– Не ту дорогу ты выбрал, Салах, – сказал как-то тот, сидя у камина поздним вечером. За день учитель устал так сильно, что не мог даже есть. Только пил чай. Отхлебывая его из пиалы, он говорил: – Ты услаждаешь тела богачей ради больших денег, а должен дарить здоровье безвозмездно. Ты скажешь, вы сами берете деньги за свой труд. И ты будешь прав. Я делаю это. Потому что тоже должен питаться, одеваться, содержать свой дом. Только поэтому. Деньги – не цель.

– У меня тоже! – запротестовал Салах. Почти все, что он зарабатывал, парень отправлял домой. Себе оставлял малость. – Я просто делаю то, что у меня получается. И за это хорошо платят. Мне отказываться?

– Не понимаешь ты, о чем я.

– Так объясните.

– Не то ты развиваешь в себе. Хотя… – Учитель устремил свои незрячие глаза на Салаха, и тому показалось, что он видит его. – Возможно, нет в этом твоей вины. Естество твое правит тобой. Нерастраченная сексуальная энергия.

– Но даже если бы вы взяли меня десятилетним, я все равно вырос бы и…

– Ты до своего созревания успел бы научиться главному – чувствовать боль человека, а не его желания.

– Но вы же начали заниматься массажем, когда были старше меня, я помню, вы рассказывали.

– Я – другое дело. Думаешь, почему я стал слепнуть? На мине подорвался. Со времен Гражданской войны меня ждала. Но повредил я не только глаза… Мне весь пах разворотило. И если видеть после этого я еще мог какое-то время, то способности к воспроизведению утратил сразу. Я евнух, Салах.

– Мне очень жаль…

– А мне уже нет. Если бы со мной не случилось несчастья, я не стал бы тем, кто я есть. – Учитель допил чай, пустую пиалу поставил на пол и устало закрыл глаза. – Все, мне нужно поспать… А ты иди.

– Куда? – не понял Салах.

– Своей дорогой. Я тебе ничего больше не смогу дать. А кому-то другому – возможно. Не занимай чужого места.

И он уснул. А Салах пошел собирать вещи.

Домой он не вернулся. Подался в город. Именно оттуда приезжала основная масса его клиентов. Салах снял небольшой домик. В нем жил и принимал людей. Благодаря сарафанному радио он быстро стал популярным. К нему записывались за месяц вперед. А кто-то без предварительных звонков приходил и ждал под дверью, когда его примут. Пришлось взять помощника, который исполнял обязанности секретаря, администратора, распорядителя. Звали его Федей. Это был русский парень, каким-то чудом попавший в их восточный край.

– Ты откуда родом? – спросил он у Федора, с которым его познакомила клиентка. Сказала, толковый парень, если тебе нужен помощник, он справится лучше всех.

– Есть такой замечательный город в России, Гороховцом зовется. Оттуда я.

– Где такой?

– Да, считай, это Москва. Каких-то триста с чем-то километров от нее. Настоящая Россия. Такая, понимаешь, сермяжная. Крестьянская то есть, не капиталистская, как столица.

– А тут ты как оказался?

– Есть у меня тяга к перемене мест! Возможно, вскоре опять сорвусь. Но пока мне здесь нравится. Прикипел к вашим краям всей душой.

И Салах взял его ассистентом. Федя бегло говорил на его родном языке, плюс знал еще английский и, естественно, русский. А уж как с людьми контактировал! К любому за считаные минуты подход находил.

Феде, по предварительным прикидкам Салаха, было лет тридцать. Но когда он увидел его паспорт (потребовал, когда брал на работу), поразился: мужчина разменял пятый десяток.

– Как ты умудрился так хорошо сохраниться? – спросил у него Салах. – Тебе сорок один ни за что не дашь, максимум тридцать три.

– Живу не парюсь, – усмехнулся Федор. – Ну, и гены, конечно… У меня мать до сих пор как девочка выглядит! И чувствует себя так же. Проводницей работает на поезде. К вам я благодаря ей попал. С друзьями-знакомыми она договорилась, и я смог преодолеть расстояние в три тысячи километров почти даром.

Будь Салах старше, умнее, опытнее, он ни за что не приблизил бы к себе такого сомнительного человека. Но он по молодости-наивности попал под обаяние Федора и радовался тому, что ему повезло с помощником.

Жили они вместе. Салах предоставил Феде комнату. Тот сразу начал водить в нее женщин. Все еще остававшийся девственником Салах ему завидовал.

О, если б он был таким же свободным… или, как говорил сам Федор, «не заморачивающимся», у него тоже был бы секс. Но Салах заморачивался! Его сковывали принципы. Он не хотел заниматься сексом без любви. Желания раздирали Салаха. И возможностей удовлетворить их было множество. Каждая вторая его клиентка была не против. А некоторые в открытую предлагали себя. Но Салах оставался девственником.

Ту, которая тронула его сердце, он увидел на городском рынке. Девушка продавала цветы. Юная, хорошенькая, она нравилась многим, в том числе Федору. Он первым присмотрел барышню и сразу начал с ней заигрывать. Естественно, единственное, чего он хотел, – это затащить ее в постель. Но та берегла себя до свадьбы, как и подобает порядочной мусульманке. А жениться Федор не собирался. Вот и отстал от очаровательной цветочницы. Салах принялся за ней ухаживать. У него были самые серьезные намерения на ее счет, он даже сообщил родителям, что нашел себе невесту, и собрался познакомить ее с ними, когда случилось непредвиденное…

Федор любил курить гашиш. Иногда он перебарщивал и тогда становился дурным. Салах его в таком состоянии не видел, знал со слов самого Феди. И вот как-то приходит он домой и застает такую сцену: накуренный ассистент грубо тискает его невесту. Девушка вырывается и пытается кричать, а Федор, повалив ее на кровать, одной рукой зажимает ей рот, второй лапает грудь.

– Убери от нее свои поганые руки! – закричал Салах.

– О, святоша явился… – Федор обернулся. Рук не разжал, продолжал держать девушку. Только одну переместил с груди на лобок. – А мы тут развлекаемся, как видишь… Кто-то же должен удовлетворять твою телочку, если ты не можешь.

Салах рванулся к нему, схватил за шею.

– Ну, присоединяйся, если хочешь, – прохрипел Федор и оскалился. Хоть Салах очень больно сжал его шею, тот как будто не почувствовал этого. Гашиш притупил ощущения.

Салах собрал всю силу и оторвал Федора от невесты. Девушка, уронив лицо в ковшик ладоней, убежала. Салах хотел догнать ее, успокоить, но тут Федор стукнул его кулаком под дых. Он не был атлетом, скорее слабаком, но знал, куда нужно бить. Салах охнул и согнулся. Федор тут же нанес ему еще удар. Но теперь Салах был готов к нему и смог его смягчить.

Он был зол. Поэтому врезал в ответ изо всей силы! Федор отлетел на два метра, но не упал, удержался за стену. Глаза его налились кровью. Он выпучил их и прорычал:

– Убью!

Убьет, понял Салах. Он не в себе… Или наоборот? Как раз сейчас в себе. Барьеры сняты гашишем, и Федор показывает свое истинное лицо… А скорее, звериную морду.