У меня нет доказательств, всё сделано слишком чётко. Но вспомните, разве я вас обманывала? По крайней мере, вот так крупно. Можете спросить у Эндрю. Он хоть и на стороне Мэтта, но совесть вряд ли заставит его промолчать. Тем более, когда он узнает, что я сбежала.

Да, я сбежала. Потому что не могла оставаться с человеком, который для меня чужой и навязанный. Я не выбирала его, и не буду мириться с этим браком. Тем более что он обманул меня, и не только в этом. Я не буду рассказывать всего, но поверьте, я не могла оставаться.

Я боюсь его, он хоть и не обижает меня, но ведёт себя странно. Я понимаю, что его репутация создаёт у вас впечатление, будто он хороший человек, но поверьте, это не так. Он даже не человек. Он убивал, и я видела это. До сих пор жутко. Я не могу спокойно жить, когда он рядом.

Если я останусь, буду жить в постоянном страхе и тревоге и сойду с ума. Поэтому я рискнула и покинула этот город навсегда. Возможно, мы с вами когда-нибудь встретимся. Я очень надеюсь на это. И, поверьте, если бы ситуация не была настолько кошмарной, я бы осталась, потому что это мой родной город, здесь вы и мои близкие, друзья. Мне было непросто уезжать, но сожительство с ним толкает меня на самые дикие и несвойственные мне вещи. Я украла у него деньги. Мне надо было взять их в дорогу и на новое место жительства. Если возможно, возместите ему ущерб. Сумму он скажет вам сам.

Надеюсь, у него хватит совести не отрицать, что всё, о чём я тут пишу — правда.

Не волнуйтесь, пожалуйста. Я знаю, куда еду и меня там ждут. У меня всё будет хорошо. Папа, успокой маму, она не должна сильно нервничать. Я действительно всё рассчитала и не еду в неизвестность. Поверьте мне и в этом.

Мэтт сказал, что не даст мне развод, а быть его женой я не хочу.

Настолько не хочу, что готова на всё, чтобы этого избежать. И поэтому я смогла подготовить себе путь к отступлению за такой короткий срок. Я ещё раз повторяю, что знаю, куда еду. К сожалению, не смогу сказать вам, так как он не хочет меня отпускать и пойдёт на всё, чтобы узнать, где я теперь.

Заканчиваю писать, так как пора торопиться — меня уже ждут. Прощайте! Надеюсь, у вас всё будет хорошо. У меня точно будет, я знаю, мой вариант отступления действенный и надёжный.

Не волнуйтесь за меня».

Ослабляю ворот рубашки, немигающим взглядом скользя по письму. Несколько раз перечитываю строчки о себе, которые и без того врезаются глубже, чем должны. Как бы ни хотелось воззвать к разуму и действовать без лишних эмоций, это оказывается не так-то просто. Я не помню, когда в последний раз чувствовал себя таким подавленным.

Я и не представлял, что ей так плохо со мной. Сиенна ничем не давала это понять, предприняв попытку сбежать лишь на следующее после свадьбы утро. И то там сложно было поступить иначе — она слышала мой разговор с Эдвардом.

После этого, как мне казалось, мы всё-таки начали сближаться. Ведь я чувствовал её.

Но глупо было верить, будто влечения достаточно, чтобы перечеркнуть всё остальное. Я и вправду обманом заставил её выйти за меня, в то время как совсем недавно Сиенна стала свидетельницей моего убийства. Да ещё и тот мой ночной срыв…

— Я дам ей развод, — неожиданно для себя говорю, снова зацепившись взглядом за строчки об её страданиях в браке.

— Что-то не верится, — ворчит горничная.

Её голос наконец выводит меня из оцепенения. Я вспоминаю, что не один. И автоматически перенастраиваюсь на то, что сейчас действительно имеет значение.

— Можешь не верить. Сейчас важнее другое — найти её. Она одна и напугана… — конечно, я не верю, что Сиенна действительно знала, куда поедет. Скорее всего, написала, чтобы успокоить родителей. Но на всякий случай стоит уточнить: — Ты знаешь что-нибудь о её планах, которые тут упоминаются?

Горничная смеряет меня внимательным взглядом, явно не зная, о чём и думать. Но, видимо, былое восхищение мной всё-таки играет свою роль. Женщина садится. Вздыхает, задумывается, видимо, вспоминая события минувших дней…

— Нет.

Ответ не удивляет.

— Ладно. Письмо лучше не давать её родителям — они будут волноваться зря. Я сначала найду её, а потом мы всё решим. Ты можешь оставаться в моём доме, а можешь вернуться к себе. Сама решай.

Складываю письмо, собираясь вернуть его горничной, но в последний момент кладу к себе в карман. Конечно, доверие — это неплохо, но в данном случае не стоит рисковать.

Хочется уладить всё без лишних нервов и эмоций кого бы то ни было. Если я верну Сиенну и дам ей развод, всё обойдётся без особых тревог.

Что будет потом — даже не думаю. Сейчас не это важно.

Я уже упустил Сиенну однажды… Тогда, в прошлой жизни. И уж точно сделаю всё, чтобы она больше никогда не пострадала.

Воспоминание о ней умирающей так ярко ударяет по нервам, что неосознанно выдаю это на лице. Понимаю это не сразу, и то лишь потому, что это вдруг впечатляет горничную. Всё это время она не отводила от меня взгляд:

— Я останусь. А правда то, что там написано?

Мягкий, нерешительный вопрос.

— Да, — коротко подтверждаю: нет времени обсуждать это подробно. — А теперь расскажи мне всё, что ты знаешь. О чём вы разговаривали, как она себя вела?

Горничная вздыхает, но по всему готова ответить на все вопросы. Несмотря ни на что, она верит мне. И не сомневается, что для Сиенны будет лучше вернуться.

Я уже готовлюсь ко сну в комнате, которую мне выделили, когда слышу стук.

— Войдите, — вздрогнув, говорю.

Дверь открывается, и в проёме появляется Дэн. Шагнув вперёд, он скрещивает руки на груди, пробежавшись взглядом по моей фигуре.

Мне становится не по себе. Хорошо, что не успела переодеться в ночное.

Кстати, интересно, на двери есть замок?..

Потом надо будет обязательно проверить.

— Ну как тебе здесь? — нарушает повисшую паузу Дэн, спрашивая обыденно и даже дружелюбно, словно не было оценивающего взгляда.

— У тебя прекрасный дом, — с лёгкой опаской пространно отвечаю.

Дэн улыбается.

— Я рад, что тебе нравится. Моим родителям ты тоже понравилась. Папа сказал, что ты настоящая красавица, а мама оценила твою вежливость и манеры. Оба одобрили мой выбор.

Эти вроде бы вдохновляющие слова только нагнетают моё настроение. Я вспоминаю, как мило со мной разговаривали, вкусно кормили, выделили лучшую комнату, которую специально готовили к приезду невесты. Всё это — не моё, и я не имею никаких прав пользоваться добротой этих людей.

Меня вообще не должно быть здесь…

— Мне страшно. Они мне верят. Очень неловко, что они со всей душой, а я их обманываю, — не выдерживаю.