* * *

Снов мне не снилось. Это я поняла, как только открыла глаза. И никакая сверхидея за ночь тоже не пришла в голову. Зато я вспомнила, что мне надо прямо с утра идти в горуправу и давать показания о Ленке и ее учителе. А что, собственно, у меня есть против них? Ленуся интересовалась ходом расследования. Это так, но и что с того? Шурик подозрительно вел себя в лесу, да и инициатива пойти туда на эту экскурсию принадлежала именно ему. Это тоже ничего не доказывало. Элен и Шурик куда-то исчезли сразу после моего звонка. Но разве у них не может быть своих планов? Возможно, они уехали в романтическое путешествие, тем более что Ленка что-то ляпнула мне про билеты. Домашние тапочки и таинственный синий автомобиль — детали, конечно, интересные, но вот на доказательство вины не тянут. Только покойная сестра Александра, Олеся Вележева, представляла определенный интерес. Во-первых, ее любовь отверг Андрей Шорников, по настоянию матери. Во-вторых, она обращалась в благотворительный фонд «Крестоносцы» за помощью. В-третьих, она покончила жизнь самоубийством. Все это вкупе могло заставить брата встать на путь мести и увлечь за собой безумно влюбленную в него Элен.

За чашкой бодрящего кофе я поняла, что никаких показаний против подруги и ее бойфренда, черт бы его побрал и унес в Антарктиду или куда подальше от Ленки, давать не буду. Мало ли что сказал мне Кирьянов! Уж с ним я всегда смогу договориться.

Я решила установить тотальную слежку за Дарьей Олеговной, поэтому с утра пораньше поехала к ее дому, дабы не упустить подозреваемую из виду. Припарковавшись в укромном местечке, я настроила плеер и приготовилась слушать. В восемь утра Шорникова была уже на ногах и давала по телефону указания работницам своего мехового салона. Эта дама определенно любила командовать. После вчерашних поминок ее голос был тверд, а голова ясна. Указаний хватило всем — от заместительницы до уборщицы. Но самое ценное для меня во всей этой информации было то, что Дарья Олеговна сегодня на работу идти не собиралась. Но чем же она думала заниматься?

После десятиминутного молчания в наушниках снова послышался голос вдовы. Она записалась на массаж. Что ж, траур трауром, а целлюлит целлюлитом!

Минут пятнадцать в наушниках была тишина, если не считать шкварчание масла на сковородке, вздохов и бессмысленных междометий. Потом раздался телефонный звонок.

— Алло, — сказала вдова.

— Даша, я прошу тебя, не бросай трубку. Мне очень надо с тобой поговорить, — сказал приятный мужской голос.

«Ну, наконец-то! — едва не вскрикнула я. — Вот, кажется, и нашелся мужчина, ради которого Дашка избавилась от мужа. Чем же этот плейбой лучше Андрея?»

— Миша, я очень плохо себя чувствую. Извини, — голос Дарьи действительно звучал болезненно, хотя не более часа назад в нем была чуть ли не стальная одержимость.

— Да, я все понимаю, тебе сейчас нелегко, но мы должны с тобой встретиться…

— Это исключено. Я не буду с тобой встречаться.

— Почему?

— Ты сам все знаешь и понимаешь. Я могла ожидать всего, но только не этого… Не трави мою душу, оставь меня.

— Даша, родная, я понимаю, что по телефону предложение не делают, но у меня нет другого выхода. Выходи за меня замуж! С ответом «нет» не спеши, я готов подождать, пока пройдет положенный траур.

«Ой, мамочка, я сейчас заплачу! Какая страсть! Он будет ждать, а она…»

А она осталась непреклонной к предложению руки и сердца, более того даже метнула в жениха обвинение:

— Миша, ну как ты мог! Зачем?

— Даша, ты сейчас про что говоришь?

— Ты говорил, что все решишь… Но зачем же так?

— Это не я, — поспешил оправдаться Михаил, но Дарья повесила трубку.

«Ну что, голубчики, попались! — сказала я вслух. — Думали, что, избавившись от Андрея, сможете стать счастливыми? Ан нет! Так не бывает. Похоже, Даша это поняла первой…»

Я воспроизвела запись последнего разговора и поняла, что все не так просто. Мне показалось, что преступного сговора между Дашей и Мишей не было, но тем не менее вдова была уверена, что смерть Андрея — это дело рук ее любовника. Однако он эти вялые обвинения отрицал, и, вероятно, уже не в первый раз, если начал этот разговор с просьбой не бросать трубку. А может, речь шла только о нападении на Иконцеву?

Ну что, Таня, может, прямо сейчас заявиться к вдове, припугнуть ее и заставить во всем признаться? Нет, пожалуй, это преждевременно.

Я еще раз прослушала запись и еще больше запуталась. Голос Миши был очень приятным, а секретарша «Феррума» Надя говорила, что Шорникову звонил мужчина с противным сиплым тембром голоса. У Вележева, по словам его учеников, голос был нормальным, не раздражающим слуха. Эти факты давали мне основание предполагать, что убийцей был кто-то другой.

Вполне возможно, что Миша нанял киллера. А кто говорил с Галиной Максимовной моим голосом? Если не Ленка и не Дашка, значит, есть еще какая-то женщина, которая знает мою манеру разговаривать… Неужели секретарша Надя? Ну это уж совсем куча-мала какая-то!

На всякий случай я позвонила Ленке домой, но она по-прежнему была в загуле, или в бегах, или в плену. А вот ее мобильник был включен, первый же гудок дал мне надежду на то, что я вот-вот услышу ее голос.

— Алло, — ответил мужчина, и я сразу предположила, что это Вележев, похититель наивных француженок.

— Здравствуйте, — сказала я как можно доброжелательнее. — Лену можно услышать?

— Нет, — коротко ответил мне мужской голос.

— Но ведь это ее сотовый? Я не ошибаюсь?

— Да, ее, но Лена сейчас не может с вами поговорить, она занята. Извините, — вежливо ответил Шурик и отключился.

Минут через пять я повторила попытку связаться со своей подругой, но безрезультатно, мне уже никто не ответил, а потом мобильник и вовсе отключили. Версия о похищении снова вернулась. Я снова стала подозревать учителей в причастности к нападению на мою клиентку. Но тут Даша вдруг перетянула «одеяло» на себя, позвонив своему любовнику.

— Миша, — измученным голосом сказала она, — скажи, что вчера не ты…

— О чем ты? — как будто искренне удивился Михаил. — Я даже не понимаю, о чем ты говоришь.

— Миша, вчера кто-то напал на Галину в подъезде, — голос вдовы предательски дрожал. — Она жива, и если придет в себя, то все расскажет…

— И ты полагаешь, что это я? Родная…

— А кто?

— Так, — протянул Михаил, — нам непременно надо встретиться. Не по телефону же это обсуждать?

— Нет, я не буду с тобой встречаться! — Шорникова категорично пресекла притязания любовника. — Как ты мог?! Зачем?

— Даша, любимая…

Любимая Даша не стала слушать уже нелюбимого Мишу и повесила трубку. Пришло время подняться к ней и поговорить о том, какие подозрения не дают покоя вдове и вообще кто такой этот Михаил и где его искать.