—Так-то лучше, но недостаточно, малышка,— Гера сменил тон, добавляя в голос хрипотцы, но укор всё равно прозвучал недовольно, и одновременно со словами вытащил из меня пальцы.— Оближи,— после чего возле моего рта оказались те самые пальцы, почти сухие. Я старательно облизала их, посасывая и дразня языком. Муж одобрительно, не скрывая собственное возбуждение, рыкнул, затем быстро провёл пальцами по моим складочкам, увлажняя, а после вошёл одним резким движением, на всю длину, выбивая из меня жалобный стон и искры из глаз.

—Ге-ра-а, о-ой. Полегче.— Я бестолково елозила по кафелю ладонями, пытаясь найти точку опоры, но руки скользили и в тщетных попытках скатывались вниз. Единственное что удерживало меня — это рука мужа, вжатая в мой затылок, но я боялась, что на щеке останется узор раскладки кафельной плитки. К сожалению, кроме меня об этом больше некому было позаботиться. Гера начал движения и в этот раз действовал слишком грубо, резко, возможно даже зло. Он просто вгонял член до упора, не заботясь о том, в состоянии ли я его принять или нет. Пока муж наслаждался процессом, я пыталась хоть как-то ослабить давление на голову и продолжала безуспешно скользить ладонями по стене. Мысль о том, чтобы самой себе помочь достичь разрядки исчезла без малейшего сожаления с моей стороны. Я не против жёсткого секса, но при условии, если возбуждена. А не в том случае, когда Гера злился, ревниво обвинял и будто использовал моё тело в качестве наказания. Такие обстоятельства не возбуждали, наоборот, безжалостно обнуляли либидо. И мне оставалось только дождаться окончания, надеясь и уповая, что муж сможет кончить быстро. Перед финишем он крепко сжал и натянул волосы, чтобы моя голова откинулась назад, впился в мои губы агрессивным поцелуем, скорее даже не целуя, а кусая нежную плоть. После чего совершил несколько беспощадных толчков, и кончил на мой выпяченный зад. Только после этого рука исчезла с головы, и я смогла наконец отодраться от стены. Даже всхлипнула от облегчения, осторожно потирая ладонью щёку. А Гера тем временем усердно размазывал сперму по моим ягодицам.

—Ты всё ещё любишь меня, жена?— откровенно издевательский и провокационный вопрос от него.

—Конечно, люблю,— ответила чистую правду. Но не уточнила, сколько моя любовь сможет выдержать, прежде чем превратится в труху. Потому как мне самой это не известно. И узнавать ни на грамм не хотелось.

—Ты доволен?— я встретилась с ним глазами, в надежде увидеть хотя бы толику раскаяния за грубость. Синева полностью очистилась от злости и переполнялась удовлетворением и сытостью, никакого сожаления не наблюдалось и в помине.

—Полностью,— он лишь подтвердил то, что я знала до его ответа.

Я первая встала под душ, смывая следы его страсти, но не своей. Моя в нашей семейной жизни, судя по всему, лишнее звено.

На мультимедийную выставку художественных картин, по поводу посещения которой я агитировала Геру, мне пришлось сходить всё-таки с Мариной. Но она только рада общению, в отличие от хмурой меня. Заряженные положительными эмоциями (по крайней мере подруга), делясь интересными впечатлениями, мы неспеша прогуливались по опустевшим в выходной день городским улочкам. Уличная температура в градусных отметках опускалась всё ниже, запуская непрекращающийся листопад, деревья стояли почти оголённые. Только кое-где на ветках оставались самые стойкие листочки, не желающие по первой прихоти непогоды и недоброй воле ветра опадать на землю, чтобы кануть в небытие. Они до сих пор стойко сражались за место под солнцем с выпавшими на их долю превратностями природных явлений, не желая так просто сдавать отвоёванные за лето позиции. Под ногами асфальт устилал толстый слой опавших листьев, которые к этому времени признали своё поражение и смирились с дальнейшей незавидной судьбой. Я поднимала мысками сапог верхний слой, чтобы смотреть как пожухлые листья, совершая кульбиты в воздухе, всё равно через секунду смиренно укладывались обратно. В них исчезла пульсация жизни вслед за бесследно канувшим в небытие желанием бороться. Осталась лишь тоскливая безысходность. Моё внимание неожиданно отвлекли встречные прохожие. Молодая женщина должно быть нашего с Мариной возраста или может чуть старше катила коляску, а вокруг неё резвилась девочка примерно пяти-шести лет. Она подбирала с земли самые большие пёстрые кленовые и дубовые листья, которые не успели скукожиться окончательно, и составляла из них букет, вероятно для будущего гербария. Молодая мамочка часто заглядывала в коляску и лишь изредка бросала взгляд на дочку. Но даже в те короткие мгновения, если наблюдать за ней, можно было заметить, как её лицо невольно разглаживалось при взгляде на самостоятельно забавляющуюся старшую девочку, мелкие тревожные складки стирались, а после набегали снова стоило женщине вернуть внимание на того, кто видимо спал в коляске, но тем не менее требовал сосредоточенной родительской опеки в безостановочном режиме (нон-стоп, как сейчас модно говорить).

—Ау, Мира, ты где? Ты меня вообще слушаешь?— Подруга дёрнула меня за рукав кашемирового пальто и резко остановилась. Мне пришлось вынужденно повернуться к ней.

—Что с тобой происходит, Мирка? Ты сама не своя. Похожа скорее на ожившего покойника, чем на мою подругу.

Я вымученно улыбнулась:— Наверно осень накладывает свой отпечаток.

—Будто это первая осень в твоей жизни. Не пудри мне мозги. Выкладывай.

—Было бы что. Не о чем рассказывать, Марин. Но… я буду признательна, если ты на всякий непредвиденный случай разузнаешь кто в нашем городе самый надёжный адвокат по разводам, только не предлагай старшего Подольского.

—О-фи-геть! Мать, ты в своём уме?!

—Вполне,— отстранённо пожала плечами и утянула её за собой, возобновляя прогулку. Потому как говорить о личном, даже с Маринкой… нелегко. Ну, не могу я непринуждённо делиться впечатлениями после унижений от собственного мужа.— Пока не разберусь окончательно, наши с тобой пустые разговоры — обычные женские сплетни. Не обижайся, Мариш. Я, честно, сама ничего не знаю. Просто он изменился не в лучшую сторону. Вот и всё.

—Я так понимаю, что открывшаяся сторона далека от идеальной.

—Самой не верится, насколько далека.

—И причина тебе не известна?

Я отрицательно покачала головой и переменила тему:— Слушай, так что у тебя с Савелием Загородневым?

—Ой, Мирок. Ты не представляешь, что за мужик,— подруга протянула мечтательно и облизнула губы. Видимо мысли бродили в её голове совсем нескромные.

—Зато ты, судя по всему, уже не только представила, но и опробовала,— усмехнулась, но не зло.

—Не опробовала, но собираюсь,— прозвучало в ответ искренне и в стиле Маринки.

—Неужели вы ни разу не встречались?

—Почему, пару раз сходили поужинать.

—Тогда выходит после ужина ни разу не прозвучало «зайдём ко мне на кофе»? Я тебя не узнаю, Мариша. А как же твоё фирменное «быка за рога», точнее за другое место?— засмеялась уже открыто.

—Не знаю. Мир. Он не настаивает, я тоже что-то застеснялась.