17 сентября 1946 года предстояло заключить окончательное соглашение о разводе и об алиментах.

На этом последнем слушании Жа-Жа, которую называли ее настоящим именем Шари Габор, подтвердила, что у них с Конрадом нет детей. По ее словам, «спустя два месяца после их брака» он сказал ей, что не хотел снова жениться, и «очень часто» повторял ей это. Также она заявила: «За пять лет до женитьбы на мне он нанял дворецкого; у дворецкого было много дел, и он не считал нужным исполнять мои просьбы. Я попросила мужа уволить его, но тот отказался и сказал, что если мне это не нравится, то я могу уходить, но дворецкий останется». Она рассказала о пожаре, во время которого сгорело ее крыло особняка Хилтона, после чего она большую часть времени вынуждена была жить у своей сестры. Она спросила мужа, может ли она вернуться в заново отстроенные помещения, но тот ответил ей отказом. За все лето 1944 года она виделась с мужем всего два раза. Также она подтвердила, что они проживали отдельно и что примирения между ними не было.

Эва Габор также подтвердила, что Конрад «несколько раз» говорил ей, что «не хочет жениться». Сказала, что Конрад «часто бывал очень усталым», но не от работы, а «от игры в гольф». Она рассказала, что Жа-Жа «очень нервничала, плохо выглядела и не могла спать», и подтвердила, что это она приняла решение «поместить Жа-Жа в больницу», а Конрад не соглашался с ней, «так как не находил ее больной. Но я, как ее сестра, видела, что она нуждается в лечении». Она считала, что причиной тяжелого психического состояния сестры стали «ее переживания по поводу отношения к ней мужа».

Как и предчувствовал Конрад, на основании показаний Эвы о необходимости госпитализировать Жа-Жа судья обвинил его в «крайней жестокости» по отношению к жене и на основании этого постановил, что с 1 октября 1946 года ежемесячное содержание Жа-Жа должно быть увеличено до 2083,33 доллара и выплачиваться Конрадом либо до ее вступления в новый брак, либо до 30 ноября 1949 года, в зависимости от того, что наступит раньше. Также он постановил оставить ей все денежные средства по страховке, выплаченные после пожара в доме на Белладжио-Роуд, а также принадлежащие ей акции отелей «Рузвельт» и «Плаза». Конрада обязали в течение года оплачивать ее расходы на лечение. Кроме того, на него возлагалась обязанность оплатить все налоговые расходы, связанные с получением ею иммиграционных документов, что позволит ей легально проживать в Соединенных Штатах, а также 50 процентов всех расходов, связанных с оформлением иммиграции родителей Жа-Жа.

Конрад уже согласился выплатить Жа-Жа солидную сумму 35 тысяч долларов, что он и сделал еще 3 ноября 1944-го, которую она успела истратить к моменту получения решения о разводе. (Учитывая состояние Конрада, эта сумма кажется небольшой, но стоит напомнить, что сегодня эта сумма соответствует 400 тысячам долларов, что красноречиво говорит о манере Жа-Жа беспечно транжирить деньги.)

– Мне совсем не жалко этих денег, – сказал Конрад Хилтон по поводу этого решения. – Действительно, девушка из семьи Габор способна внести веселье и радость в жизнь любого мужчины – если он может себе это позволить и если ему позволяет его вера.

– Условия развода оказались для нее совершенно невыгодными! – говорила Джоли о разводе своей дочери. Больше всего мать Жа-Жа возмущало, что та не добилась разрешения постоянно занимать апартаменты в «Плазе». – Ей не предоставили даже десятипроцентную скидку на проживание в любом отеле мира! – негодовала Джоли Габор. – В любом из отелей Хилтона ей приходилось полностью оплачивать номер. Это смешно!

Как любила говорить Жа-Жа, «никогда не узнаешь, что это за человек, пока с ним не разведешься».

Одинаково можно сказать, что Конрад тоже не знал женщину, с которой разводился, поскольку Жа-Жа в это время была беременна, о чем он не подозревал. Она скрыла это не только от Конрада, но и от судьи, который вел их процесс. Тем самым она подготовила почву для многолетних споров по поводу денег между нею и человеком, которому суждено было стать одним из самых состоятельных предпринимателей страны.

В 1946 году Конраду Хилтону было пятьдесят восемь лет. Он уже официально развелся с Жа-Жа и был полон решимости продолжать свою карьеру. Боль от расставания с Жа-Жа заглушалась самым мощным стимулом – приобретением еще одного отеля.

Конрад не переставал надеяться, что когда-нибудь отель «Стивенс» станет принадлежать ему. Хотя он недавно купил «Дейтон Билтмор» в Огайо, по его мнению, это была самая заурядная сделка и не принесла ему большого удовлетворения. Единственное, что могло действительно поднять его настроение в этот тяжелый период жизни, – это покупка отеля «Стивенс».

Еще раньше, в начале 1945 года, Конрад принял важное решение. Он отправится на поезде в Чикаго и не покинет этот город ветров, пока не завладеет «Стивенсом». Прибыв в Чикаго со своим другом Уиллардом Кейтом, он вступил в переговоры с хозяином отеля Стивом Хэли. В дальнейшем Конрад вспоминал эти переговоры как самые трудные за всю его карьеру.

Сначала Хэли заявил, что хочет нажить на «Стивенсе» полмиллиона долларов прибыли. В свое время он купил его за 4 миллиона 910 тысяч, и желает получить за него 5 миллионов 500 тысяч. Цифра устраивала Конрада, и партнеры ударили по рукам, закрепив сделку. Но неожиданно Хэли исчез и некоторое время не показывался в городе. Вернувшись, он резко поднял цену, теперь он хотел продать отель с прибылью в 650 тысяч. Конрад расстроился, однако согласился на его условия. И тут Хэли опять не явился на назначенную встречу. Проходили недели, и Хилтон терял терпение. Вновь вынырнув на поверхность, Хэли заявил, что хочет продать «Стивенс» с выгодой в миллион долларов. Конраду так хотелось приобрести «Стивенс», что скрепя сердце он согласился. И вдруг Хэли опять исчезает – уже в третий раз! Его поведение было настолько необычным и непорядочным, что Конрад просто не знал, что думать. «Кто учил этого парня вести бизнес?! – кричал он Уилларду. – Так, хватит, забудем об этом. Сделка того не стоит». И Уиллард, не веривший, что его друг способен отказаться от своей мечты, обрадовался и предложил Конраду поездить по городу и посмотреть, не найдется ли какая-нибудь недвижимость, которая сможет отвлечь друга от «Стивенса». Вот тогда Конрад и обратил внимание на «Палмер-Хаус».

«Палмер-Хаус» был еще одним высотным отелем в Чикаго в 25 этажей; он был построен в 1925-м фирмой архитекторов Холаберда и Роше, занимающихся проектированием коммерческих зданий. Этот отель, расположенный в центре Чикаго и прозванный «Петля», не менее «Стивенса» славился своим строгим и благородным видом. Войдя в его вестибюль и оглядевшись, Конрад Хилтон произнес фразу, которую не многие могли позволить себе в то время, да, пожалуй, и сейчас.

– А ты знаешь, пожалуй, я бы приобрел этот отель.

Он сказал это, даже не зная, продает ли отель его нынешний хозяин. Он решил посоветоваться со своим другом Генри Кроуном, преуспевающим бизнесменом, владельцем «Материал сервис корпорейшн», нажившим целое состояние продажей гравия, извести и угля чикагским строительным фирмам. Встретившись с Кроуном, Хилтон сказал ему, что ведет переговоры о приобретении «Стивенса», но не достиг соглашения с его владельцем. Видимо, этой сделке не суждено состояться, поэтому теперь он подумывает о «Палмер-Хаусе».