— Ну а теперь пора пообедать. Ты, наверно, проголодалась.

— Что ты, Глеб, я мороженого объелась! — запротестовала она.

— Нет-нет, не возражай. Поедем обедать.

Видя, что протестовать бесполезно, Ольга, выйдя из кафе, попросила:

— Тогда не в ресторан, а в какое-нибудь кафе под открытым небом. Погреться на солнышке после мороженого. Надоело сидеть в четырех стенах.

— Под открытым так под открытым, — согласился Глеб.

Подъехали к кафе под названием «Облачный замок». Внешнее оформление, хоть и с натяжкой, можно было принять как нечто, расположенное в облаках. По сторонам и сверху большие воздушные разнообразных форм шары, разрисованные облаками. Столы всяких невообразимых конструкций, не похожие друг на друга и тоже в облачных расцветках. В голубых передниках различных моделей мелькали официантки среди немногих посетителей. Те, разморенные жарой, лениво жевали пищу и потягивали пиво.

— Глеб, — сказал водитель Никола, когда тот приготовился выходить из авто, — вон та машиненка полчаса назад села нам на хвост. — Показал через стекло. — Прицепилась и не отстает. Паркуется везде вместе с нами, а никто из нее не выходит. Я засек ее сразу. — Простое лицо с серыми глазами было нахмуренным.

Взволновавшись, Ольга напряглась, прижимаясь к мужу, красивые с дымчатым оттенком глаза замерли:

— Я не хочу в кафе, Глеб. Поедем в твой офис или домой.

Положив ладонь на ее руку, Глеб успокаивающе погладил. Опасность никогда не пугала его, она заставляла больше сосредотачиваться, собираться в кулак. Но когда рядом была Ольга, это еще сильнее подстегивало быть осмотрительнее. Он кинул взгляд на парковку, куда показывал водитель. Авто с тонированными стеклами. Поцеловав руку жене, Глеб шепнул:

— Не беспокойся, Оленька, мы им шеи свернем, пусть только сунутся! — И охраннику с водителем: — Будьте наготове! Никого близко не подпускать! — Помолчал, подумал. — Хорошо, поступим так. — Достал из кармана пиджака телефон, набрал номер начальника охраны, сказал: — Исай, я сейчас у кафе «Облачный замок». Это недалеко от офиса. Никола обнаружил хвост за нами. Сейчас на парковке притерся неподалеку от нас. Организуй ребят, блокируй на всякий случай кафе. Только тихо, без лишнего шума. А если что-то заметишь, действуй по обстановке! — Отключил телефон и твердо посмотрел на жену. — Все будет хорошо, Оленька! — Вернул телефон в карман и бросил водителю. — Пробегись, Никола, посмотри, кто в той машине!

Выскочив из автомобиля, Никола пригладил ладонью редкие волосы, наползающие на заметные уши, и проворно приблизился к машине, вызвавшей подозрение. Однако через затемненные стекла ничего внутри не разглядел. Здесь даже лобовые стекла были тонированы. Он постучал по двери, но ни стекло не опустилось, ни дверь не открылись.

— Эй, в салоне! — позвал он. — Покажи нос! Чего спрятался, как суслик в норке?

Но в ответ тишина. Чуть отойдя, Никола оглянулся и выразительно погрозил пальцем, зная наверняка, что за ним из машины наблюдали.

— Спрятался, как сурок на зиму, — сказал Корозову, вернувшись в свое авто.

Прижимаясь к плечу мужа, Ольга сидела тихо. Он всегда вселял в нее уверенность, рядом с ним она чувствовала себя, как за каменной стеной.

— Раз спрятался — значит, совесть нечиста, — спокойно улыбнулся Глеб. — И все же не расслабляйтесь, — сказал охраннику и водителю, и открыл дверь машины.

Потом помог выйти Ольге. И вместе с нею, держа ее под руку, прошел через тротуар, на котором людей почти не было, к площадке кафе. Сели за свободный неровной формы столик напротив друг друга. Мгновенно перед ними выросла официантка в нестандартном переднике.

Наблюдая за посетителями и за улицей, охранник — крупный, крепкий, как столб, — и водитель, среднего роста и средней внешности, стали по разные стороны стола.

В это время на парковку подкатили две машины, из которых выметнулись несколько молодых парней, а за ними неторопливо выступил Дусев. В приталенной синей рубахе с коротким рукавом и безукоризненно сидящих светлых брюках. Спортивная фигура подчеркивала физическую силу.

Со своего места Глеб хорошо видел его.

Посмотрев в сторону Корозова, Папа выпятил тонкие губы.

Их глаза встретились.

Постояв минуту на месте, словно желая основательно почувствовать под ногами твердь земную, Дусев после этого решительной походкой направился к Корозову. К этому времени Папе его человек уже доставил весточку из полиции, что его люди, отправленные по душу Вани Кота, попали в полицейскую ловушку, расставленную Акламиным. Подручным не удалось выполнить поставленную задачу, и Ваня Кот продолжает дышать земным воздухом. Теперь тоже обретается в полиции. Дусеву стало ясно, что Акламин вот-вот может ухватить его за больное место. Он никак не предполагал, что оперативник опередит его, не думал, что так быстро вычислит Кота. Но случилось. Да, толковый мент — с ним надо действовать умнее.

Итак, вопрос времени, когда Кот сломается. Ни на кого надеяться нельзя, ни на кого нельзя положиться — все предадут, собственная шкура дороже. Люди — это звери, уверен был Папа, они будет жрать друг друга до тех пор, пока не сожрут самих себя.

Надо спешно закруглять дела и лечь на дно, чтобы оставить опера с носом. Самое главное дело — это коллекция монет. Следовательно, немедля взять за жабры Корозова.

Приближаясь к Глебу, Папа приподнимал подбородок.

Лицо Глеба помрачнело и стало суровым, взгляд не отрывался от Дусева. Предчувствие неприятности Ольгу насторожило. Глеб заметил это, протянул руку через стол, накрыл ладонью ее ладонь:

— Не волнуйся, Оленька, к нам пожаловал Папа. Интересно, с чем? Свернуть бы ему прямо тут шею.

«Так вот он какой, этот Папа!» — мелькнуло в голове у Ольги. Мелкая неприятная дрожь пробежала по телу, слегка тронув ее неброскую, в пастельных тонах красоту. Милая улыбка, которая недавно была на губах, тихо-тихо убралась. Но уверенность в глазах Глеба успокоила женщину.

Выступив навстречу Папе, охранник и водитель прикрыли Глеба.

Тут же к ним ринулись люди Дусева.

Однако Папа властно удержал их. Они замерли. Дусев приблизился к охраннику Корозова. Люто посмотрел на него, взглядом требуя уйти с дороги.

Откинувшись к спинке стула, Глеб коротко распорядился:

— Пропустите!

Шагнув к столу, Папа остановился с тяжелым, как монолит, лицом. Холодно сверля взглядом, хрипловато напористо спросил:

— Не ждал меня?

Не отвечая на вопрос, Глеб сдержанно ответил:

— Я не приглашаю тебя за стол! Ты не вхож в круг моих друзей!

Гневно раздувая ноздри длинноватого носа, Дусев пошел бледными пятнами по неровной коже лица:

— Запомни, мужик! Ты не тот, кто может диктовать мне условия и чье разрешение мне нужно!