лет. После смерти отца в сентябре 1399 года Томас унаследовал звание маршала Англии и почти все титулы (граф Норфолк, граф Ноттингем, барон Сегрейв, барон Моубрей), кроме самого главного: стать герцогом Норфолком ему не дали. Графом – да, можно, а герцогом – нет. То есть доходов от обширных земель ему не видать как своих ушей. Другие земли, тоже, надо сказать, немаленькие, Томасу оставили, но он хотел получить все, что было у отца, в том числе и ту часть, которую конфисковала корона. И титул, само собой. Сами понимаете, юноша был ужасно обижен на короля, поэтому нет ничего удивительного, что он оказался в стане мятежников.

Архиепископ и лорды.

Художник Henry Courtney Selous, гравер R. S. Mar-riott, 1860-е.

Кто таков лорд Хестингс (Гастингс) – установить трудновато. Дело в том, что старшая ветвь знатного и древнего рода Гастингсов угасла в 1389 году, то есть за 14 лет до событий, которые мы разбираем: последний Джон Гастингс был убит на турнире в возрасте 17 лет, не оставив потомства. На титул барона Гастингса стали претендовать разные родственники, которые много лет спорили между собой в суде. Судебное решение было вынесено только в 1410 году, то есть получается, что в период около 1403 года титул «барон Гастингс» по закону не принадлежал никому. Но ведь Шекспир именует этого персонажа «лордом», стало быть, какой-то титул у него все-таки есть, иначе был бы просто «сэром». На всякий случай предлагаю не ассоциировать лорда Хестингса с какой-то реальной исторической фигурой, чтобы не попасть впросак.

Ну а Ричарда ле Скрупа, архиепископа Йоркского, и лорда Бардольфа вы уже и так знаете.

Архиепископ обращается к присутствующим:

– Что ж, цели поставлены, средства понятны. Как вы считаете, мы можем добиться успеха? Лорд-маршал, каково ваше мнение?

– С причинами для восстания я полностью согласен, но хотелось бы знать, как и чем еще мы могли бы подкрепить свои силы, чтобы уверенно сражаться с королем. У него мощное войско, – отвечает Маубрей.

– У нас по спискам примерно двадцать пять тысяч отлично подготовленных солдат, – докладывает Хестингс. – Но мы ждем подкрепления от лорда Нортемберленда, который рвется отомстить за смерть сына.

– Теперь вопрос только в том, можем ли мы начинать сражение теми силами, которые у нас уже есть, или все-таки лучше подождать войска Нортемберленда, – говорит Бардольф.

Хестингс уверен, что без Нортемберленда они не справятся.

– Вот о том и речь, – констатирует лорд Бардольф. – Если мы слишком слабы, то нужно сидеть тихо и не высовываться, пока не подойдет подкрепление. В таком кровавом деле нельзя допускать ошибок и неверных расчетов.

Архиепископ полностью согласен:

– Вы правы, милорд. Как раз это и погубило Хотспера в битве при Шрусбери.

– Именно! – подхватывает Бардольф. – Он мечтал невесть о чем, надеялся непонятно на что, рассчитывал на войско, которое оказалось никуда не годным. Хотспер пошел вслед за своим буйным воображением и в итоге отправил своих солдат на смерть. И сам погиб вместе с ними.

– Но тем не менее планирование и учет возможной поддержки – дело полезное, – замечает Хестингс.

Но у лорда Бардольфа другая точка зрения, он в данной ситуации – жесткий реалист, который хочет опираться только на многократно проверенную информацию. Кстати, это весьма странно, учитывая его поведение в той сцене, где он настойчиво распространяет фейки об итогах сражения. Или Шекспир хочет нам показать, что ситуация с ложными сведениями обернулась для лорда Бардольфа горьким уроком и теперь он дует на воду? Так или иначе, автор пьесы ярко показывает нам силу Молвы: если уж такой образованный дворянин, как лорд Бардольф, повелся, то какой спрос с простых англичан!

– В такой войне, как наша, мы не имеем права надеяться на помощь и строить планы исходя из возможной поддержки, – твердо говорит он. – Нельзя жить надеждой, это опасно. Когда мы весной смотрим на почки, мы, конечно, надеемся, что потом из них появятся плоды, но шансы, что грянет мороз и плоды не вызреют, ровно такие же, пятьдесят на пятьдесят. Если вы решите строить дом, то что будете делать? Правильно, сначала исследуете почву, потом пригласите специалиста, который начертит план, потом составите смету, прикинете, хватит ли денег. Ежели окажется, что денег не хватает, то либо переделаете планировку дома, чтобы он стал поскромнее, либо вообще бросите всю затею. А мы с вами не просто дом строим, мы хотим разрушить государство и построить новое! Значит, мы непременно должны исследовать почву, подготовить чертеж, узнать мнение специалистов: хватит ли нам сил и средств. В противном случае «сильны мы будем только на бумаге, владея именами, не людьми». И в результате нам придется бросить недостроенное здание. Разве это правильно?

Хестингс, однако, не сдается.

– Ладно, допустим, надежды нас обманут и подкрепление не придет. Но я считаю, что у нас достаточно солдат, чтобы смело вступать в бой с королевскими силами. Сами справимся.

Эк он, однако, осмелел! Только что ведь утверждал, что без солдат Нортемберленда они не справятся, а теперь что? Переобулся в воздухе? Или у него такой стиль: внимательно выслушать длинные речи участников обсуждения и кратко сказать что-нибудь наперекор?

– А что, у короля тоже всего двадцать пять тысяч бойцов, как и у нас? – спрашивает лорд Бардольф.

– Да, точно не больше, а я думаю, что даже и меньше, – уверенно отвечает Хестингс. – В стране неспокойно, и король вынужден разделить свою армию на три части: одна пойдет сражаться с французами, вторая – с Глендауром в Уэльсе, так что на войну с нами останется только третья часть. Такое разделение ослабит его армию, да и в казне у короля пусто.

Архиепископ согласен с тем, что королевская армия в настоящий момент не представляет большой опасности:

– Он не соберет все силы в один кулак, чтобы двинуться на нас, так что бояться нечего.

– Совершенно верно, – подтверждает Хестингс. – Если он решит направить против нас всю мощь, то оставит без прикрытия тылы со стороны Франции и со стороны Уэльса. Он же не идиот, чтобы так поступить!

– Кто возглавляет полки, которые идут на нас? – спрашивает лорд Бардольф.

– На нас идут Джон Ланкастерский и Уэстморленд, – докладывает Хестингс. – В Уэльс король пойдет сам вместе с принцем Гарри, а кого назначили на французское направление – я не знаю.

Значит, Джон Ланкастерский и Уэстморленд уже «идут». Так куда же