Пришлось перебираться на другую сторону железной дороги. По самим путям идти не следовало – ловушки любили подобные скопления железа и дерева.

Солнце взошло в зенит, нещадно припекая непокрытую голову и плечи. Болели сбитые ступни, саднил ударенный о камень большой палец ноги. От голода ныл желудок. Впереди показалось странное колебание воздуха, и вновь пришлось менять направление, обходя очередную ловушку.

По левую сторону от железки показался домик стрелочника, стоящий возле небольшого переезда с почерневшим семафором. От переезда в сторону Периметра, от которого пришлось довольно сильно отдалиться, уходила дорога с разбитым асфальтом. Она поднималась на пригорок в светлую рощу, где между деревьями угадывались силуэты вытянутых, похожих на одноэтажные бараки домиков. Насколько Игорь помнил карту, где-то здесь должен находиться то ли санаторий, то ли пионерский лагерь. Можно там поискать вещи или, чего уж, других сталкеров.

Фомин спустился с насыпи, предусмотрительно обошел домик стрелочника с неестественно свежей краской на входной двери и пошагал по асфальту на холм. В тени стройных осин разглядел вывеску с выцветшими металлическими буквами «п/л „Пионерские зори“». Значит, все-таки заброшенный пионерский лагерь.

Дорога уходила вглубь территории, мимо одинаковых панельных корпусов, мимо котельной с черной трубой и мимо маленькой площадки с голым флагштоком. Все густо заросло зеленью, шифер на крышах потемнел и местами провалился. Особенно пугали гипсовые фигурки пионеров с горнами и барабанами, возвышающиеся на утопленных в землю постаментах.

А еще Фомину почудилось, что он услышал звуки музыки.

И здесь Игорь столкнулся с неприятной дилеммой. Людям в Зоне он не доверял и считал, что это обоснованно. Поэтому, прежде чем бежать им навстречу, раскинув для объятий руки, хотел бы видеть с кем придется иметь дело. А для этого необходимо подобраться поближе и как можно незаметнее, скрываясь по кустам и в тенях. Вот этого он как раз сделать и не мог – пусть здесь очень мало ловушек, но не стоило себя утешать на этот счет – они есть. И как тогда поступить?

Прикинув варианты, парень все же решил продвигаться в сторону играющей музыки, но с максимальной осторожностью. На самый крайний случай всегда есть возможность убежать обратно к переезду.

Согнувшись, Игорь стал красться по дорожке, стараясь держаться в тени. Вскоре он смог различить и песню – жалостливый голос мамонтенка из мультфильма пел про то, что «мама услышит и мама придет». Сама по себе звучащая в Зоне музыка казалась нелепой, а пустота пионерского лагеря, слепые провалы окон корпусов и несущееся над всем этим эхо «…непременно найдет!» придавало песне и вовсе зловещий смысл. От этого Фомину захотелось нервно захихикать и отползти обратно к переезду. Но тут он увидел человека.

Он появился из-за угла, худой, с голым торсом и в перемазанных землей штанах. Скуластое лицо со впавшими глазами, потрескавшиеся губы, желтоватая кожа – все указывало на то, что мужчина нездоров. Тем не менее двигался он легко и непринужденно, словно у себя дома. Буквально вбежал по скрипучим ступенькам крыльца и исчез в дверях домика с вывеской «Столовая». Игоря, присевшего за ниспадающую к дороге ветку акации, он не заметил.

К словам песни добавились другие звуки – голоса, спорящие и приказывающие. Фомину даже показалось, что он услышал женский голос.

Что бы тут ни происходило, но это точно что-то странное, а значит, представляющее опасность. Поэтому лучше уйти, попытать счастья в другом месте…

В глубине «Столовой» затопали, раздались звуки возни, ругань и шлепки ударов. Потом и без того покосившаяся дверь отлетела, и на крыльцо вышел тощий мужик, который тащил за локоть упирающуюся… девушку?

Игорь даже подался вперед, вглядываясь широкими от удивления глазами. А когда разглядел, то охнул.

Девушкой была Маша!

Маша выглядела взъерошенной и воинственной, словно рассерженная кошка. Руки девушки были перетянуты какой-то проволокой, на скуле багровела свежая ссадина. Одета она была в камуфляжные штаны и синий туристический анорак, надорванный на груди.

Тощий мужик дернул сопротивляющуюся Машу за локоть, гневно выругался, буквально впился пальцами ей в шею и заставил идти дальше. Дробно загрохотали по ступенькам шаги, и они скрылись за углом. Оттуда донесся довольный каркающий смех.

Игорь запустил пальцы в волосы и начал остервенело дергать себя за вихры. Его переполняли злоба и досада. Вот как он теперь просто развернется и уйдет? Ясно же, что девку потащили не мороженым угощать. Да какого хрена она вообще делает в Зоне? Бабы в Зону не ходят!

Тут одна песня закончилась, и в паузе между композициями из репертуара детских мультфильмов Игорь услышал жалобный женский вскрик, а мужской голос с надрывом воскликнул: «Не смейте!»

«От улыбки хмурый день светлей!» – запел тоненький голосок из невидимых колонок, а Фомин уже бежал в одном носке и развевающихся семейных трусах к столовой. С ходу вылетел за угол, успел запечатлеть картину лежащей на спине Маши с расстегнутыми штанами, стоящего над ней худого голого мужика, кого-то стонущего от боли в углу и еще одного, поигрывающего ножом. Не разбираясь, Игорь напал на стоящего к нему спиной тощего. Носок с остатками камней, словно кистень, сделал короткую дугу и с хрустом обрушился на затылок насильника. Тот крякнул и как подрубленный рухнул на девушку. Стараясь не потерять эффект неожиданности, Фомин прыгнул ко второму, замахнулся.

Удар в челюсть был хоть и не точным, но таким быстрым, что Игорь не успел защититься. Тут же его импровизированное оружие было выбито в сторону, а чрезвычайно шустрый противник качнулся назад, замахиваясь, и в лучах солнца блеснуло лезвие ножа. Скорее интуитивно, чем осознанно, Фомин отпрыгнул, споткнулся и полетел вверх тормашками. Но тут же вскочил и с низкого старта рванул прочь, слыша за спиной победный вопль. Обогнув столовую, Игорь перевалил через низкий штакетник…

…и оказался на зеленеющем конопляном поле, раскинувшемся между котельной и корпусом с красным крестом.

Твою мать! Это он что, на охранников плантации напал? Да за такое голову отрежут!

Словно в подтверждение его слов за спиной скрипнули рейки забора, и на поле запрыгнул преследователь с ножом в руке. Темный, почти южный загар, который приобретается если долго работать под палящим солнцем, шальные глаза, тюремные наколки – все сходится, это один из шестерок работающих на Хазара наркодельцов.

– Эй, успокойся! – примирительно поднял руки Игорь, отступая. – Я просто ошибся. Я сейчас же уйду.

– Уйдешь-уйдешь, – оскалился мужик, покачивая ножом и медленно наступая.

– Я просто пытался выйти из Зоны, – продолжал оправдываться Фомин, пытаясь оттянуть время собственной смерти. – Мне проблемы ни к чему.

– Ни к чему, – повторил за ним мужик, кровожадно улыбаясь.

По глазам было видно, что он находится под воздействием какого-то наркотического средства – зрачки не больше спичечных головок и нездоровый блеск. А еще это лицо, превратившееся в зловещую маску.