— Слушай внимательно, болван деревянный. Мы аккуратненько грабим галантерейщика, а лавка, надо признаться, у него богатая: там и сукно английское, и перчатки барские. Так вот, мы его грабим и при помощи награбленного уберём хулиганов. Короче, убьём двух зайцев.

— А зайчиков убивать зачем?

— Слушай, дурень, внимательно: завтра ночью ты грабишь лавку Паоло, половину награбленного отнесёшь в сарай к хулиганам, а потом напишешь анонимку в полицию на Поджеро и его дружков, что это сделали они. А половину из награбленного продашь. Вот и всё.

— Легко вам говорить «вот и всё», вы-то под комодом останетесь, синьор Говорящий Сверчок, а мне на дело идти, — захныкал Пиноккио.

— А я, между прочим, из жадности хулиганов не обыгрывал и руки им не резал, и полицейских на них не натравливал, и придумываю, как от них избавиться, не для себя. Если мой план тебя не устраивает — действуй сам, а я умываю лапы.

— Нет-нет, синьор Говорящий Сверчок, не умывайте своих лап, прошу вас, я без вас пропаду. Как же я буду грабить магазин Паоло, если вы не расскажете мне, как это сделать?

— Вот то-то же, — хмыкнуло насекомое, — и чтобы я больше хныканья не слышал. Полная сосредоточенность, жёсткий план — это залог нашего успеха.

— А какой же он будет, этот самый жёсткий план?

— А такой: завтра ты встанешь рано и пойдешь к столяру Антонио и попросишь сделать тебе лестницу для чердака, так как ты решил избавиться от осиного гнезда, которое якобы завелось у вас на чердаке. Платишь ему один сольдо за работу и идёшь на другой конец города к тётке Джульетте, у которой приобретаешь две бутылки виноградного самогона, то есть чачи. Потом ты садишься и пишешь анонимку в полицию. Затем ты идёшь в скобяную лавку, покупаешь пергамент и столярный клей. По дороге оттуда ты заглянешь в лавку Паоло, тщательно всё там осмотришь и запомнишь, что где лежит.

А ночью ты ограбишь лавку, половину сворованного отнесёшь в сарай к хулиганам, а утром подбросишь анонимку. Полиция схватит хулиганов, а ты с половиной награбленного останешься на свободе и будешь спокойно ходить себе в школу.

— Ой! — восхитился мальчик. — Как красиво вы всё это описали, просто прелесть какая-то.

— Ты раньше времени не восхищайся, а лучше поспи. Завтра будет тяжёлый день. Так что выспись как следует.

— Хорошо. Спокойной вам ночи, синьор Говорящий Сверчок.

— И тебе спокойной ночи, парень.

Пиноккио сразу же заснул, чтобы набраться сил для завтрашнего дня.

Глава 10

Хлопоты, или странный разговор с Антонио

Утром рано, согласно плану Говорящего Сверчка, Пиноккио встал и огородами добрался до домика мастера Антонио.

— А не рано ли я пришёл? — спрашивал Буратино самого себя. — А вдруг мастер ещё спит?

Но волновался он напрасно, на то они и мастера, чтобы вставать с первыми лучами солнца, не то, что эти музыканты-шарманщики. В общем, в мастерской вовсю кипела работа. И Буратино постучал в дверь.

Шум работы стих, и из-за двери донеслось:

— Кто там?

— Синьор Антонио, это я, ваш сосед, — произнёс Пиноккио.

— Боже мой, Боже мой, какой ещё сосед? — испуганно забормотал мастер. — Не вы ли это, синьор Карло?

— Нет, синьор, мастер Карло — это мой отец, а я — Пиноккио Джеппетто.

Дверь слегка приоткрылась, и в щель Буратино увидел красный нос.

— А, — сказал мастер, разглядывая парня, — так это вы — сынок почтенного синьора шарманщика?

— Да.

Дверь открылась полностью, и, пропуская Буратино в дом, мастер сказал:

— Входите, юноша, входите. Уж простите меня, старика, что держал вас за дверью. Это хорошо, что вы пришли, мы, соседи, должны поддерживать отношения. Не хотите ли кофе или чаю?

Буратино, конечно, хотелось кофе или чаю, правда, он не знал, что выбрать, так как не пробовал ни того, ни другого. Тем не менее он отказался, ведь у него было так много дел:

— Нет, спасибо, синьор мастер, я к вам по делу.

— Неужели? — мастеру стало не по себе. «Бог его знает, что ожидать от этой семейки?» — подумал он и спросил: — А какое же дело, мой юный друг, привело вас ко мне в столь ранний час?

— Знаете ли, меня волнует мой чердак, — и тут у Буратино зачесался лоб, и он его почесал, — мне кажется там много лишнего, надо бы с ним разобраться.

Мастер Антонио с удивлением посмотрел на мальчика, и, если бы Буратино не чесал лоб, он бы ничего такого и не подумал, но это почёсывание натолкнуло Антонио на мысль, что юноша использует слово «чердак» в молодёжном смысле.

— А у вас, я думаю, — продолжал Буратино, — чердак в порядке?

— У меня? — переспросил Антонио и подумал: «Кажется, у этого парня и вправду чердак не в порядке, если он с этим вопросом пришёл к столяру». — У меня вроде бы в порядке, правда, пошаливает иногда к перемене погоды.

— Пошаливает? — удивился мальчик. — К перемене погоды?

— Да, — сказал Антонио, — это, я думаю, после тюрьмы, там, знаете ли, сквозняки и спину иногда ломит. А как дождик собирается, так и чердак, как вы изволите выражаться, начинает гудеть.

— Гудеть? — Пиноккио с подозрением посмотрел на мастера. — А может, там у вас осы живут?

— Осы? — в свою очередь удивился мастер.

— Да, дикие осы. У меня-то точно живут, у них там гнездо, — заявил мальчик, — они у нас по двору так и шныряют.

— Так они у вас прямо там живут? — мастер показал как-то неуверенно не то на свою голову, не то на потолок.

— Ну да, там и живут, и очень, скажу вам, злобные существа, — зачем-то врал Буратино, — я их оттуда выгнать хочу, да и всякий хлам повыбрасывать, а то он места занимает много, а толку от него мало.

'А мальчик, кажется, серьёзно болен, у него что-то с головой. Надо же, с чего это он решил, что у него в голове осы? — подумал мастер и сказал:

— Ну, вы не расстраивайтесь так, мы живём в цивилизованное время и, я думаю, что есть специалисты, которые вам смогут помочь. А