Длинноватый и острый нос вносил легчайший диссонанс в лицо, в остальном безупречное. Копна мелких черных кудряшек, небрежно перехваченных пестрой лентой, делала ее обладательницу похожей на уроженку Арты, но на этом сходство заканчивалось. Высокий светлый лоб, большие голубые глаза под круглыми очками, сияющая кожа, острые скулы. Тонкий клетчатый халат на пару размеров больше не мог скрыть худобу девушки – мне в глаза бросились тонкие, изящные запястья и щиколотки, выпирающие ключицы и длинная худая шея.

Она с каким-то отрешенным видом продолжала разглядывать меня, неспешно путешествуя взглядом по моему плащу, по сумке, по лицу под капюшоном. Молчание становилось неловким – во всяком случае, мне так показалось, – поэтому я решилась заговорить.

– Привет, – пробормотала я. – Извини, я…

– Ш-ш-ш! – Она нахмурилась сильнее прежнего и махнула рукой, останавливая меня.

Затем, поднявшись, подошла ближе с керосиновой лампой в руках и внимательно меня осмотрела. Наконец девушка кивнула:

– Садись. Туда, на кровать… Больше места нет.

Я покорно опустилась на смятый плед, не зная, куда девать руки.

– Итак. – Девушка стянула очки и слегка помассировала веки, прежде чем снова уставиться на меня. – Ты от моей матери, верно?

Я растерялась.

– Откуда ты знаешь?

– Невелика загадка. На твоем плаще ее фирменный стежок. Она им штопала все наши тряпки с тех пор, как я была ребенком. Он никогда не расходится.

– Ничего себе. Я бы не заметила.

– Я его везде узнаю. Ты не могла бы снять капюшон? Неудобно разговаривать, когда не видишь лица.

Я покорно сняла капюшон, и Прют, ничуть не смущаясь, так же тщательно изучила мое лицо, как до того – все остальное.

– У меня для тебя письмо от Мафальды. Вот тут, в кармане. Я достану?

– Доставай. – Она продолжала меня рассматривать, и я занервничала. Протягивая ей письмо, я понадеялась, что пальцы не слишком дрожат.

Прют разорвала конверт, неторопливо надела очки и, нахмурившись, принялась за чтение. Она читала долго и вдумчиво – варево над горелкой успело закипеть, и Прют, не отрывая взгляда от бумаги, молниеносно повернула рычажок, не дав содержимому котелка убежать.

Чтобы отвлечься от мыслей о том, что я буду делать, если она выгонит меня на ночь глядя, я пыталась найти в Прют хоть что-то похожее на Мафальду. Может быть, ямочку на щеке или особый поворот головы – что-то, что ободрило бы меня, как встреча со старым другом. Тщетно.

Лицо Прют оставалось бесстрастным на протяжении чтения всего письма, от начала до конца, – хотя там наверняка шла речь о том, что случилось с Криссом, – и она лишь слегка вздохнула, откладывая его куда-то в кипу бумаг.

– Мда, – пробормотала она. – Мама, мама, мама… – Она произнесла это со странной интонацией – то ли утомленной, то ли раздраженной, – но я не решилась ни о чем спросить. Затем Прют сняла очки и снова потерла глаза.

– Я не хотела…

– Ш-ш-ш! – На минуту или около того Прют погрузилась в раздумья, глядя куда-то мимо меня, а потом вздохнула.

– Ладно… Ты – как тебя зовут?

– Лекки. – Я почему-то подумала, что логично будет представиться дочери именем, которым называла меня ее мать.

– Лекки. Я знаю, что мать отправила тебя, чтобы шпионить за мной… – Прют величественно взмахнула рукой, как правительница, выносящая приговор. – Этого не будет. Даже не пытайся. Если пойму, что ты пишешь ей обо мне и моих делах хоть что-то, кроме самых формальных отписок… – В ее голосе явственно зазвучала угроза, и я нервно кивнула. – Отлично. Значит, с этим определились. Мама просит присмотреть за тобой – у меня на это времени нет. Я занимаюсь серьезными вещами, что бы она там ни думала… и не могу отвлекаться на ерунду.

– Ладно, – пробормотала я. – Но… можно мне остаться на одну ночь? Просто уже темно, вот я и…

– Я хочу заключить сделку. – Кажется, она меня даже не слушала. – Можешь остаться, пока я не придумаю, куда тебя поселить. Я поручусь за тебя, и блюститель продлит пропуск… Только постарайся ходить в капюшоне. Проблемы нам ни к чему.

– Я не хочу тебе мешать. – Мне наконец удалось вклиниться в холодный и быстрый поток ее речи. – Я уйду завтра утром. Спасибо.

Кажется, впервые с момента моего появления в ее комнате Прют посмотрела прямо мне в глаза.

– Это ни к чему. Мы с тобой можем быть полезны друг другу. – Прют потянулась за письмом. – Я прочитала о том, что случилось с Криссом.

– Мне очень жаль, – пробормотала я, и Прют рассеянно кивнула.

– Да, да… Не думаю, что смогу помочь. На данном этапе. Если бы не ты, я бы сказала, что шансов нет и не стоит тратить время на попытки. Но, может быть, исследуя тебя, я найду способ помочь ему. Даже если нет – не сомневаюсь, мне удастся выяснить что-нибудь… интересное.

– Исследовать? – с опаской переспросила я.

– Ну да. Если хочешь конкретики по методам, придется подождать. Мне нужно подумать и посоветоваться с парой человек. Но это очень, очень многообещающе… Возможно, на этот раз у меня действительно появился шанс отбить грант у Лабеллии…

– Кто такая Лабеллия? И что такое «грант»?

Прют закатила глаза, но ответила:

– Лабеллия Севвинтон тоже учится здесь. Из богатой семьи… Вечно ставит мне палки в колеса – немудрено, я-то в первых строчках списка не потому, что у меня знатные родители. А грант… Крупная сумма, которую ежегодно выделяет правитель самому талантливому студенту. Но нужно доказать, что достоин. Заинтересовать темой исследования… С твоей помощью, может, у меня это получится. А с грантом мы попробуем помочь и Криссу, и тебе. Все в выигрыше. Ну что, идет?

Я кивнула – что мне оставалось? В конце концов, уйти я всегда успею.

– Вот и хорошо. – Прют потерла свой длинный нос. – Правила простые: не говорить со мной, если я не заговариваю первой. Это очень отвлекает. Не перекладывать мои вещи. Не шуметь. Никого не приводить.

Я хмыкнула – не смогла удержаться.

– Да мне и некого…

– Все здесь так говорят, только почему-то корпус всегда вверх дном. – Прют погрозила пальцем невидимым нарушителям спокойствия. – Если вляпаешься в историю – ничем не смогу помочь. Так что не нарушай правил и будь паинькой.

– Ладно. Мне и самой не нужны никакие… истории.

– Не сомневаюсь… Отчасти поэтому и соглашаюсь. Мама, может, считает, что у меня тут такой же проходной двор, как у нас дома, но это не так. Как видишь, разместиться двоим негде, так что придется тебе спать на полу.

– Спасибо. – Я поблагодарила искренне, и Прют смягчилась.

– Ладно. Сейчас дам тебе что-нибудь для сна.

Когда Прют открыла дверцу шкафа, оттуда на пол выпала пара вещей, и она с досадой запихнула их обратно.