Опасность войны уменьшилась. В глазах христианского мира Елизавета выглядела победительницей.

Роберт же вовсе не обрадовался дипломатическим успехам Сесила.

– Сесил не настоял на возвращении нам Кале, – ворчал он. – И не заставил французов платить репарации. А ты, когда мы воевали с ними в Шотландии, потратила на войну немало денег. Не лишних, кстати, для английской казны.

– А ведь и в самом деле, мой приказ он выполнил лишь наполовину! – подхватила Елизавета, которая все еще была сердита на Сесила за Роберта. – Я напишу Сесилу и напомню о его обязанностях.

Пусть почувствует ее недовольство. В следующий раз подумает, прежде чем наговаривать на ее Робина.

Шотландские переговоры были единственной тучей на благословенном небосклоне ее лета – второго королевского лета. Елизавета наслаждалась теплом и солнцем, развлекалась, предавалась их странным любовным отношениям. Роберт постоянно был где-то рядом. Днем они катались верхом или охотились. От жаркого солнца зелень окрестных лесов и полей пожухла, став похожей на осеннюю. Роберт заменил привычные камзолы более легкой одеждой. Елизавета надевала широкополую соломенную шляпу, оберегая свою белую кожу от жгучих солнечных лучей. По вечерам они танцевали гальярду, стараясь подпрыгнуть как можно выше и смеясь, как дети. Иногда музицировали сами, наигрывая баллады на лютне и гитерне. И конечно же, ждали ночи, чтобы оказаться в объятиях друг друга. Иноземные принцы все еще рассчитывали на политически выгодный брак с Елизаветой, и потому их посланники толкались при английском дворе. Но всем было ясно: королева смотрит лишь на одного мужчину. Шепот недовольных становился все громче: «Распутница! Прелюбодейка! Шлюха!» Но Елизавета решительно игнорировала голоса своих недоброжелателей. В отсутствие Сесила роль защитника ее чести на себя взял Бэкон. Он осторожно заметил королеве, что тщеславие лорда Роберта разрушает королевство. Елизавета повела себя с ним ничуть не мягче, чем со своим Духом.

– Ваше величество, даже простой народ в деревнях настроен против него, – утверждал Бэкон. – Что же тогда говорить о знати, которая лучше осведомлена о его особых привилегиях? Это показывает… вы, конечно, меня простите, что ваше величество не думает о настоящем, достойном браке.

– Как они смеют говорить такие вещи? – взорвалась Елизавета, и ее глаза яростно сверкнули. – До сих пор я не совершила ни одного поступка, за который меня можно упрекнуть!

– Ваше величество, я был бы плохим советником, если бы замалчивал подобные разговоры, – ничуть не смутился Бэкон. – Но это всего лишь разговоры. Я же знаю, что ваше величество делает только то, что идет на пользу стране и народу.

– Делала и делаю. В этом, мой лорд-хранитель, можешь не сомневаться, – улыбнулась Елизавета.

Как бы ей хотелось утопить все слухи на дне моря вместе с их распространителями.

Но слухи не подчинялись власти королевы. Сесил сталкивался с ними даже в Эдинбурге. Он поспешил написать королеве: «Не перестаю молить Бога, чтобы Он направил ваше сердце на выбор достойного отца для ваших детей и чтобы вся страна возрадовалась и благословила ваше семя».

– Фи! – так отреагировала на его послание Елизавета.

Когда после длительного отсутствия Сесил возвратился ко двору, предприняв утомительное путешествие по жарким летним дорогам, советники искренне приветствовали и поздравляли его с дипломатической победой. Лишь королева встретила его холодно и отстраненно. От Елизаветы он не услышал ни слова благодарности и одобрения.

– Ваше величество, стараниями Сесила Англии обеспечена мирная жизнь, – напомнил Елизавете ошеломленный герцог Сассекский. – Почему вы не наградите его хотя бы несколькими словами признания?

– Потому что он нас раздосадовал, – ледяным тоном ответила королева.

Роберт открыто радовался поражению Сесила при дворе. Сам он сблизился с епископом де Квадрой, надеясь обеспечить себе испанскую поддержку в противостоянии с Сесилом. Елизавета попросила Роберта намекнуть испанцу, что у нее избыток умеющих держать в руке перо, а потому она нуждается в том, кто умеет владеть мечом.

Сесил с болезненной отчетливостью сознавал: он слишком долго отсутствовал при дворе. Он предвидел дальнейшее развитие событий, явно складывающихся не в его пользу. После заседаний Тайного совета Елизавета уже не задерживалась, чтобы побеседовать с ним наедине. Наоборот, судя по всему, она старательно избегала всяких разговоров с ним. Мало того что ни единым словом не поблагодарила его за трудные переговоры в Эдинбурге, даже не возместила понесенные им расходы! Едва Сесил заикнулся об этом, королева прилюдно отчитала его, обвинив в скаредности. Она больше не называла его своим Духом. На сердце у Сесила было тяжело. По всему чувствовалось, что Роберт Дадли в его отсутствие времени даром не терял. Королевский шталмейстер вел себя как король. Слухи о нем и королеве множились, обрастая новыми подробностями. Повсюду говорили, что Роберт добился от своей жены согласия на развод.

Елизавета явно находилась под влиянием этого придворного выскочки, утратив всякую осмотрительность и даже не пытаясь сохранять видимость приличия. Она открыто навещала Роберта в его Молочном домике, и они проводили там долгие вечера наедине. Один Бог знал, чем все это кончится.

Елизавета обожала Молочный домик. Это было место, где жена Роберта никогда не появлялась. Даря Роберту особняк, Елизавета поставила нечто вроде условия: его жены здесь быть не должно. Елизавете хотелось приходить сюда когда вздумается, не боясь увидеть скорбное, болезненное лицо Эми.

В один из таких прекрасных вечеров Елизавета вернулась после свидания с Робертом. Час был уже поздний. Щеки королевы горели от страстных поцелуев. Мыслями она все еще находилась в Молочном домике, в объятиях Роберта, и меньше всего ожидала увидеть Сесила, терпеливо дожидавшегося ее возвращения. Даже черта с вилами она бы сочла меньшим злом.

– Ваше величество, я могу поговорить с вами? – Сесил поклонился.

Он был совсем не похож на черта с вилами.

Раньше Елизавета сразу же пригласила бы Сесила в свою личную приемную, зная, что он не решился бы тревожить ее по пустякам.

– Не сейчас, Уильям, – обмахиваясь веером, скривила губы королева. Как смеет он портить ей такой изумительный вечер? – Я отлично отдохнула в Кью. Думаю, ты согласишься, что лорд Роберт обладает множеством замечательных качеств, достойных похвалы. Он немало помог мне в делах союза со Священной Римской империей и в других европейских делах. Я поражена его дипломатическими способностями и уверена: он заслуживает новых почестей с нашей стороны. Ты не находишь, что это было бы уместно и справедливо?

Сесил заскрипел зубами. Дадли занимал не то положение, чтобы обсуждать с королевой государственную политику и давать ей советы. Но это формально. Елизавета находилась сейчас в таком помрачении рассудка, что скорее разогнала бы Тайный совет, чем приказала бы своему фавориту не лезть в политические дела.

– Несомненно, ваше величество. Достойные качества, верность и неутомимое служение вам, всегда должны вознаграждаться, – ответил Сесил, намекая на себя.