Поляков, убежденный в свое правоте, полез в сейф и вытащил одну из папок.

— Никто еще не отменял вмененную участковым уполномоченным оперативную работу. Вот смотрите, я на вашего Хохла и дело завел по изучению и разобщению…

— Вы просто молодец, Иван Захарович, — со странной усмешкой заметил Нестеров. — Сразу же задам вопрос: а где утверждающая подпись вашего непосредственного руководителя? И ответ знаю. Отказался он визировать вашу инициативу. Не берусь гадать, какими словами он мотивировал свой отказ, но понять-то вы были должны. Наверняка вы и в уголовный розыск ходили со своими подозрениями, и там вас отшили, отмахнулись от вас. Так? А почему? Ума у вас хватило догадаться?

— Я попросил бы вас, товарищ капитан… — начал было Поляков, наливаясь кровью.

— А я попросил бы вас, товарищ майор, пока еще товарищ майор, не лезть в те дела, куда вам лезть не рекомендуют! Не ваш это уровень!

— А это вам ничего не говорит? — в запале начал Поляков, выдергивая из папки «фоторобот» трехлетней давности. — Разыскивается за совершенные преступления неизвестный… Вы не хотите попробовать сравнить это и личность самого вашего Хохла? Это федеральный розыск, между прочим!

— Ну, вот что, Иван Захарович, — уже мягче сказал Нестеров. — Говорю вам по-дружески и как представитель вышестоящего управления: Хохла не трогать, даже не приближаться к нему без разрешения свыше. Хотите доработать до пенсии — не злите нас. Все!

Капитан рывком поднялся, подобрал со стола свою фуражку и вышел из кабинета участкового. Поляков сидел пунцовый, злой и бешено вращал глазами. Раньше такого не было. Раньше, если какой-то человек находился в оперативной разработке другого подразделения, объясняли несколько иначе, работали рука об руку. Не было еще такого, чтобы отказывались от помощи участкового уполномоченного, который давно работает на своем участке, знает его и людей, живущих на нем, как свой карман. Наоборот, участкового заваливали рекомендациями, приказами, запросами.

— Козлы вы там все! — рявкнул Поляков в тишину пустого кабинета. — Крышуете этого поганца, бабки он вам отстегивает, что ли. Или ваши генералы с ним в доле? Нет, — рука майора грохнула по столу, — я вас вместе с вашим Хохлом утоплю, я докажу, кто есть он и кто есть вы все!

То, что Сева Андреев сам напросился на встречу, хотел пообщаться, порадовало Сергея. Сам бы он звонить не стал из чувства гордости. Сева позвонил утром, был весел и все пытался по телефону расспросить, как у Резенкова идут дела. По телефону Сергей многого рассказать не мог и не хотел. Отчасти из-за того, что рядом были другие люди. Сева это, наверное, понял и настоял, чтобы они встретились в обед в открытом уличном кафе, которое было ближе к мебельному цеху.

Когда Сергей вошел под навес в означенное время, Андреев был уже там и разглядывал меню.

— Серега! — громко позвал он из дальнего угла кафе и замахал рукой. — Я тут!

— Привет, — Резенков протянул руку и уселся на стул. — Чем тут кормят?

— Сейчас узнаешь, — улыбнулся Сева. — Учти, я угощаю, по причине полученной премии. Прошу не стесняться в выборе и отрываться на всю катушку.

— У меня перерыв на час, так что давай ограничимся только обедом.

— Ну, пить мне тоже не ко времени, — согласился Андреев и, поманив официантку, стал делать заказ.

— За что премия? — поинтересовался Сергей.

— Ты нашу кухню не знаешь, поэтому придется долго объяснять, — отмахнулся Андреев. — Считай, что за хорошую работу и активную общественную деятельность. Лучше расскажи, как ты поживаешь. Все устраивает или есть проблемы?

— Ну… — Сергей с усмешкой пожал плечами, — проблемы, наверное, есть на любой работе.

— Конечно, — соглашаясь, кивнул Андреев, — только они разные бывают. Иногда текущие, иногда серьезные, а иногда неразрешимые. У тебя какие?

— Текущие, — ответил Сергей и замялся.

— А еще какие? С жильем плохо? Так я могу тебя порадовать — договорился с местным автодорожным предприятием. У них есть гостиница для своих командировочных, и немаленькая. По деньгам — просто смешно. Согласен?

— Не в жилье дело, Сева.

Андреев внимательно посмотрел на Резенкова.

— Так. Кажется, есть проблемы и посерьезнее. Ну-ка, колись.

— Понимаешь, вчера заявился к нам участковый с какой-то своей проверкой. Там… короче, хозяин или хозяева этого бизнеса люди с судимостями, наверное в чем-то еще замешаны, вот и находится в его поле зрения. Короче, наехал он на меня, подозревает в каких-то связях с уголовниками, в каких-то их делишках. Информацию требовал о каком-то их авторитете. Боюсь, что он мне житья не даст.

— Да-а, нашел ты себе место работы! Говорил же: не спеши. Давай, увольняйся оттуда, а завтра или послезавтра я кое-что придумаю. Зря я тебе поверил, что все хорошо.

— Сева, тут дело не в месте работы, а в участковом.

— Сложнее, но и это решаемо, — заверил Андреев. — Есть у меня с кем поговорить в полиции, чтобы поубавить прыти у этого участкового. Надо только подумать, как проблему поджать.

— Не надо соваться в полицию. Еще не хватало, чтобы все узнали, что у тебя дружки с судимостями. При твоей работе такая реклама ни к чему. Не спорь, — махнул Сергей рукой, видя, как Всеволод пытается возразить. — Тут все проще. Понимаешь, этот участковый… его фамилия Поляков. Майор Поляков.

— Поля… — Андреев удивленно посмотрел на Резенкова и остановился на середине слова.

— Да! Отец Кати. Хорош ты будешь, если начнешь на него давить через его же начальство. И лично с ним по-семейному говорить тоже не очень хорошо. Что он о тебе будет думать, жених его дочери?

— Ф-фу! — облегченно выдохнул Андреев. — Ну, это совсем хорошо. Какие-то у тебя мозги извращенные, Серега. Ну, что он может подумать обо мне? Я же не ребенок, не подросток, которого за ручку водить по жизни надо, а то он под плохое влияние сверстников попадет. Если он узнает, что ты тот самый человек, который в свое время спас его дочь, так он тебя на руках носить будет, а не то что перестанет третировать.

— А ты уверен, что он считает меня спасителем дочери, а не наоборот. Он ведь работает в той же системе, что меня и осудила. Забыл? Я помню, как он пытался сам в это дело влезть, а ему запретили, потому что он лицо заинтересованное, отец пострадавшей, может рассматривать дело предвзято. Не факт, что я в его глазах спаситель, а не злодей, который получил по заслугам, а может, и вообще слишком легко отделался. Может, он захочет, наоборот, мне жизнь усложнить, чтобы его отцовское самолюбие не страдало. Так сказать, еще и лично наказать, и построже.

— Ну, это ты зря, Серж, — возразил Андреев, но Резенкову показалось, что возражение прозвучало не очень уверенно. — Иван Захарович в курсе всего, что тогда происходило. Мы же с ним разговаривали, рассказывали ему все. И свои переживания тоже по поводу того, что ты пострадал за других. Он же этих мерзавцев знает, которые свидетелями стали да потерпевшими от твоей руки.