Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Немедленно позовите Его сиятельство! — крикнула принцесса.
— По приказу командира корабля «Три иерарха» адмирала Грейга граф Орлов арестован как изменник государыни.
Принцесса лишилась чувств. Матросы бросились к ней. Ее унесли в каюту.
На палубе появился Грейг.
— Этих господ — в отдельную каюту! — Грейг указал Литвинову на поляков. — И караул приставить.
Доманского и Черномского увели.
И тотчас матросы отпустили Христенека.
— Что с ней? — спросил его Грейг.
— Да ничего — игра одна: глаза прикрыла, соображает, что дальше делать, — сказал Христенек — Глаз с нее не спускать… нрава она отчаянного.
— И закрыть проход в эту часть палубы. Караул при арестованных круглосуточно! — отдавал распоряжения Грейг. — Чтоб птица не пролетела!
В палаццо принцессы в Пизе в большой зале столпились слуги.
Христенек стоял у мраморного столика и с шутками и прибаутками выдавал деньги.
— А ну-ка, господа хорошие: служить — не тужить… Всех вас принцесса велела рассчитать по-царски.
В залу вошел Ян Рихтер.
— А ты мне и надобен, — ухмыльнулся Христенек. — Зови камер-фрау, собирайте вещи, на корабль велено доставить.
— У меня есть приказание: вещи принцессы я могу отдать только в собственные ее руки, — мрачно ответил слуга.
— И правильно, — весело нашелся Христенек — Тебя, дружок, не велено рассчитывать. Тебя да камер-фрау принцесса при себе оставляет. И велено вас доставить со всеми ее вещами на корабль, где нынче Ее императорское высочество с женихом своим графом Алексеем Григорьевичем и приближенными Доманским и Черномским — известны тебе такие имена? — готовятся отплыть из Ливорно в Турцию. А ну-ка, мрачный человек, собирай свою команду, да поживее. Принцесса передать велела: головой отвечаешь за сохранность вещей. Особенно береги баул! Веселее, господа хорошие. Эх, где ни жить — всюду служить!
Рихтер почесал затылок и молча пошел прочь из залы собирать вещи. Христенек вздохнул с облегчением.
Экипаж, груженный вещами принцессы, подъехал к набережной. По-прежнему на набережной толпились люди. И красавцы фрегаты продолжали свои учения в заходящем солнце…
Из экипажа высаживается Христенек, за ним Рихтер, не выпускающий из рук знакомый баул, и камеристка принцессы Франциска фон Мештеде.
У набережной их ждала шлюпка с матросами.
— А ну, родимые, помогайте гостям нашим вещички таскать! — кричит Христенек матросам.
Сгибаясь под тяжестью, матросы тащат в шлюпки огромные сундуки.
Рихтер стоит у шлюпки со своим баулом и с сомнением наблюдает всю эту картину.
— А откуда я узнаю, господин, что моя хозяйка на корабле? — вдруг спрашивает он.
— Ну что ж ты такой неверующий? — хохочет Христенек и обращается к толпе на набережной: — Эй, любезнейшие, что здесь происходит?
— Маневры в честь Ее высочества русской принцессы, — с готовностью отвечают из толпы.
— А где ж сама принцесса?
— На корабле, — словоохотливо начинают объяснять зеваки, — со свитой — на трех экипажах приехали… все с усищами, с саблями огромными…
Три коляски, украшенные гербами графа Орлова, стояли на набережной.
Рихтер вздохнул и пошел садиться в шлюпку.
Шлюпки отчалили от набережной.
В каюте адмиральского корабля стоят раскрытые сундуки. По всей каюте разбросаны платья, шляпы, мантильи, амазонки. На отдельном столике — маленький баул, прежде находившийся у Рихтера. Около баула дежурит матрос…
Посреди этого моря женских туалетов за другим столиком сидит писарь. Перед ним зажжен тот самый шандал с экраном, где изображена гадающая принцесса.
— Опись вещам… — монотонно диктует Христенек.
Подлинная опись вещей принцессы, захваченных в Ливорно. По ней можно представить себе гардероб блестящей женщины галантного века, имевшей склонность к путешествиям.
— «Тафтяное платье полосатое… Палевые, с флеровой белою выкладкой, гарнитуровые черные, с такой же выкладкой робронды и юпки попарно… Кофточки и юпки попарно… Тафтяное розовое, с белой флеровой выкладкой… Юпки атласные…»
В каюту вошел Орлов…
Орлов, усмехаясь, оглядел каюту.
— Письмо, Ваше сиятельство… от нее для вас, — сказал Христенек — Адмирал Грейг принес.
Орлов взял письмо, а Христенек продолжал рыться в вещах принцессы и диктовать:
— «Польские кафтаны — атласный, полосатый… Салоп атласный голубой… Четыре белых кисейных одеяла…»
Орлов смотрел на бумагу, исписанную торопливым почерком. Иные буквы расплылись — слезы ярости… Он читал письмо и одновременно слушал монотонный голос Христенека, перечислявший все эти модные вещи. Она вновь была перед ним. И он слышал ее голос…
«Вы, так часто уверявший меня в верности, где же вы были, когда меня арестовали?»
— «Кушак с золотыми кистями… Амазонские кафтаны… Камзолы с серебряными кистями и пуговицами… Две круглые шляпы, из коих одна белая с черными полями, а другая черная с белыми… Одна простыня и наволочки к ней полотняные… Одна скатерть…»
«…Не верю, не верю, вы не смогли бы так поступить! Но если даже все это правда, заклинаю вас всеми святыми: придите ко мне!»
— «Осьмнадцать пар шелковых чулок… Десять пар башмаков шелковых надеванных… Семь пар шитых золотом и серебром не в деле башмаков…»
«…Я готова на все, что вы для меня приготовили. И на то, что вы отняли у меня навсегда свободу и счастье. И на то, что вы вдруг передумаете и освободите меня из ужасного плена, но что бы вы ни решили — придите!»
— «Лент разного цвета… 12 пар лайковых перчаток… Веер бумажный и веер шелковый… Три плана о победах Российского флота над турецким… На медной доске величиною с четверть аршина Спасителев образ… Книги — 16 — иностранные и лексиконы… Три камышовые тросточки — две тоненькие, одна с позолоченной оправой… Семь пар пистолетов, в том числе одни маленькие…»
Орлов подошел, поиграл пистолетами, кивнул на баул:
— Бумаги?
— Точно так, Ваше сиятельство, как вы повелели: никто не прикасался, — ответил Христенек. — И караул к ним сразу приставил.
— Ко мне в каюту! — приказал Орлов матросу.
Матрос поднял баул и вышел.
— Ее люди, которые вещи доставили?..
— Сидят под стражей, — отвечал Христенек.
— Всех арестованных по разным кораблям развести. На адмиральском только ее оставить с камер-фрау. В каюту ей все вещи отнести. — Он огляделся и усмехнулся. — Да, одежды у нее предостаточно. Но в Петербурге ей совсем другая понадобится. Купишь салоп на меху на куньем — и пускай адмирал отдаст от меня. Ты свое дело заканчивай. Завтра письмо от меня в Петербург повезешь императрице вместе с бумагами разбойницы. С Рибасом поедете.