шестнадцать лет ты уже жил самостоятельно?

— Я поселился в пустующем многоквартирном доме на западной окраине. Делил квартиру еще с пятью ребятами, с которыми познакомился в приюте. Все лучше, чем приемные дома. Не перебивай меня, Сэм. Это невежливо.

— Извини.

Бишоп продолжал:

— Все преступники входили в эту огромную паутину, а в центре паутины сидел один человек; он участвовал во всем.

— Толбот.

— Возможно, моего отца убил напарник Керби, но на спусковой крючок нажимали все те люди, — торжественно произнес Бишоп. — И главным образом, Толбот.

— Скольких ты убил? — спросил Портер. Он поднялся на площадку девятого этажа и совсем выбился из сил.

— Сэм, я тоже не чист. Но я делал то, что было необходимо сделать.

— Ты убивал невинных людей.

— Невинных людей не бывает.

— Дай мне поговорить с Эмори, — снова попросил Портер.

Десятый этаж.

— Эй, а хочешь послушать кое-что забавное?

— Конечно.

Пронзительный крик послышался и сверху, и из крошечного динамика рации, которую Портер держал в руке, — леденящий кровь крик боли, такой душераздирающий, что у него самого заболело сердце.

— Лучше поторопись, Сэм. Давай-давай!

93

Клэр — день второй, 17.30

Дверь была закрыта.

Нэш подергал ручку, словно ожидал чего-то другого, и раздраженно обернулся.

Клэр прижалась ухом к двери.

Тишина.

Нэш жестом велел ей отойти, а сам навалился на дверь и поднял вверх три пальца.

Клэр его поняла. Она опустилась на колени и прицелилась.

Нэш опустил один палец, второй. На счет «три» он всей тяжестью навалился на дверь и едва не упал, ворвавшись в комнату, когда дверь громко треснула и слетела с петель.

Клэр, не разгибаясь, осматривалась, целясь из пистолета.

Посреди комнаты стояла широкая кровать под балдахином; над ней был причудливый натяжной потолок. Слева она разглядела небольшую жилую зону со стеллажами и письменным столом в центре; от остальной комнаты пространство отделял большой диван. В углу трещал камин. В дальнем конце спальни они увидели еще один коридор, который вел куда-то за угол.

Нэш осторожно пошел туда; Клэр встала и зашагала за ним.

На полу рядом с диваном они увидели женщину, связанную и с кляпом во рту, как у горничной внизу.

Нэш перешагнул через нее, осмотрел большую гардеробную справа, убедился, что там никого нет. Клэр пошла дальше и повернула за угол. Она оказалась в огромной ванной, отделанной белым мрамором. В этой роскоши негде было спрятаться; душевая кабина была с прозрачными стенками и явно пустовала. Слева находился бельевой шкаф, в котором лежали пушистые банные полотенца. А флаконов с кондиционерами, шампунями и разными чистящими средствами там хватило бы на небольшой отель. В шкафу никто не прятался.

Она вернулась в спальню и увидела, что Нэш осматривает пространство за кроватью.

Клэр опустилась на колени рядом с женщиной и вытащила кляп у нее изо рта.

— Он еще здесь?

— Я… так не думаю, — дрожащим голосом ответила женщина. — Боже… по-моему, он забрал Арти! — Она забилась, пытаясь как-то сесть. Нэш помог ей, развязал и пересадил в мягкое кресло рядом с кроватью.

— Где ваша дочь? — спросил Нэш.

— Карнеги не будет дома до… — Она выгнула шею и посмотрела на камин в дальнем углу; на каминной полке тикали часы. — Который час? Сейчас темно; я не вижу.

— Половина шестого.

— Шестого?!

Вдали завыла сирена.

Клэр подошла к панорамному окну рядом с кроватью и отдернула штору; она ничего не увидела.

— Мадам, он давно ушел?

Нэш развязал женщине руки, и она потерла виски:

— Арти вернулся домой в начале третьего. Сразу после этого пришел он. Минут через десять, не позже.

— И что дальше?

— Я точно не знаю; все произошло так быстро! Я была здесь, сидела на диване и читала, кто-то постучал в спальню. Я решила, что это Миранда. Арти сказал, что откроет. Через секунду я услышала громкий удар, и, когда встала, чтобы выяснить, что случилось, тот человек ворвался в комнату. Он набросился на меня и повалил на диван. Наверное, я ударилась головой, потому что ненадолго потеряла сознание. Когда пришла в себя, у меня были связаны руки и он вязал мне ноги. Я закричала, а он только улыбнулся. Более того, он извинился за то, что ворвался без спросу, сказал, что просто должен побеседовать с моим мужем. Потом он сунул мне в рот кляп. Я увидела, что Арти лежит вон там. — Женщина жестом показала на коридор. — Он двигался, извивался, правда, с трудом. По-моему, он пытался встать. Тот человек вернулся к нему и уколол его в шею; наверное, ввел ему какой-то наркотик, потому что Арти сразу затих. Потом он подошел ко мне, снова извинился и всадил иглу мне в шею. Я снова отключилась, а когда проснулась, огонь в камине почти догорел, так что, наверное, я была без сознания довольно долго. Потом пришли вы.

Клэр вывела на экран телефона фото Бишопа и протянула женщине;

— Это он?

Та кивнула.

— Что он сделает с Арти?

Нэш нашел выключатель и щелкнул им. Лучше бы он этого не делал.

На стене спальни кровью было написано: «Не совершать зла».

94

Портер — день второй, 17.37

Когда Портер добрался до одиннадцатого этажа, глотка у него горела. На двери свежей кровью по выцветшей зеленой краске было нацарапано: «Не говорить зла». Опустив голову, он увидел у своих ног человеческий язык, а рядом с ним — окровавленные клещи.

Все. Ему сюда.

Прежде чем толкнуть тяжелую металлическую дверь, он положил рацию в карман, выключил фонарик и крепче сжал в руке бейсбольную биту. Вошел быстро и тихо, не обращая внимания на пульсацию в больной ноге.

Коридор освещали свечи.

Белые свечи стояли примерно через каждый метр по левой стене. Они стояли до самого поворота коридора и исчезали за углом.

Портер достал из кармана мобильный телефон, глянул на экран: сигнала по-прежнему не было. Он убрал телефон и покатал биту в руках.

Загремела музыка — Guns’N’Roses:

Добро пожаловать в джунгли,

Мы покоряем их день за днем.

Если хочешь, придется кровь пролить —

Придется заплатить.

Инстинктивно пытаясь зажать уши, Портер едва не выронил биту. Кое-как он закрыл виски ладонями, удерживая биту пальцами. Он никогда не слышал, чтобы музыка гремела так громко; наверное, так же чувствуют себя зрители, которые стоят на рок-концерте в первом ряду. Он не видел динамиков, но музыка явно доносилась откуда-то сверху. Сверху и из-за угла.

Он зашагал по коридору.

Чем дальше, тем громче звучала музыка.