Волна боли, вспыхнувшая в душе адмирала, отозвалась в висках Стана лёгкой ломотой, и парень ещё раз напомнил себе о щитах. А потом послал через унса вызов главной моряне и решительно шагнул на ступени.

В комнате, служившей консорту одновременно и гостиной, и кабинетом, властвовал полумрак. Почти наглухо задвинутые шторы не впускали сюда ни грана яркости погожего летнего дня, и бледный свет, робко разбавляющий сумрак, исходил от единственной свечи, небрежно прилепленной к каминной полке.

Адмирал сидел в одном из двух кресел, расположенных у холодного очага, а высокий, чуть сутулый мужчина стоял перед ним, покачиваясь с пятки на носок.

– Что это за штука? – очень вежливо спросил Стан, и к Славе махом вернулось всё её прежнее волнение.

Чрезмерная вежливость всегда была у Костика признаком особой тревоги. И хотя мать пока ничего не видела и не могла понять, о чём он спрашивает, зато была совершенно уверена, что Стан обнаружил в этой комнатушке серьёзную опасность.

– Зачем вы сюда пришли?! – злобно прорычал адмирал. – Я вас с собой не звал!

– Простите, пожалуйста, ваша светлость! – почти ласково извинился Костя. – Но поскольку мы союзники, я считаю себя вправе уточнить, ради чего вы решили расстаться со своей драгоценной жизнью?!

– А с чего ты взял, щенок невоспитанный, что я собираюсь перед тобой отчитываться? – Едкий ответ Инварда разозлил Славу до глубины души, но почему-то никак не подействовал на её сына.

– Скажи, мать моего народа, – задумчиво поинтересовался он, осторожно обходя кресло адмирала со стороны камина, – ты встречала когда-нибудь такие игрушки?!

Ярослава даже головой тряхнула – согнать непонимание, это он о чём? И с каких пор она мать какого-то народа? Но тут, чуть толкнув землянку бедром, мимо неё с уже привычной стремительностью проскользнула моряна и на миг замерла возле маленького одноногого столика. Ярослава успела мельком заметить между бокалами и вазами какой-то непонятный предмет и собралась шагнуть поближе, рассмотреть.

И вдруг русалка рявкнула таким повелительным тоном, что никому даже не пришло в голову её ослушаться:

– Глаза закройте!

Слава и закрыла, чисто механически. Правда, уже в следующий миг возмутилась, а с чего это моряна ими командует, как собственными мальками? Или кто они у неё там? И почти распахнула глаза, но тут словно кто-то открыл клапан у чайника со свистком. Огромный такой клапан, пар так и прыснул по коже густыми струями, хорошо хоть не горячий, а прохладный. Но Ярослава от неожиданности зажмурилась ещё крепче.

– Всё, можете открывать, – разрешил усталый голос моряны, и женщина неверяще приоткрыла один глаз.

И сразу зажмурила снова, Стан уже отодвинул шторы и распахивал настежь створки окна, впуская в комнату ослепительный после полумрака солнечный свет и прохладный ветерок.

Когда сгоравшая от любопытства землянка решилась потихоньку разлепить ресницы во второй раз, высокий мужчина уже не стоял посреди комнаты, а сидел во втором кресле и Барри умело связывал его ноги. Руки были уже связаны.

А бледный, как мороженое с черникой, адмирал как-то безразлично наблюдал за ловкими пальцами моряны и открывателя, распутывающими странные верёвочки на его теле, и пытался сдержать бившую его крупную дрожь.

– Вот почему ты не позвал никого из нас? – мягко выговаривала повелительница, кладя на плечи воина руки. – Ведь нетрудно же догадаться, что они были в сговоре?!

– Не верил я в это… – адмирал мотнул растрепавшимися волосами, и удручённо вздохнул, – не мог поверить. Мы же друзьями были… плечом к плечу с пиратами сражались, он меня не раз прикрывал. Я ведь его жертвой считал… или героем. Все про анлезийца чуть ли не в голос шепчутся, а он ей браслеты несёт.

– А догадаться, что для второго сына знатного и старинного, но небогатого рода подобное предложение было просто роскошным, ты, конечно, не мог? – едко процедил Ральдис. – Не пытаться найти вдовушку старше себя вдвое и не жениться на купеческой дочке, а стать королём? И отцом короля?

– Какое ещё предложение?! – Чуть порозовевший после процедуры повелительницы адмирал снова начал белеть.

– Предложение её дядюшки, – мрачный Ральдис явно решил добить бывшего друга морально, раз не получилось иным способом, – гореть ему в чертогах тёмных богов, проклятому. Это он предложил женить меня на ней… не бесплатно, конечно. Взял расписку с обещанием выполнить несколько тайных поручений.

– И ты согласился…

– А у меня был выбор? Если бы не согласился я, он нашёл бы другого… лишь бы не тебя.

– Да чем я ему так поперёк горла? – застонал Инвард и сразу смолк, по-видимому, начиная постигать истину.

– Вот именно, – кивнула печально моряна, – вот именно. Если бы на ней женился ты, вскоре бы вы всё выяснили и действовали сообща. А у него не осталось бы ни одной ниточки, из которой можно было сплести надёжную петлю… на королевскую власть. Он уже тогда собрался захватить трон… И наверняка мечтал сам на ней жениться.

– Это было невозможно, – резко качнул головой адмирал, – на такой случай в законе очень строгие ограничения, у него не было ни одного шанса. Все знатные женихи поднялись бы против.

– Пусть будут прокляты твои иномиряне… – с ненавистью уставился на бывшего друга Ральдис, – испортили мне такую красивую интригу. Я ведь не стал бы гасить фитилёк… просто развязал бы тебя, убрал шнуры и сел напротив… чтобы, умирая, любоваться на твоё мёртвое лицо и радоваться свершённой мести за двадцать лет каторжного существования. И за всю свою загубленную жизнь.

– Моряна… – предупреждающе произнёс от окна Стан.

– Вижу, – кротко отозвалась правительница, стремительно метнулась к консорту и дотронулась серебристым пальцем до его лба, – спи.

– Я ничего не поняла, – растерянно призналась Ярослава, – он что имел в виду, когда говорил…

И вдруг Слава обнаружила предмет, который Стан назвал «штукой», и пристально уставилась на него, начиная понимать, как близко от беды был не только адмирал, но и все они. Неизвестно, какая гадость нагревалось в медной плошке, закреплённой в хитроумной конструкции над маленькой масляной лампадкой, но наверняка ничего хорошего её испарения не несли. И Инвард отлично это знал, потому и пытался их выгнать… Славе даже стыдно стало за свой недавний гнев.

Вот только её старший ничего сказать ей не дал.

– Не нравится мне тут, пойдём поговорим в другом месте. Адмирал, ты как, сам дойдёшь или помочь?

Услышав такое фамильярное обращение, Слава только крепче сцепила зубы, крепясь изо всех сил, чтобы не сделать сыну ненужное замечание. В этом мире на вы называли лишь тех, кто был намного выше по положению. А Стан никак не желал считать себя кем-то вроде наёмника или прислуги.

– Сам дойду… спасибо за помощь, вы вовремя пришли. И извини за те слова…