— Это надо подписать!

— А что это такое? — Флоран подтянула бумаги к себе.

— Дарственные на картины. Оказывается, твой папаша составил бумаги на картины таким образом, что продать их без твоего разрешения невозможно.

Флоран усмехнулась! Отец словно предчувствовал эту ситуацию.

— Ничего я подписывать не буду! — Она отодвинула бумаги. — И вам рекомендую прекратить уничтожать то, что вам не принадлежит! Побойтесь Бога!

— Бога?! — Альберт в упор посмотрел на племянницу. — Наш Бог, милая Фло, известен. Это деньги! Это и отец, и сын, и все церкви этого мира! Не будет денег — не будет и Бога!

— Не кощунствуйте! — Флоран встала. — Я докажу, что Бог есть! И он обязательно вас накажет! — Она направилась к выходу.

— Глупая, наивная девчонка! — крикнул Альберт вдогонку. — Себя пожалей! Ты можешь заработать на продаже картин хорошие деньги — сто, двести тысяч за каждое полотно! Неужели тебе не нужны деньги? Фло, одумайся!

Флоран выскочила из кабинета, плотно прикрыв дверь. Скорее, скорее отсюда! Ей не место в этом вертепе!

Она стремительно миновала галерею. Через гостиную идти не хотелось, она сразу свернула в боковой коридор, чтобы через него добраться до своей комнаты. Надо собрать кое-какие вещи, взять сумку и бежать, бежать как можно быстрее. Она надеялась, что вернется сюда уже с судебными исполнителями.

Флоран подошла к двери, сунула ключ в замочную скважину. Замок не работал. Может, они успели сменить замок и в ее спальне?

Флоран толкнула дверь рукой. Дверь открылась. Значит, она забыла ее запереть?! Странно.

Переступив порог, Флоран замерла. Прямо перед ее глазами маячила спина какого-то мужчины. Он рылся в ее вещах — Флоран видела худую подвижную спину, обтянутую черной водолазкой.

Она хотела выйти так же незаметно, как и вошла. Сделала шаг назад, задела торшер, стоявший у двери. Торшер грохнулся на пол, мужчина не поднимаясь оглянулся.

Это был Джон Пиколь. Увидев стоявшую у дверей Флоран, он улыбнулся.

— Что вы здесь делаете?! Немедленно уходите!

— Да-да, — сказал Джон. — Уже убежал.

На его худом подвижном лице застыла улыбка. Он направился к двери. Флоран посторонилась и наклонилась, чтобы поднять торшер.

Этим воспользовался Джон. Оглянувшись, она увидела его перед собой. Джон стоял на коленях.

— Что такое? Что вам нужно?! — крикнула Флоран.

Джон умоляюще смотрел на нее.

— Фло, я люблю тебя!

— Что?! — Она ничего не понимала. Человек, только что рывшийся в ее вещах, признается ей в любви?!

Да, с новыми хозяевами не соскучишься!

— Я полюбил тебя еще тогда, когда впервые увидел. Флоран, выходи за меня замуж! Мы упечем этих идиотов в тюрьму, а сами так заживем! — Он покачал головой. — Ах как мы заживем!

Худое бледное лицо Джона прыгало у нее перед глазами. Похоже, у него дергалось веко. Флоран сделала шаг назад, поставила торшер на место.

— Джон, уйдите, — повторила Флоран. — Вы рылись в моих вещах, а теперь хотите стать моим мужем? Это же… — она покачала головой, — глупо. Уходите, Джон. А то я вызову полицию.

Но Джон не собирался уходить. Он неторопливо поднялся с пола и усмехнулся.

— Фло, ты еще ребенок. Если ты не примешь моего предложения, то останешься нищей. Тебя выкинут из дома, как приблудную псину! У тебя не будет ничего, не будет даже денег, чтобы снять жилье. Ты сгниешь в монастыре! Фло, у тебя нет выхода! Или выходишь за меня, или до конца дней — голод и нищета!

— Да пошел ты! — Флоран сжала кулаки. — Пошел к своим козам! Немедленно! Они по тебе соскучились!

— Что?! — Лицо Джона тут же преобразилось — скулы заострились, затвердели, губы вытянулись в нитку. — Ты меня гонишь?! Тварь! Я тебя научу разговаривать! Шлюха! Да со мной и в Париже так не говорили!

Он бросился на нее, повалил на пол, прижался к шее губами. Его сухие горячие губы елозили по ее шее, пальцы с мясом вырывали пуговицы из петель, молния джинсов поехала вниз.

— Сука… ты мне… заплатишь… За все заплатишь! — бормотал Джон, не давая Флоран пошевелиться. — Я научу тебя… святоша монастырская… научу… — Его пальцы скользили по ее голому животу, жадно раздвигали ноги.

— Рид! Рид! — из последних сил закричала Флоран.

Джон тут же залепил ее рот поцелуем. Да и кто мог услышать ее здесь — в дальнем крыле дома, где стены толще, чем двойные чизбургеры в ближайшем «Макдоналдсе»? Рид, Хасплер, дядя Альберт? Никто не услышит.

Худое жилистое тело Джона вьюном распласталось на Флоран. Она уперлась кулаком в треугольный прыгающий кадык Джона, левой рукой ухватилась за граненую ножку торшера.

Хрясь! Торшер с грохотом свалился на Джона. Граненый выступ ударил его по затылку. Его пальцы дернулись и замерли у нее на бедрах. Голова свалилась набок.

Флоран резким движением сбросила обмякшее тело на пол, встала. На полу виднелась полоска крови. Неужели она его убила? Этого еще не хватало!

Флоран натянула свитер, застегнула джинсы, собрала разбросанные по полу вещи.

Джон лежал, подогнув под себя левую руку.

Зажав под мышкой сумку, Флоран на цыпочках подошла к шкафу, раскрыла створку. Вынула пальто, набросила его на себя. Подошла к зеркалу, поправила волосы. На шее виднелась алая вспухшая полоса — след пальцев Джона. Щеку пересекала свежая царапина. Ничего, до свадьбы заживет.

Глянув на распятие, Флоран перекрестилась, подошла к двери, прислушалась. Джон шевельнулся и застонал. Флоран испуганно оглянулась, открыла дверь.

Выскочила из комнаты, побежала по коридору, вслушиваясь в стук грохочущего сердца. Но всюду было тихо. Где-то вдалеке раздавался шум, звучала музыка.

Флоран выскочила на улицу через черный ход, пробежала вдоль стены. Пробегая у окон, нагибалась — они не должны ее видеть. Судя по всему, Джон потерял сознание, значит, он скоро придет в себя. И может организовать погоню. Надо спешить.

Она со всех ног неслась к машине. Рид, услыхав стук в окно, тут же распахнул дверцу.

Флоран упала на сиденье.

— Поехали!

Он с удивлением взглянул на нее, заметил царапину.

— Что это?

— На меня напал Джон… Джон Пиколь! Он пытался меня изнасиловать!

— Что?! — Рид распахнул дверцу. — Я сейчас!

Флоран едва успела ухватить его за рукав куртки.

— Рид, ради бога! Поехали!

— Но я должен…

Она не успела ничего сказать — у Рида зазвонил телефон. Он прижал трубку к уху.

— Да, отец Климент! Мы рядом с домом! Так… — Он повернулся к Флоран, взял ее все еще дрожавшую руку, поцеловал ладонь. — Хорошо, выезжаем! Будем через час.