— Полагаю, вам удалось узнать достаточно, чтоб оправдать столь длительную прелюдию? — слегка раздраженно молвил Патриарх.

— Конечно, — Гольдштейн, наконец, раскрыл лежавшую перед ним на столе папку. — Узнаете? — поинтересовался он, продемонстрировав сидящим напротив людям широкий цветной фотоснимок. Худощавый молодой человек с ежиком светлых волос хитро смотрел в объектив, демонстрируя ослепительную улыбку.

— Да кто ж его не знает? — на лице первосвященника возникла полупрезрительная усмешка. — Этот скоморох в телевизоре мелькает гораздо чаще, чем я. Даже, наверное, чаще, чем Райшмановский.

— Не простой оказался скоморох, владыка, — Гольдштейн положил фотографию обратно в папку. — Как удалось установить, этот известнейший юморист, Вова Пуля, является одним из главных агентов сатанинского влияния на отечественном телевидении. Он владеет основами гипноза и, отпуская в эфире колкости, незаметно вплетает между ними нужные Райшмановскому установки. Само собой, шоумен внушает своей публике беззаветную любовь к Президенту. А ведь аудитория Пули исчисляется десятками миллионов телезрителей…

— Да не может быть! — недоверчиво воскликнул иерей Макарий. — Каюсь, я тоже иногда смотрю его шоу. И как-то не стал я после этого сильнее любить подонка Райшмановского.

— Ты — это ты, — возразил Патриарх. — Ты знаешь, кто таков на самом деле Президент, и ненавидишь его. А большинство населения не знает и тысячной доли правды.

— И то верно, — согласился иерей.

Аркадий Гольдштейн вытянул из папки новый снимок, изображавший на этот раз крепкого мужчину лет сорока пяти, лысого, зато имевшего внушительные усы. Человек на фотографии был одет в черную кожаную куртку, глаза его были скрыты под солнечными очками.

— Это — Алексей Борачев, в «Оке Сатаны» известный под кличкой Харракс, — сказал публицист.

— Не только там, — добавил Патриарх. — Я помню этого мерзавца. Он пытался открыто пропагандировать сатанизм в конце девяностых, но потом вдруг резко исчез из общественной жизни.

— Да-да, — кивнул Аркадий. — Он исчез, потому что его подмял под себя Райшмановский. Харракс быстро почувствовал, откуда дует черный ветер смерти. Он стал лидером личной гвардии Геннадия Алексеевича — еще в ту пору, когда тот был депутатом.

— Это все? — поинтересовался Патриарх, заметив, что Гольдштейн закрывает папку.

— Пока что да, — кивнул маг. — Наблюдение продолжается. Даже сейчас.

— Но какую пользу может извлечь Альянс из этой информации? — пожал плечами иерей Макарий.

— Ну как же? — иронично прищурился Ярополк Логвинов. — Теперь мы знаем в лицо и по именам по крайней мере двоих из ближайших приспешников Президента, которые входят в хребет его корпорации. Нейтрализовав этих людей, мы нанесем «Оку Сатаны» существенный урон. Осталось решить, как именно мы это сделаем.

— Насчет Пули я сомневаюсь, — промолвил иерей Макарий. — Все-таки, всенародный любимец, да и потом — может, его еще не поздно перевоспитать. А вот Харракса бы задушил собственными руками, — кулаки священника сжались и задвигались, словно Макарий пытался оторвать голову невидимому цыпленку…

— Кстати, как же я мог забыть! — Логвинов легонько хлопнул себя ладонью по седой голове. Повернувшись, он взял с полки пульт от телевизора. — Тот, кого мы сейчас обсуждаем, возжелал поделиться с народом своими планами на будущее. Честно признаться, Орден пока не в курсе, что именно он задумал.

Ярополк Владиславович нажал на кнопку, включая плазменный телевизор, расположенный сбоку от стола, так, что его могли, полуобернувшись, смотреть все, кто присутствовал в гостиной. На экране возникла ненавистная физиономия Райшмановского. Президент находился в останкинской телестудии. Той самой студии, в которой чуть больше года назад он провернул одну из самых успешных своих рекламных акций.

— Здравствуйте, дорогой Геннадий Алексеевич! — выпалила сияющая ведущая Даша Лимановская — та самая, что вела давнишнее интервью, во время которого в студию вторглись сатанисты. — Как же приятно снова видеть вас здесь, спустя ровно год после вашей триумфальной победы над врагами России в прямом эфире!

— Ну, на самом деле — год и два месяца, — сказал Райшмановский. — Я, знаете ли, люблю во всем точность.

— А точность — вежливость королей, — подхалимски пошутила теледива.

— И Президентов, — расплылся в улыбке Геннадий.

— В прошлый раз мы общались с вами, как с кандидатом, в рамках освещения предвыборной кампании, — приступила журналистка к исполнению своих прямых обязанностей. — А теперь вы сами изъявили желание поучаствовать в моей программе, и это большая честь для меня. Но и большая неожиданность — вы ведь очень загружены на работе. Так что же случилось такого, что Президент Российской Федерации вдруг посчитал нужным внести коррективы в свой невероятно насыщенный график?

— Да вот, совершенно неожиданно вспомнил, что я уже больше года как Президент, — продолжая улыбаться во весь рот, сказал Райшмановский. — И решил отчитаться перед своим народом о проделанной работе. Как мне кажется, Дарья, ваша сверхпопулярная и рейтинговая программа подходит для этого наилучшим образом.

— О, в моем рейтинге немало и вашей заслуги, — подмигнула Президенту ведущая. — Помните? В прошлом году, в этой же студии.

— Помню, — рассмеялся главарь сатанистов. — Кстати, на случай чего… — он выразительно похлопал себя по лацкану пиджака. Хозяйка студии заливисто рассмеялась, запрокинув голову.

Происходящее на экране больше напоминало юмористический скетч, нежели политическую программу. Это не осталось незамеченными участниками Альянса.

— Клоунада какая-то, — буркнул Макарий.

— Так сценарий же, наверное, Пуля писал, — усмехнулся Патриарх.

— Нет, они импровизируют, — покачал головой магистр Ордена. — Насколько я помню повадки Геннадия, это в его натуре. Чувствуя себя в безопасности, он всегда много шутил.

Райшмановский тем временем разливался соловьем, в красках расписывая, как хорошо и славно стало жить россиянам за последний год. Что самое обидное, при этом его нельзя было поймать на лжи — все факты и цифры, приводимые Президентом, соответствовали действительности. Он действительно сделал работников бюджетной сферы столь же состоятельными гражданами, как и бизнесмены средней руки. Действительно снял душное налоговое ярмо с самих бизнесменов. Действительно искоренил уличную преступность — не только сатанистов, но и обычных хулиганов. И даже принес извинения жителям кавказских республик за свои давние острые высказывания в их адрес. Разве только зеков не освободил, как обещал когда-то. Но ведь и это в народе считали признаком его политической мудрости и дальновидности, а вовсе не подлостью!

Если бы сидящие в гостиной логвиновского дома люди не знали, кем на самом деле является Геннадий Алексеевич Райшмановский, и что он натворил за предшествующие двенадцать лет, они вполне могли бы принять его за новое воплощение Иисуса Христа.