—Мы продаем подобные амулеты не за деньги, а за знания. Кстати, о беззащитности: к моей карете подошло четыре человека. В данный момент они убеждают охрану, что получили приказ ее осмотреть. Если вы их не остановите, то они умрут, а я пройду по цепочке и выясню, кто отдал приказ влезть вМОЙ ДОМ…

Остановить крупных специалистов по«Святогорам» ан’рьё, конечно же, не успел. Зато поклялся Силой, что не отдавал такого приказа, еще до того, как ему доложили о результатах буйства «кареты». А когда узнал имена тех, кого расстреляла Шахова, вышел из себя и приказал притащить к себе родича, рулившего дворцовой охраной. Искали мужичка не так уж и долго, принесли изрядно помятым, и тут началось самое интересное — самодержец попросил меня «вскрыть» ему мозги и неприятно удивился, узнав, что этот родич во всю работает на соседний Овенор.

Несмотря на проснувшееся бешенство, Ястер Олм все-таки справился с желанием продолжить столь захватывающий допрос и поручил заняться этим делом рьё Шамору. А после того, как все лишние покинули помещение, взял себя в руки, поблагодарил меня за помощь и спросил, какие именно знания я бы хотел получить в обмен на амулеты.

Ответ на этот вопрос был давно готов, и я его озвучил:

—Мне любопытно сравнить ваши плетения по всем известным школам магии с нашими.

—Честно говоря, плетение Разума, только что использованное вами, намного сложнее, чем то, которым пользуюсь я…— подал голос один из советников, оказавшийся личным разумником ан’рьё.— Значит, как минимум в этой школе ваши знания намного серьезнее наших.

—Дед так и говорил…— «нехотя признался» я.— Но я все равно надеюсь найти в ваших плетениях хоть что-нибудь новое. Поэтому в худшем случае, то есть, если не найду ни одного интересного плетения, подарю вам два амулета иллюзии. Ну, а в лучшем обменяю новые знания на еще парочку и перстень с пространственным карманом…

…Договор о мире и сотрудничестве между Елисеевыми-Багряными и родом Талм заключили через полчаса. О том, что текст брался не с потолка, а диктовался дедом, а правки либо принимались, либо отвергались всем «научным крылом», Ястел Олм, естественно, даже не догадывался, так что преисполнился глубочайшего уважения к моему уму и деловой хватке. А потом в кабинет началось паломничество магов, артефакторов, архивариусов и кого-то там еще. И с каждым пришлось возиться. Мне. Под улучшенным восприятием, просветлением, восстановлением и бодрячком, активируемым по откату! Как? Контролировать правильность принесения каждой клятвы Силой о нераспространении информации; изучать схемы каждого плетения, формируемого в линиях Силы какой-нибудь школы или демонстрируемые в запыленных свитках; формировать аналоги вМолнии, «читаемой» камерой комма, и запечатлевать с нескольких сторон; передавать «донорам» вопросы деда; спорить; выражать рекомендуемые эмоции и много чего еще. В общем, к моменту, когда это мероприятие, наконец, закончилось, мне хотелось либо повеситься, либо застрелиться.

Увы, пролетел и с тем, и с другим: самодержец, донельзя впечатленный «моими» познаниями в теории магии и работоспособностью, рассыпался в комплиментах и намекнул, что хотел бы выслушать итоговые выводы, так что мне пришлось отвечать на славословия, отправлять Борисычу иИгнату Петровичу информационный блок, озвучивать ан’рьё их вердикт, отдавать обещанные артефакты, загружать в перстень покупки, сделанные в торговой слободе, и… плестись на прием в нашу честь.

Не отдохнул и там. Ни морально, ни физически: «злобная бабка», не захотевшая сваливать вЗамок вместе со страшно довольными научниками, продолжала набирать информацию об этом мире, причем именно через меня! И не только «пассивно». Вот я и изображал передаточное звено, обсуждая с придворными проблемы внутренней и внешней политики Арле, экономику, налогообложение, магию, музыку, литературу, искусство, падение нравов у современной молодежи и даже чрезмерную развратность женских бальных платьев этого лета! А ведь все вышеперечисленное было только одной стороной медали — на второй меня рвали на части местные аристократы и аристократки, задавая вопрос за вопросом, приглашая в гости, намекая на все, что можно и нельзя, включая близость в каком-нибудь алькове; ко мне цеплялись юные и не очень юные герои, оскорбленные в лучших чувствах всеобщим вниманием «к какому-то проходимцу»; к моим дамам пытались подкатить «извращенцы», решившие попробовать бабу «аж с самого Аммара», и так далее. В общем, часа через четыре после заката, когда основная масса гостей приема уже не вязала лыка и жаждала подвигов, я подошел кЯстелу Олму и заявил, что мне пора.

Он пробовал уговорить меня задержаться сначала хотя бы на десятину, затем на сутки-двое и, в конечном итоге, до утра, но я остался непреклонен. Поэтому где-то минут через двадцать вошел в«сияние», наощупь сел на свое сидение, захлопнул дверь, подставил щеку под поцелуй соскучившейся Лары и сообщил, что к машине вот-вот подойдет пара воинов, которых надо будет прокатить до выезда из города.

—Я слышала, Рат!— улыбнулась она и врубила светотехнику, превратив ночь в день. А через минуту бросила внедорожник навстречу «поводырям», появившимся из-за ближайшего угла, притормозила прямо возле них, через внешние динамики потребовала не тупить и, подобрав балласт, рванула в том направлении, которое ей показали.

Убедившись, что все идет своим чередом, а неприятными сюрпризами и не пахнет, я попросил Долгорукую сдвинуться вплотную кХельге, опустил спинку, снял камзол, рухнул навзничь и устало вздохнул:

—Терпеть не могу официоз. Особенно средневековый.

—Тем не менее, вел себя достойнее некуда…— сыто мурлыкнула Бестия, легла так, чтобы оказаться лицом к лицу, и растрепала отросшие волосы:— И мы тобой страшно гордились. Правда, Маш?

—Не то слово!— без тени улыбки поддакнула целительница. АШахова, кому-то посигналив, добавила о-о-очень интересную фразу:

—Официоз — фигня! Знаете, что сказал Борисыч перед тем, как свалить из машины?

—Неа!— хором воскликнули мы.

—Что заметил в плетениях школ Света, Тьмы иХаоса очень знакомую закономерность, что жаждет кое-что проверить и чтобы ближайшие сутки-двое его ни на что не отвлекали…

20января 2113г.

…Очередной визит наЭднор продлился лишние четыре часа из-за того, что мы очень долго не могли найти подходящего водоема для «ночевки». В результате вЗамок вернулись в последние минуты четверга, максимально сократили разбор полетов, прощания и сборы, подняли экипаж «Стрибога» по тревоге и вылетели вВеликий Новгород. Сразу после взлета Язва иБестия умотали спать. Первая из-за моральной усталости от долгой езды за рулем по бездорожью, а вторая — из солидарности. А я, умиравший от голода, спросил уМаши, составит ли она мне компанию за ужином, получил утвердительный ответ и отправился кТарасовой. Делать заказ.

Две порции филе семги, запеченного в каком-то хитром соусе, ухнули в желудок, как в бездонную бочку и заставили серьезно задуматься о третьем. Но я решил не наедаться перед шестичасовым сном, поэтому умял два куска яблочного пирога, допил сок, вытер губы салфеткой, отодвинулся от столика и… перебрался на диван. Так как заметил, как погрустнела Хельга, и понял, что ей страсть как не хочется оставаться одной.