ли было характерно для колониальных университетов). В крайне сложных внешних условиях в Китае республиканского периода сформировалась академическая жизнь (в том числе основанная в 1928 году Academia Sinica), способная достичь высочайшего уровня. Несмотря на древние традиции учености, только ранняя республика заложила основы современного статуса Китая как крупного игрока в мировой науке.

Япония была единственной страной в Азии, которая развивалась по-другому. Ее предсовременные условия не обязательно были более благоприятными, но и прием европейских знаний не был прерван так резко, как это произошло в Китае в конце XVIII в., когда поток информации через иезуитов резко прекратился. В начале XIX века "голландские исследования" стали более широким открытием для европейской науки, а с 1840-х годов в Эдо (Токио) можно было изучать западную хирургию и медицину. После 1868 г. руководство страны Мэйдзи взяло курс на систематическое использование западных знаний: Токийский университет, основанный в 1877 г., был полностью ориентирован на западные науки и отказался от чтения курсов по японской и китайской литературе. Несмотря на то, что частные инициативы не должны оставаться незамеченными, государство как нигде в Азии стояло за строительство университетов. В указе от марта 1886 г. прямо говорилось, что планируемая новая серия императорских университетов должна «обучать тем искусствам и наукам, которые необходимы