– Знаешь, я вообще-то ожидала. – Софья Ильинична замолчала, заметно волнуясь.

– Мамуль, ну ты что? Все же отлично. Мы поженимся и потом все уедем в Америку.

– Как в Америку?!

– Ну да, – Лилька прошла в комнату, и за ней потянулись остальные. – Он, оказывается, давно хотел туда уехать. Ему предлагают там выгодный контракт, прекрасные условия и все такое… В общем, все будет замечательно, и ты там будешь лечиться.

– Я и здесь лечусь.

– Мам, – протянула Лилька, – ну ты что, не рада?

– Нет, доченька, – сделав над собой усилие, ответила она, – конечно, я рада но… Уезжать отсюда я не хочу.

– Ты что, мам? – Опешила Лилька. – Как это не хочу?

– У вас будет интересная, насыщенная событиями жизнь, а я?… Язык я вряд ли уже выучу, значит, буду сидеть дома и смотреть целыми днями телевизор. Нет, Лиля, я не поеду.

– Мам, ну как же так? Что же ты здесь совсем одна останешься?

– Почему одна? У меня есть Ирочка, знакомые.

Они замолчали, повисла тягостная пауза.

– Вот что, – нарушила молчание Ирка. – Что вы сидите, как приговоренные к пожизненному заключению? У нас же скоро свадьба, а может, и две.

– Как?! – Воскликнула Лилька, смешно округлив глаза.

– Вот так… – Ирка встала и торжественно объявила. – Дорогая подруга, хочу сообщить, что мне тоже сделали предложение…

– Неужели Георгий?

Ирка кивнула и продолжила.

– И я решила его принять, а там будь, что будет! По этому случаю предлагаю выпить шампанское, мне, конечно, сок. Кто умеет открывать шампанское?

– Но мы его на Новый Год купили, – возразила Софья Ильинична.

– До Нового Года еще целый месяц, еще купим.

Они оживились, про Америку больше не говорили, в основном, про свадьбу, про наряды. Ирка вдруг вспомнила про Марию Анатольевну.

– Лилька, а как его мать на все это посмотрела?

– Знаешь, неплохо, немного кривилась, но, в общем, нормально. Видимо, перед этим он провел серьезную подготовку. – Она замолчала, а потом с усмешкой добавила. – Знаете, он даже ей сказал, что пока оставит ее здесь, вызовет попозже. По-моему, она обиделась.

– Нехорошо получилось, – покачала головой Софья Ильинична. – Подумает, что ты его настроила. Представляешь, что было бы, если бы я уехала вместе с вами, а она бы осталась? Ужас! Очень некрасиво получилось.

– Вот что, – Лилька обняла ее, – договоримся так, вы приедете вместе, через некоторое время, а там посмотрим, может и останешься? Ну как?

– Ладно, посмотрим, – согласилась Софья Ильинична и стала открывать шампанское.

Дождь лил всю ночь, к утру перестал, выглянуло солнце, позолотив еще не все опавшие листья, но лужи были огромные. Ирка смотрела в окно и нервничала – не спросила, когда он приедет. Сказал, что пораньше и все, а во сколько? Черт! Зря она согласилась. Ничего из этого не выйдет. Еще и мать его. Конечно, она не понравится – это уж заранее известно. Еще скорчит рожу, как вчера та… Ничего, она тогда ей все выскажет! Дура! При чем здесь его мать? Наверняка Георгий рассказал ей про Ирку, предупредил, что она беременна. И, наверное, не сказал, что от другого. Вот она обрадовалась! Вот подарочек получит! Еще и про родителей надо рассказать. Скажет сразу же, как приедет, может и передумает.

– Ты что не собираешься? – Софья Ильинична вошла в ее комнату. – Сама же сказала, что он приедет пораньше. Ну ты что? – Заметила слезы.

– Зря все это! Ничего не получится!

– Ну-ка, немедленно прекрати! Нас втравила в это дело – я уже Лильку разбудила, а сама на попятный. Давай хоть за город съездим, так погулять хочется. Смотри, погода какая, солнце светит, как на заказ. Я посоветоваться зашла, не знаю, что лучше надеть. Ой! Твой телефон звонит, наверное, Георгий.

Ирка взяла трубку.

– Ирка, – произнес тихо знакомый голос, от которого прежде замирало сердце и подкашивались ноги, – нам надо поговорить.

– Вроде вчера поговорили.

– Брось, давай сегодня съездим куда-нибудь за город, погуляем и поговорим. Хочешь, посидим в ресторане?

– Извини, не могу… и не хочу, – добавила громко.

– Ирка, ну что ты опять такой колючкой стала?

– Мне некогда с тобой говорить, и я все уже сказала. Пока Она повесила трубку и обернулась к Софье Ильиничне.

– Опомнился. Тоже погулять звал. Здрасьте, приехали. Все, Софья Ильинична, быстро собираемся.

– Я пойду завтрак готовить. Ирок, а может, поговорила бы с ним.

– Не-а. Все. Перегорело… Ну где эта соня Лилька?

Георгий приехал в начале двенадцатого, женщины были еще не совсем готовы и пока они собирались, ему предложили кофе. Внешне он был совершенно спокоен, но в душе нервничал, представляя встречу Ирины и Софико, так он называл мать.

Софико отреагировала спокойно, только спросила, хорошо ли он все обдумал.

– Я приму любую невестку, лишь бы тебе было хорошо с ней. А вдруг это московская кахпа (женщина легкого поведения)?

– Брось, Софико, – засмеялся Георгий.

– А ты уверен, что она тебя любит, а не на деньги твои позарилась?

– Да она даже не знает, чем я занимаюсь.

Софико вздохнула – если Георгий так решил, все равно не переубедишь. Дай бог, чтобы девушка оказалась хорошей, а она постарается быть хорошей свекровью.

Она казалась спокойной, но в душе переживала – а вдруг эта москвичка хитрая акула. Георгий сказал, что она беременна. А вдруг она это нарочно придумала, чтобы заставить его жениться. А сын поверил – сам не обманет и другим верит. Он слишком порядочный, чтобы не поверить. Даже странно, как он со своей порядочностью руководит сетью магазинов, создал целую сеть.

Плохо, что она не может постоянно здесь жить – в Тбилиси у нее сестры и братья родные и двоюродные, полно племянников и племянниц, наконец, просто друзья, соседи и знакомые, а здесь…

Нет, Москва красивый город, но очень большой, неуютный, и она здесь всем чужая, плохо говорящая грузинка. Первое время она ездила на общественном транспорте, как это сын сам машину водит, а ей шофера присылает, чтобы тот возил ее везде Непонятно, зачем этот шофер вообще нужен? Нет, Анзор хороший парень, так за садом следит и машину моет и вообще внимательный, помогает в доме, но ведь он должен машину водить, а Георгий все время сам за рулем.

Софико не нравилось ездить на метро – едешь, ничего не видно, духота страшная, огромные толпы людей снуют и толкаются, и все бегут куда-то, никто пожилым места не уступит, читают или спят. Если дорогу спросишь, никто не ответит, то ли не хотят, то ли сами не знают.

Другое дело в Грузии.