Похоже, что и в Зоне царят те же высокогорные законы. Кто-то принимает их и разумом, и сердцем, но только не она. Нет, не она.

Москит вел группу осторожно. Время от времени приказывал остановиться, выходил вперед и долго изучал грунт перед собой. В такие моменты он больше всего походил на опытную розыскную собаку, которая идет по следу преступника, идет хорошо, уверенно, но изредка замирает на месте, осторожно нюхает воздух, пытаясь поймать ускользающий запах. Иногда проводник разбрасывал вокруг подозрительного места гайки на длинных вощеных шнурках — из рассказов Костика Ксанта знала, что именно так сталкеры определяют аномалии. На ее взгляд, ничего опасного там обычно не было, но она послушно обходила стороной вполне мирные изгибы тропы и тихие опушки, повинуясь командам Москита. Вряд ли опытный проводник стал бы перед ними рисоваться, но Кузнец, конечно, именно так и думал — пару раз она ловила его насмешливый взгляд. Раздавленный, словно консервная банка под каблуком, нос БТРа, конечно, впечатлил его, но ничему не научил.

Лес кончился неожиданно, будто великан неуклюже отсек кусок зеленого моря гигантским ножом. Ксанта от удивления остановилась сама, не дожидаясь приказа.

— Стоп, — подтвердил Москит. — Не будем нарываться. На Свалке всегда найдутся желающие пострелять по движущимся мишеням.

— Мародеры? — спросил Денис.

— Здесь и без них уродов хватает.

Проводник опустился на одно колено, достал бинокль.

Холмистая равнина, поросшая частоколом бурой, пожухлой травы, недалеко от края леса была завалена грудами насквозь проржавевшего железа. Кое-где в уродливых остовах еще можно было опознать фюзеляж вертолета или кузов грузовика, но по большей части здесь валялись совершенно бесформенные кучи рыжего металлолома, оплывшего разноцветными потеками окислов. Терриконы ржавого хлама громоздились без всякой системы; казалось, что когда-то на поле сошлись в жарком бою две механизированные армии, и теперь о некогда грозных боевых машинах и свирепом сражении напоминали лишь рассыпающиеся в труху каркасы.

И над всем этим кружили вертолеты. Два старых знакомца — еврокоптер «скай фокс» и Ми-28Н.

— Что здесь случилось? — спросила Ксанта. — Военные действия?

Москит покачал головой:

— В восемьдесят шестом ликвидаторы свозили сюда облученную технику, потом вообще весь горячий мусор. После Второго взрыва тут еще и выбросы порезвились. Одно слово — Свалка. Место не то чтобы сильно опасное, но неприятное. И летуны чего-то никак не успокоятся. Обычно они предпочитают долго в Зоне не крутиться…

— Почему? — спросил Денис. — Что, крутые сталкеры по Зоне с «Иглами» ходят?

— С чем тут только не ходят…

Вертолеты двигались над Свалкой по странным сходящимся траекториям, выписывая в воздухе огромную многолучевую ромашку. Изредка то один, то другой зависали над землей неподвижно, словно пилоты пытались нащупать что-то невидимое.

— Детекторы поплыли, — с удовлетворением отметил Москит и, не дожидаясь вопросов, объяснил: — Детекторы аномалий на такой скорости бесполезны. Объем ловят, а расстояние, радиус поражения — уже нет. У них сейчас в кабинах небось сплошной звон стоит, как на колокольне.

— Разве плеши опасны для вертолетов? — спросила Ксанта. — Я слышала, что…

— Ваша научная братия много знает, слушай больше. На Болоте есть такие гравиконцентраты, что на сотню метров вверх пробивают. На Свалке, конечно, таких мощных не бывает, но здесь и другого дерьма навалом. Про птичьи карусели слышала что-нибудь?

Про гравиконцентраты и карусели Ксанте рассказывал Костик. Доктора Цвангера и других ученых с биостанции аномалии интересовали куда меньше мутантной фауны. Но уточнять она не стала. Не пришло еще время для откровенного разговора.

— Слышала.

— То-то. Конечно, мелочевка всякая вертушкам не страшна — все равно что в легкую турбулентность попал. А большие… Там уж как повезет.

Низкое утреннее солнце пробивалось из-под нависших туч, совсем не по-осеннему согревая мрачное безумие Свалки. Роса, от которой чуть ли не насквозь промокли тяжелые армейские ботинки и штаны, начала высыхать, расплылись и помутнели очертания ржавых скелетов впереди — земля парила. Легкий ветер пах сырой почвой и мокрым железом.

— Опа! — Не отрываясь от окуляров, Москит вдруг ткнул пальцем в небо. — Смотрите! Попался!

Носатый «Миль» на очередном вираже вдруг вздрогнул, неуверенно дернулся и стал медленно крениться на правый бок. Мерный гул турбины изменился, движок взвыл на форсаже — даже здесь, за несколько километров от места событий, звук ощутимо бил по нервам. Тяжелый вертолет подпрыгнул в воздухе — большая железная водомерка на мутной глади бесконечного небесного пруда, — выровнялся на мгновение и тут же накренился снова. Неведомая сила не отпускала.

Винты отчаянно рубили плотную утреннюю дымку, машина переваливалась с боку на бок, как дикий зверь, попавший в силки, и не могла освободиться. Что-то неумолимо тянуло «Миль» в ту сторону, куда ему совсем не было нужно, и потому он боролся изо всех сил. Странно и жутко выглядела эта борьба: красивый грозный боевой вертолет казался беспомощной игрушкой в руках невидимого гиганта. Рядом крутился еврокоптер, пилоты «скай фокса» не знали, как помочь коллегам, наверное, сыпали советами по рации, но летчикам Ми-28Н было не до них. Кузнец представил стоящий сейчас в эфире мат-перемат и удовлетворенно ухмыльнулся.

«Миль» почти смог вырваться. Судорожные рывки, сопровождаемые надрывным стоном работающего на пределе двигателя, постепенно помогали вертолету выбраться из зоны действия птичьей карусели. Но центробежные силы продолжали яростно испытывать машину на излом и смятие, и усиленный корпус, способный выдержать попадание двадцатимиллиметрового снаряда, наконец поддался. Изящный, словно бушприт древнего парусника, хвост «Миля» надломился и повис, тяги заднего винта моментально оборвались, и малые лопасти, прокрутившись по инерции еще несколько секунд, остановились.

Опытный пилот тут же попытался выключить основной винт и перевести вертолет в аварийное планирование, но было поздно. Ми-28Н завертелся на месте, все быстрее и быстрее раскручиваясь в сторону, противоположную вращению ротора. Раненая боевая машина пошла вниз, и только мастерство летчика спасло ее от жесткой посадки. Отстрел лопастей винта сработал штатно, за секунду до приземления: вертолет пропахал землю, вращаясь в облаке грязевых брызг и сорванного дерна, проскользил на брюхе десяток метров и остановился. Турбина хрипло свистела, медленно затухая после неимоверных перегрузок, из-под втулок ротора потянулся сизый дымок. Ткнулся покореженным винтом в землю сломанный хвост. Пилоты суетились внутри кабины, отстегивая крепления спасательной системы кресел.

В богатой коллекции железных остовов Свалки появился еще один экземпляр.

— Видишь, Кузнец, как оно бывает, если слишком полагаться на умное железо? — Москит опустил бинокль. — Ребята вон тоже поверили в детекторы.