- Если император умен, то он умеет понять истину по поддельным бумагам. Если император силен, то чиновники не посмеют ему врать. Если он храбр, то сумеет согнуть спины даже самым могущественным лицам.

- Я не понимаю, — еще раз сказал я. — Вы хотите сместить императора?

- Император — это не небесное светило и не нерушимая гора, это человек. А человек, может быть, слаб, глуп, ленив и не обладать нужными качествами, — сейчас Кун Веймин говорил тише и мягче. — Все в нашем мире конечно, в том числе и императорские династии. Династия Чжи (Чжи в переводе с китайского — мудрость) правит в стране Коронованного Журавля с момента распада империи Семи священных животных. С каждым следующим поколением на трон садится еще более слабый император. Нашей страной правят императрица и ее родственники, захватившие совет министров. Императору говорят лишь то, что он хочет услышать.

Я медленно поднялся и, бледнея, поклонился ему.

- Прошу вашего разрешения вернуться к учебе. Постараюсь в точности следовать указаниям господина Куна и не создавать неприятностей Академии.

- Хорошо. Выход из Академии снова закрыт как для тебя, так и для остальных учеников. Подумай о том, что я тебе сказал.

- Слушаюсь, господин Кун.

Я в полнейшем недоумении вернулся к себе в комнату, закрыл дверь, заклинил ее, чтобы никто случайно не вошел. Хотя если Тедань решит ворваться, он проломит даже стену. Потом меня начало трясти. Как я мог так ошибиться? Зачем я поступил в эту Академию? Получается, что всех, кто здесь учится, готовят для свержения императора? Поэтому и военное дело, и много боевой магии на уроках. Но ведь это неправильно? Кун Веймин не имеет права так поступать! Нельзя! Он же принадлежит к правящему клану, он мог бы попроситься на прием и высказать все, что он думает, императору в лицо. Да, возможно, после этого его казнят, но император мог бы и задуматься, прислушавшись к его словам, изменить свое отношение к народу.

Впрочем, нет. Ученики Академии — это ведь не простые бойцы, иначе бы нас с утра до вечера гоняли только в боевых искусствах, но мы же изучаем и политику, и законы, и общие знания о мире. Значит, мы — это как раз те, кто будут командовать бойцами, для этого и было нужно военное дело. Мы — это боевые маги. Мы — это начертатели. Мы — это будущие министры. А еще многие ученики — выходцы из знатных и уважаемых семей, таким образом, при успехе дела родственники с радостью поддержат нового правителя с учетом того, что их сыновья будут при власти.

И снова это слово в голове, как будто я все еще прячусь в жалком домике, собранном из мусора. Бежать!

Но я уже не тот запуганный нищий мальчишка, и у меня есть выбор.

Хотел ли я примкнуть к Кун Веймину и свергнуть императора? Я согласен с его желанием улучшить страну. Да, многое нужно менять. Но не таким же путем? Я не мог поверить в то, что услышал. Я думал, что Кун Веймин хочет поместить учеников Академии на места чиновников и потихоньку исподволь менять жизнь на местах. Тогда императору шли бы настоящие отчеты, и он бы знал о проблемах в стране. Если, конечно, бумаги не подделывали в самих министерствах.

И как мы останемся без императора? Кто взойдет на трон? Один из его сыновей? Но как господин Кун поймет, кто из них достоин? Наиболее вероятно, что он выберет подходящего, возведет на престол, даст нужные знания, а сам займет место регента до его совершеннолетия. Или?

От случайно вспыхнувшей мысли у меня свело живот.

Или он сам хочет стать императором? И я тут же понял, что именно об этом и говорил Кун Веймин. Смена династии! У него есть даже армия — та самая, где мы проходили практику. Раз Командующий помогает Куну в обучении, возможно, и его отец, генерал армии, в курсе его планов. Как он мог предать того, кому клялся в преданности?

Доложить обо всем императору? Но кто мне поверит? Мое слово против слова влиятельного Кун Веймина, родственника императора? Никаких доказательств у меня нет, только единственный разговор с глазу на глаз. Я даже боялся спросить у Теданя и Мэй, что думали они на этот счет. Я не хотел их втягивать в это.

Кроме того, если вдруг каким-то невообразимым способом я сумею доказать свои слова, то что будет с Академией? Согласно закону всех преподавателей и учеников казнят, а их семьи лишат имущества и выселят куда-нибудь подальше от столицы. Готов ли я принять на себя такую ответственность? Конечно, не готов. Я не мог такого допустить. Никак не мог.

Поэтому я видел для себя лишь один выход. Тот самый. Бежать!

Но бежать не сейчас. У меня еще есть время. После разговора Кун Веймин будет пристально наблюдать за мной, по крайней мере, я бы сделал именно так. И с нынешними знаниями я не смогу ускользнуть от него. Даже без метки и без поисковой магии Жоу смог выйти на след и привести ко мне Мин Чиня, а у Кун Веймина есть и моя кровь, и метки.

Значит, я должен научиться всему как можно скорее. Взять все, что он так щедро дает, и потом, когда я буду уверен в успехе, сбежать. Например, во время следующих практических выездов. Тогда пройдет много месяцев, господин Кун поверит в то, что я поддерживаю его идею, и, возможно, тогда я смогу убежать. И от самого ужасного преступления, которое только может совершить человек, и от навязанной женитьбы, и от всех, кто знает, что я из себя представляю.

Я не согласен с мнением Кун Веймина, что стране не нужны герои. Я видел одного из них. Мастер никого не свергал, не убивал, но принес людям Черного района надежду и спасение от голодной смерти. Может быть, я тоже смогу сотворить для кого-то чудо?

Шу, сын Джин Ганга, сразу смекнул, что задание старика Юна заключалось не столько в том, чтобы основать свою лавку и заработать денег, сколько в чем-то еще, иначе зачем было бы отвозить его в крошечный городок Чжаоцзу, что стоял посередине болота.

Старик Юн всегда был таким. Он заключал невыгодные на первый взгляд сделки, и конкуренты начинали шептаться, что глава «Золотого неба» наконец-то выжил из ума, а потом оказывалось, что выгода была и немалая, вот только проявлялась не сразу. Значит, и от вероятных наследников он ожидал не меньшего чутья.

Влезть в торговлю и купить лавку в подобных местах, как правило, невозможно. Все значимые люди друг с другом знакомы, порой даже находятся в родственных связях. Все места расписаны на поколения вперед, так что если и помрет какой чиновник, то борьбы за его звание не будет. Караваны сюда приходили лишь во время зимних морозов, когда промерзали многочисленные ручейки, поймы и топи, и в разгар летней жары, когда болота пересыхали и становились проходимыми.

Почти вся деятельность в Чжаоцзу была связана с этими болотами. Дети собирали лекарственные травы, женщины ходили по ягоды, а мужчины охотились на склизавров, которые и служили основным источником дохода города.

Шу видел, как обожженные и израненные охотники втаскивали волоком огромную тушу этой зверюги, его пасть заканчивалась странным клювообразным наростом, широченные бугристые ласты волочились по земле, а вслед за ними тянулся мерцающий слизевой след. Женщины оттаскивали малышей в сторону и строго-настрого запрещали прикасаться к поблескивающей гадости. Тут же подбежали несколько человек и принялись заваливать след землей. Шу подивился, а позже узнал секрет: именно слизь и ценилась превыше всего. Из нее делали лекарства от кожных болезней, она служила неотъемлемой частью для начертания многих массивов. Из клюва склизавра делали порошки, помогающие мужской потенции, а мясо обожали столичные аристократы. Слизь собирали в специальные склянки, а тушу разделывали на небольшие кусочки и замораживали до приезда каравана.