А вот что меня действительно поражало в прошедшем уроке, так это то, как же легко я вошла в нужное русло.

   Неужели некромант прав, сказав, что это — мое призвание?..

   Это все не со мной. Это не может относится ко мне.

   Я на скорую руку вытерлась пушистым полотенцем и заплетающимися шагами пошла к постели.

Запах горячего какао — всегда приятное дополнение утром, если только ты не спал часа четыре. Но легкий перезвон посуды на подносе и аромат еды все же заставили поднять голову. Желудок требовал, чтобы его срочно чем-то заполнили.

   Никогда я не испытывала столь сильный голод при пробуждении.

   — Доброе утро, госпожа. С вами ничего не случилось? — спросила меня Вайна. — Вы который день спите почти до полудня. К завтраку так и не смогла вас добудиться, маменька вот послала сейчас вас покормить.

   Я привстала, щурясь от яркого солнца. Тело неприятно ломило.

   — Бессонница, — тихо пробормотала я, зевая. — Так замучила... Сил нет. До самого утра уснуть не могу. Эликсиры пить не хочу, вредно…

   — Так мучить себе тоже же не полезно, — служанка покачала головой. — Беречь себя надо, госпожа.

   Я с трудом встала. Пожалуй, стоит начать ставить будильник и переходить на бодрящие тоники, чтобы не давать почвы для лишних расспросов. Неделю или две я так протяну без особых последствий, если только окончательно не раскачаю свои нервы.

   — Госпожа, я сегодня сбегала в ту артефактную лавку, — тем временем проговорила Вайна, наливая мне какао из чайничка в небольшую кружку. — Вернули вам ваше колечко и отдали опись.

   Она кивнула на небольшой столик, где лежал желтоватый запечатанный сургучной печатью конверт и темный мешочек.

   — Спасибо, денег хватило? — Я остановилась, почувствовав порыв вскрыть конверт прямо сейчас, но вовремя вспомнила о присутствии Вайны и сдержалась.

   Негоже госпоже так беспокоиться из-за какого-то там колечка.

   — Да, с лихвой, осталась даже сотня монет…

   — Оставь себе. Ты оказала мне неоценимую помощь.

   После тщетных усилий привести себя в сносный вид, я отпустила девушку, которая, пока я умывалась, успела навести порядок в комнате.

   Затем, по-варварски на ходу откусывая половинку яблочного пирожка, я быстро вскрыла канцелярским ножиком конверт, достала сложенный в несколько раз исписанный от руки лист и погрузилась в чтение.

   В начале шел скучный перечет физических характеристик, таких как размер, ширина, даже конкретный сплав — он оказался смесью платины с белым золотом, чему я не сильно удивилась.

   Но строки дальше полностью выбили меня из равновесия.

   «Рассматриваемое кольцо содержит охранный рунный магический рисунок, известный под названием «Длань матери». С конца прошлого века и по настоящее время это сочетание рун традиционно используется Инквизицией для зачарования снаряжения, входя в состав начертания особого назначения. Перечень всех конкретных функций приведен ниже…»

   Боги! Что за шутник решил преподнести мне в подарок кольцо Инквизиции?! Почему именно его? Что все это, Вернисова топка, вообще значит?!

   Сердце в груди так отчаянно забилось в грудной клетке, что на мгновение стало невозможным дышать.

   Идиотский розыгрыш? Дурная шутка?

   Может, кто-то отправил мне подарок как предостережение? Но зачем тогда писать столь фривольную записку в приложении к кольцу?..

   Я кинулась к своему записному столу, и через некоторое время, наконец, извлекла листок бумаги от своего таинственного поклонника, и вновь прочла ее:

   «Не могу перестать думать о ваших прелестных тонких пальчиках, и вверяю вам этот небольшой талисман, который непременно защитит вас от дурного глаза.»

   Небольшой талисман, способный защитить от дурного глаза? Странное определение для артефакта Инквизиции…

   Я, не в силах успокоиться и забывая об остывающей еде, снова, раз за разом перечитывала короткую любовную записку от неизвестного в надежде найти хоть какой-то намек, что-то, что могло быть скрыто между строк, но ничего не находила.

   В какой-то момент мне даже стало казаться, что этот почерк мне знаком, не иначе, от напряжения уже начала шалить голова.

   Я убрала кольцо вместе с запиской от неизвестного и отчетом из артефактной лавки в свой тайник письменного стола. Вряд ли я, теперь точно зная, что именно за руны покрывают его, смогу спокойно надеть это тонкое неприметное колечко.

Последующая неделя прошла под завесой туманной дымки, ясность в которую изредка вносили лишь дозы бодрящего тоника.

   Днем я имитировала саму себя, выспавшуюся и веселую, и имитировала с переменным успехом: маменька уже достаточно обеспокоилась моим самочувствием, и теперь за обедом я под ее зорким глазом послушно пила витамины и какую-то бурду, вроде как укрепляющую здоровье, а на ночь Вайна приносила в непрозрачном флаконе средство от бессонницы, которым я потчевала розу в горшке.

   Визита к лекарю удавалось избегать. После того, как я регулярно начала пить тоники, маменька, глядя на мое обманчиво посвежевшее лицо, пришла к заключению, что все и так делает правильно.

   Мы с мамой продолжали подбирать наряды и украшения на Элинину помолвку, несколько раз к нам приезжали гости, преимущественно мамины подруги с дочерьми. Меня хватало даже на редкие прогулки, благо, прохладный весенний воздух бодрил, как и промозглые резкие ветра. Папенька исправно возвращался с работы к началу совместному ужину, и дома установилась обманчивая атмосфера, что у нас все хорошо. И я каждый раз в это верила ровно до того момента, пока не ловила редкий напряженный взгляд матери в сторону отца.

   После светских разговоров и щебетаний про бархат и парчу, ночью я пробиралась к конюшне, каждый раз умоляя всех богов сделать так, чтобы там не оказалось Ивена. И пока что боги слышали мои молитвы, и я беспрепятственно уезжала на встречи с некромантом.

   Идвин заставлял меня делать практически одно и то же, и все с теми же старыми костями.

   Вопреки действиям тоника, из-за отсутствия нормального сна способности по концентрации все равно заметно упали, и чтобы оставаться сосредоточенной, приходилось вкладывать всю себя. За монотонностью действий и манипуляциями энергией становилось почти безразлично, что за инструмент я использую в своей практике. Так ли все это должно было происходить, я не знала, но Идвин казался в целом довольным тем, как я держалась.

   Но нарекания у него все же были.

   Когда мне виделось, что я уже достаточно освоила один из череды однотипных уроков, где мертвец должен был выполнить то или иное простое действие, как кости рассыпались под дрогнувшим потоком силы, а некромант посмотрел на меня с укоризной.