Взрослея, вы не понимаете, что секс может быть мощным наркотиком, и однажды пристрастившись к нему, вы уже не сможете его бросить. Разве Бланш Дюбуа не сказала, что смерть — противоположность желанию (Примеч.: Бланш Дюбуа (англ. Blanche Dubois) — героиня пьесы Т. Уильямса «Трамвай «Желание»)? Если это так, то я хочу жить.

* * *

Брайс — третий человек, с которым у меня был секс. Первым был Богден, наши отношения длились всего девять месяцев, а затем у меня был интенсивный роман с Джейсом. Но секс с Брайсом не похож на все мои предыдущие студенческие опыты. Не хочу, чтобы это закончилось. Несмотря на множество свиданий между моими занятиями и его работой, у нас не так много времени, чтобы реально побыть наедине. Я никогда не была в его квартире, хотя Брайс добрался до моей. В общем, мы напрягали свою фантазию и смелость. Я стала фанаткой офиса, после того как все сотрудники уходили домой. Однажды я даже согласилась на внедорожник Брайса, но он оказался слишком тесным.

В эти выходные все по-другому. Брайс и я направляемся в Мидлтаун, штат Вермонт, на весь уикенд, и мне с трудом верится, что это реально.

Отель небольшой и шикарный, номера полны роскошных предметов, таких как шоколад, вино и полотенцесушители. Но Брайс игнорирует все эти блага — он сосредоточен лишь на мне и нашей кровати.

Первый час нашего отпуска проходит в менее расслабленной, но полностью приятной форме. А потом я лежу в гостиничной постели, обливаясь потом. Тепло разливается по моим усталым конечностям. Да уж, Брайс энергичный любовник.

— Ты уверена, что хочешь покататься верхом? Мы можем не вылезать из кровати весь день, — говорит он.

Я обдумываю его предложение. Звучит как хороший вариант, но я хочу, чтобы эти выходные были больше, чем секс.

— Мы можем вернуться сюда после, — предлагаю компромисс.

— На улице холодно. — Рука Брайса находится на внутренней стороне моего бедра, соблазняя меня остаться с ним под одеялом.

— Неплохо для февраля. Около пяти градусов и солнечно. Я сегодня утром уточнила погоду. Кроме того, я взяла с собой грелки для рук и ног.

Брайс смеется, но не спорит.

— Хочешь сначала принять душ?

Я киваю и встаю с кровати. Голой я чувствую себя одновременно застенчивой и сильной.

Брайс жадно смотрит на мою наготу.

— Могу я присоединиться к тебе?

Я снова киваю и, взяв его за руку, тащу нас обоих в ванную.

Выхожу из душа, вытираюсь полотенцем и смотрю, как одевается Брайс. Затем я нахожу свои джинсы и натягиваю их. Обычно я такая застенчивая: обдумываю каждое решение, часами гадая, не совершила ли я какую-нибудь глупость, которую случайный человек запомнит на долгие годы. Но сегодня все в порядке. Мне комфортно с Брайсом так же, как комфортно с Кайлом. Надеюсь, этот эмоциональный подъем никогда не закончится.

На вершине холма находится ранчо «J&J». Сверху открывается вид на поля, на которых полно лошадей, пасущихся на траве. Большой домик обдувают ветра. Рядом несколько маленьких деревенских домиков, с креслами-качалками, расставленными на верандах.

— Ты когда-нибудь каталась на лошадях? — спрашивает Брайс, когда мы едем к конюшне. Я удивлена его беспокойством.

— Я ездила верхом, когда была подростком. Программа конной терапии, о которой мама вычитала в каком-то журнале. Мне понравилось, и я продержалась пару лет, но страх перед суровым инструктором окончательно пересилил любовь к лошадям.

— Для меня это впервые, — говорит он.

— Уверена, у тебя получится. Ты очень хорош во многих вещах.

— Например?

— Ты хороший физиотерапевт.

— Что-нибудь еще? — Появляется намек на улыбку.

— Может быть, в том, что мы делали утром?

Я счастлива, что Брайс сосредоточен на дорожных выбоинах, и мне не нужно скрывать свое смущение.

— А что мы делали? — шутливо уточняет он.

Я игриво похлопываю его по бедру.

— Ты точно знаешь, что именно.

— На самом деле, было несколько вещей.

— Та, что была веселее, — говорю я.

Брайс смеется, паркуя машину. Мы выходим, укутавшись в теплые вещи. Мои перчатки, шляпа и шарф в одном зеленом цвете.

Для того, кто никогда раньше не был в седле, Брайс ездит верхом довольно хорошо, если не считать один страшный момент, когда лошади побежали рысью. Тогда он схватился за луку седла обеими руками, отчего поводья упали на землю. К счастью, лошади были хорошо натренированы, да и тренер не скучал.

После прогулки мы направляемся в бар, расположенный в главном доме ранчо. Интерьер выполнен из темного дерева, светильники расположены низко. Бар переполнен посетителями, наслаждающимися счастливым часом (Примеч.: в «счастливый час» подают двойную порцию выпивки по цене одной). В нишах мы находим маленький липкий столик.

— Расскажи мне о себе больше, — говорит Брайс и делает большой глоток пива из бутылки.

— Что ты хочешь знать? — Я переживаю, что пахну лошадью, но Брайс пахнет также.

— Какой ты была в школе?

— Я училась в маленькой частной католической школе и была хорошим ребенком.

— Как изменились времена, — улыбается он мне.

Мне нравится эта улыбка.

— Остановись. Один священник уговаривал меня стать монахиней.

— Серьезно?

— Да. Кто-нибудь просил тебя стать священником?

— Никогда. Ты меня подловила, но мой школьный психолог порекомендовал мне стать автомехаником.

— Неужели? — Я внимательно рассматриваю его со всех сторон. — Думаю, тебе бы пошла эта профессия. Ты любишь работать руками.

— Я бы хотел поработать над тобой своими руками, — говорит Брайс.

Я краснею и продолжаю:

— Я знала, что не хочу быть монахиней. Каким-то чудом к выпускному классу я наконец выросла. В том же году у меня появился первый настоящий парень, но это продолжалось всего несколько недель. Он был младше, перешел в нашу школу, когда его отца наняли управляющим по техническому обслуживанию. Он не был свидетелем моего замедленного развития в средней школе и знал меня только как старшего редактора, которая загнала его в угол ради школьной фотографии в ежегоднике, а затем начала расспрашивать о личном.

— Да ты совратитель малолетних, — смеется Брайс.

— Кто бы говорил, — отвечаю ему со смехом.

— Я недостаточно стар, чтобы быть твоим отцом, и это все, что имеет значение.

После Брайс заказывает текилу у официантки.

— Еще и пяти нет, — бурчу я, когда нам приносят шоты.

Брайс сует мне один в руку. Приходится выпить. Мы заказываем еще по одной.

— А как насчет тебя?

— В школе я был типичным футболистом-шпаной. Однажды играя на каникулах в баскетбол, я получил травму, и физиотерапевт, буквально спас мою лодыжку. Вот тогда я понял, что хочу делать со своей жизнью, и взялся за ум.

— А сколько тебе лет? — спрашиваю, хотя у