После развода с Жа-Жа Конрад, как и ожидали, с головой ушел в работу. Ему уже принадлежали три лучших отеля в Чикаго – «Палмер-Хаус», «Конрад Хилтон» (бывший «Стивенс») и «Блэкстоун» – и два знаменитых отеля в Нью-Йорке – «Рузвельт» и «Плаза». Теперь Хилтон обратил взоры южнее, на Вашингтон, где его внимание привлек отель «Мейфлауэр».

История этого отеля весьма примечательна. В 1922-м его начал строить девелопер Аллен Уолкер по проекту архитектора Роберта Бересфорда из компании «Уоррен и Уэтмор аркитектс», и затратил на него около 13 миллионов долларов. Открытый в 1925-м, он получил прозвище «Гранд-дама Вашингтона», говорили, что в нем больше позолоты, чем в любом другом здании, если не считать Библиотеку Конгресса, доказательством чего служили колонны с позолоченным орнаментом в вестибюле отеля. Расположенный по соседству с «Дюпон Сёркл» на Коннектикут-авеню, по мнению Гарри Трумэна, он считался «второй достопримечательностью Вашингтона»; первой, разумеется, был Белый дом.

Вскоре после открытия в «Мейфлауэре» был устроен бал по случаю инаугурации президента Калвина Кулиджа, который положил начало этой традиции на многие годы вперед. В этом отеле Франклин Делано Рузвельт работал над своей речью ко дню вступления на пост президента, в которой прозвучал его знаменитый афоризм «Нам нечего бояться, кроме самого страха». После смерти Рузвельта его преемник Трумэн имел в отеле свою резиденцию в течение первых 90 дней своего президентства, после чего перебрался в Блэр-Хаус, пока в 1948 году в Белом доме шел ремонт. Трумэн говорил о своем намерении работать на посту президента в «Мейфлауэре».

В декабре 1946-го Конрад Хилтон приобрел за 2 миллиона 600 тысяч контрольный пакет акций отеля, а затем увеличил эту сумму до 3 миллионов 500 тысяч. «Мейфлауэр» открыл Хилтону доступ в правительственные круги, как его нью-йоркские отели помогли ему проникнуть в центр деловой и финансовой деятельности страны, а благодаря отелям «Стивенс» и «Блэкстоун» он обозначил свое присутствие в Чикаго, самом важном городе Америки. Теперь ему принадлежали отели на обоих побережьях страны, и его лозунгом было «Дайте мне завоевать другие миры!».

В декабре 1946-го, сразу после приобретения «Мейфлауэр», все семейство Хилтон с друзьями и деловыми партнерами съехались в Эль-Пасо на празднование восьмидесятипятилетия Мэри Хилтон. Через год Мэри с дочерью Хелен приехала в Лонг-Бич, где остановилась в отеле «Хилтон». Там у нее случился инфаркт. Несколько месяцев она провела в больнице, ее состояние не внушало надежд. Все это время дети были рядом с нею. И 27 августа 1947 года Мэри мирно скончалась во сне.

Конрад, конечно, очень тяжело переживал смерть матери. Всю жизнь она без колебаний приходила ему на помощь, оказывая моральную и финансовую поддержку. Теперь он словно потерял опору. Он привык рассказывать матери о своих успехах, зная, что они вызывают у нее гордость за сына, теперь же его жизнь полностью изменилась. Вместе с тем он считал своим долгом ради Мэри продолжать свою деятельность и не только ставить перед собой большие задачи, но и всеми силами добиваться их выполнения. «Я должен это сделать ради нее, – говорил он тогда. – После всего, что она дала мне, это самое малое, что я могу для нее сделать».

Мэри Женевьева Лауферсвейлер Хилтон была похоронена рядом с обожаемым и верным супругом Гусом в Сокорро, штат Нью-Мексико.

После смерти матери Конрад более остро ощущал свое одиночество. Его сыновья были еще слишком молоды: Ники двадцать один год, а Баррону двадцать. Хотя между ними были близкие отношения, но оба вели независимый образ жизни. Эрику было всего четырнадцать, но он воспитывался у Мэри и Мака, и Конрад редко с ним виделся.

Именно в это время Конрад стал общаться с актрисой кинокомпании «Метро Голдвин Майер» Энн Миллер. Красивая длинноногая брюнетка, смелая и дерзкая по натуре, Энн олицетворяла собой голливудскую школу – пела и танцевала все, что придется. Она великолепно била чечетку, а поскольку Конрад обожал танцевать, его привлекла эта самоуверенная особа, утверждающая, что она способна «отбить» 500 ударов в минуту. Ему пришлись по душе и ее жизнерадостность, и хладнокровная решимость.

В свои двадцать четыре года Энн недавно расторгла свой бурный двухлетний брак со стальным магнатом Ризом Милнером и увлеклась Уильямом О’Коннором, будущим заместителем генерального прокурора штата Калифорния и правой рукой губернатора Калифорнии Эдмунда Брауна, который, кстати, и познакомил его с Конрадом.

После развода с Жа-Жа Габор и в течение многих лет в будущем Конрад видел в Энн Миллер человека, способного внести в его жизнь блеск и веселье, которые он начал ценить. Она часто появлялась с ним на светских мероприятиях, особенно на торжественных открытиях его отелей, где они очаровывали зрителей заранее отрепетированным блестящим танцем. Однако, как она уверяла, у нее не было романа с Конрадом Хилтоном. «Мы были просто друзьями, и могу добавить, замечательными друзьями. У нас были очень теплые отношения. Он выглядел и вел себя как юноша. Он всегда был центром любого вечера. Но любовь? Забудьте об этом».

Конрад воспитывал своих сыновей один; эксцентричная Жа-Жа Габор вовсе не претендовала на роль их матери. А родная мать мальчиков Мэри Хилтон Саксон в это время тоже не проявляла к ним особого интереса. Однажды, в августе 1940 года, Конрад оставил подростков-сыновей на ее попечение, и по ее вине чуть не произошла страшная трагедия.

В это время муж Мэри Мак потерял работу тренера в школьной команде, и они терпели нужду. Желая хоть чем-то помочь, Конрад позволил им с маленьким Эриком на какое-то время занять номер на девятом этаже отеля «Эль-Пасо-Хилтон». Однажды Мэри пригласила Ники и Баррона к себе в отель; Конрад не стал возражать и привез ей мальчиков. Ребята провели чудесный день с матерью и маленьким братом. А вечером Мэри уснула с непогашенной сигаретой, и ее постель загорелась. Посыльный заметил дым, вырывающийся из окна на девятом этаже, и вызвал пожарных. Тем временем Мак Саксон, который спал в комнате напротив – в номере Мэри не хватало спальных мест, – проснулся от запаха дыма. Он выбежал в коридор и в прихожей номера застал задыхающихся и плачущих Мэри и Эрика. Он подхватил их на руки и выбежал с ними из номера. Затем кинулся обратно и стал искать старших мальчиков. Баррона он нашел быстро и тоже вынес подальше в коридор. Но где же Ники? Мак снова вбежал в номер, но из-за густого дыма почти ничего не видел. К счастью, Мак все-таки нашел задыхающегося Ники у окна – мальчик отчаянно пытался открыть его, чтобы глотнуть воздуха. Он схватил мальчика и вытолкал из номера, уже объятого пламенем. Хотя никто не пострадал, на следующее утро газета «Эль-Пасо геральд» вышла с кричащими заголовками.

Почему Мэри уснула, забыв потушить сигарету? Конрад подозревал, что она была пьяна. После этого случая он резко сократил время общения мальчиков с матерью, если не мог сам при этом присутствовать. Вместе с тем он перестал брать к себе Эрика, мальчик продолжал расти у Мэри и Мака. Впрочем, Эрика это не тяготило. Ведь другой жизни он и не знал, а эта вполне его устраивала.

Ники и Баррон окончили прекрасную частную школу, после чего поступили в военное училище, а Эрик учился в обычной школе. Ники и Баррон жили в огромном особняке в Бель-Эйр, а Эрик, после случая с пожаром, переехал с матерью и отчимом в новый непритязательный район Фейрлингтон-Виллидж, Западная Виргиния. Это был район, застроенный домами для гражданских служащих и семей военных, работавших в огромном здании Пентагона. Потеряв работу в школе, Мак поступил в военно-воздушный морской флот и стал работать тренером по физической подготовке военнослужащих в Пентагоне, что позволило ему с семьей получить квартиру в этом районе. Они вели обычную скромную жизнь; трудно было представить, что Эрик, младший отпрыск самого известного в Америке отельера, жил в таких простых условиях. Хотя Конрад не был особенно близок с Эриком, время от времени он проявлял к сыну внимание. Иногда он брал его с собой на Запад на праздники, связанные с торжественными датами корпорации «Отели Хилтон» или на открытие какого-нибудь отеля в другом городе.