Природных земель. Пусть ЦРТ и находился с краю от Мегаполиса, но Данакт слишком обширно пустил корни контроля: новые спутники запускали раз в неделю, а сеть дронов окутывала территории сродни одеялу. Покинув пределы ЦРТ, расслабиться было невозможно до самого пункта назначения – и даже тут, оставив транспорт после посадки, Ксения не решалась поверить в такой успех. Если бы не ограниченное время, то она бы точно осталась на месте, как бы проверяя, нет ли скорого прибытия Железного контроля. Но время было ограничено, и, сверившись с данными на планшете, она быстро открыла железный люк на петлях и спустилась по лестнице в крайне промерзлое помещение. Внизу увидевший ее Эхо толком и не среагировал. Некогда крепкий здоровяк превратился в худого изгоя с впалыми щеками и иссохшим лицом, чьи глаза более не были наполнены силой и любопытством, а стали отражением отчаянного смирения с заслуженным, мучительным и жестоким наказанием. Грязные, неухоженные и отросшие волосы и борода так сильно исказили его, что впору считать его обезумевшим дикарем.

– Недалеко от истины, – проговорила Ксения, как вердикт на свои же мысли о нем.

– Я не звал тебя, – тихо произнес Эхо, сидя на тонком матрасе, опираясь спиной на бетон. Казалось, что, не появись она, так бы он здесь и умер.

– Да я бы и не пришла, если бы не необходимость. – Она осмотрелась, а Эхо молчал, глядя куда-то в пустоту впереди. – Тут так воняет от тебя или из-за… всего этого мусора и грязи? Мда, ну ты и свинья, скажу я тебе! Вставай и поехали, ты мне нужен.

– Нет.

Ксения пусть и ожидала подобного упаднического поведения, но, видя его и слыша совсем непривычный голос, осознала ошибочность ожиданий. В момент ей даже показалось, что придется использовать запасной план.

– Тебе надо сделать так, как я скажу, – и все, потом можешь вернуться в свою дыру страданий.

– Не тебе меня просить о помощи. – Эхо смотрел в ее глаза осуждающим взглядом. – Когда Данакт воззвал к нашей милости, я сделал все, чтобы спасти его от смерти, как физической, так и моральной. Он был предан друзьями и лишен любви, и я убедил его жить дальше, обозначив ценность трагедии в угоду будущего. А что сделала ты?!

– Решил на меня переложить вину? Я уж думала, ты не удивишь, но опуститься до такого – постарался, молодец!

– Если бы ты была рядом…

– Я была рядом! Помогала и скрывала его от генерала и всех вокруг. Но потом ты решил использовать его для Коллектива, причем еще до того, как он оклемался.

– Веление Космоса всегда читается отчетливо.

– Я думала, ты перестал верить в своего бога.

– Нет. Лишь узрел истинное влияние его разрушительной красоты. Разве могу я не восхититься тем, как мы все связаны?

– Не начинай. – Ксению злило само наличие столь абсурдной цепочки событий. – Все, что нас связывало, – просто случайность, не более того.

– Мне есть чем доказать свою правду.

– Все это уже не важно! При любом раскладе, если бы мне дали шанс провести с моим мужем и сыном хотя бы час до их смерти, я бы умерла вместе с ними счастливой матерью и женой! И плевать, как бы это могло изменить этот мир. Я уверена, тот же Данакт выбрал бы подобное, будь у него шанс повидать свою маму.

– Ты проделала большой путь, Ксения, я очень тобой горжусь.

– Без тебя знаю.

– Отпускать прошлое всегда трудно.

– Ну вот и возьми с меня пример и отпусти свое, потому что там еще много людей, которым нужна помощь!

– Не сравнивай нас. – Ксения издала страдальческий стон, закатив глаза и начав ходить кругами. – Да, ты была с ним, но скорее как приходящая нянька, некий помощник или же, уж извини, сиделка на пару часов в день, и то не каждый! У тебя был большой труд, я знаю, но он был важнее. Мальчишка стал таким из-за нас с тобой.

– Знаешь, забавно… – Ксения встала перед ним и дала всем своим видом понять скорое завершение этой беседы. – Бенджамин был в подобной депрессии и апатии, прежде чем его не стало, при этом он, в отличие от тебя, уже давно к тому моменту ничего не делал, а вот ты постарался больше нас всех, а итог вы оба делите один на двоих. Знаешь, о чем это говорит? А ни о чем. Разве что вы оба дошли до точки и сдались, а мне по какой-то случайной случайности приходится приводить вас в норму. Если ты сейчас скажешь про своего Космоса, я тебя ударю! Бенджамин, между прочим, повесил на меня ЦРТ и все последствия, хотя я не просила. Если ты собираешься последовать его примеру, то я тебя точно изобью!

– Вот из-за этого ты и сталкиваешься с такими людьми, ибо слабые так далеко не заходят. Я хочу попросить прощения. Еще до Отказа мы были… я точно был в твоих глазах врагом и заслужил это. Я был плохим человеком, и я так рад, что ошибся в тебе, ибо…

– Я тебя услышала, – тихо, неожиданно ощутив определенный осадок, проговорила Ксения, борясь с тем самым чувством давних событий неприятного окраса. Эхо и правда был ее врагом, ненависть к которому почти уничтожила все хорошее в ней.

– Спасибо, что сказала это. – В ее горле был неприятный, но сигнализирующий об искренности ком. – Сейчас то время кажется таким далеким и уже не столь важным, да?

– Прозвучит странно, но ты – мой единственный настоящий друг.

– О чем-то это да говорит.

– Наверное, о том, что мы не одиноки.

Ксения улыбнулась в ответ, впервые видя в Эхо друга.

– Ну, раз мы наконец-то разобрались, то поднимайся, работа никуда не делась. И я не приму отговорки.

С улыбкой Эхо поднялся во весь рост, размял широкую спину, взглянул на Ксению и хотел было обнять ее в порыве дружеских чувств, но она отпрянула:

– Давай вот пока без этого, а то ладно грязь – я боюсь вшей подцепить или еще что.

Эхо осмотрел себя и хотел было что-то возразить, но ее взгляд осадил эту заведомо глупую идею.

– Позволь спросить, хочу уточнить один момент, а то вдруг шанс упущу. – Ксения ожидала, нахмурив лоб. – Почему ты не рассказала Локку о Данакте?

На поиск ответа у нее ушла не самая приятная минута.

– Выбрала меньшее из зол. В отличие от него ты старался заботиться о нем, был ему другом, а то и родителем. И, сразу дополню, далеко не факт, что если бы мы передали его военным,