– Ты прав! Ты прав! Будь верным мне, и никогда об этом не пожалеешь! Идем же!

На улице было светло от разгорающегося пожара: десятки солдат таскали к пылающему дому воду в ведрах, но толку от этого не наблюдалось. Не обращая внимания на этот переполох, Граций с очень сосредоточенным видом направился в противоположную сторону. Феррк семенил за ним, боясь оставить господина в таком странном состоянии, – если с ним случится беда, обвинят во всем, разумеется, ротозеев-помощников. И накажут очень строго – это тебе не лейтенанта проглядеть: фигура великая.

Советник шел прямиком к темной громадине, подсвеченной по углам едва тлеющими фарами, – танк, даже спящий, способен поддерживать в лампах огонь силой своих аккумуляторных батарей. Пара часовых, прячущихся от дождя под левой башней, была застигнута врасплох и, поспешно вскакивая, едва не разбила головы о пушечный ствол.

– Смирно! – рявкнул Феррк. – Ваша светлость, они едва не проспали танк! Прикажете наказать?!

– Потом их расстреляем, а может, четвертуем, все потом… – рассеянно пробормотал советник, забираясь на броню.

Постучав в башенный люк, он, склонившись, проорал в наблюдательную щель:

– Открывайте! Я – советник Граций! Немедленно открывайте!

Люк распахнулся без промедления – из недр машины показалось перепуганное лицо:

– Капрал Эрреман! Ночной дежурный по машине! Происшествий не было, но в деревне почему-то горит дом!

– С дороги, идиот! – прокричал Граций, ввинчиваясь в тесноту люка. – Феррк – передай драгунам, чтобы выдвигались к тому месту, где заметили подозрительных людей. И пусть танку дорогу указывают. А вы, капрал, быстро сюда зовите экипаж – и поехали!

– Но…

– Молчать!!! Выполнять!!!

Танк заводили долго – как сообщил заикающийся от странности происходящего Эттис, со стартером возникли технические проблемы. Граций категорически потребовал исправить все немедленно, и пришлось выкручиваться из ситуации вручную. Мокрое железо выскальзывало из рук солдат, и когда они наконец сумели раскрутить огромную заводную рукоять, это привело к беде – одному из рядовых концом ударило по челюсти, оставив бедолагу без большей части зубов.

Затем машина пробиралась через дождь, в свете фар плясали фигуры драгун, указывающих дорогу. Езда продолжалась недолго: неудачно наскочив на камень, потеряли левую гусеницу. Солдаты экипажа, ползая в грязи, пытались ее натянуть с помощью ломов и тросов. Промокнув до исподнего, продрогнув до костей, они выражали свои эмоции весьма однообразно – над местом аварии висело густое облако непрекращающегося мата.

Граций ничего этого не слышал. А услышь – не обратил бы внимания. Ему сейчас все было безразлично.

Советник крепко спал на тощем соломенном матрасе, разложенном поверх кожуха двигателя.

Граций улыбался. Сон его был крепким и спокойным. Он больше ничего не боялся.

Он ведь в танке.

Утром состояние не улучшилось – мальчик горел огнем. Ххот, сочтя положение угрожающим, предложил раздеть его и обложить мокрыми тряпками. Если этого не сделать, жар может прикончить ученика в считаные часы. Но старик отказался, заявив, что в этом нет необходимости. И в очередной раз предложил спутникам продолжить путь самостоятельно, не дожидаясь выздоровления ребенка.

Ххот и Амидис, естественно, отказались, а Тибби вообще никто не спрашивал. Но он и не лез в серьезные разговоры – хлопотал у очага с новой порцией своего сомнительного лекарства. Омр, косясь в его сторону, высказал нехорошее подозрение:

– Боюсь, от этой гадости пацан загнется раньше, чем от хвори. Надо бы подумать о лечении серьезно.

– У тебя есть другое лекарство? – уточнил Амидис.

– У меня нет. Но внизу, не так уж далеко отсюда, есть деревня – мы ее стороной обогнули, – на вид большая. Наверняка там шаманка найдется или хотя бы костоправ. Им надо мальца показать – помогли бы.

Амидис, хмыкнув, указал на дверь:

– Там такой ледяной дождь, что даже взрослому несладко будет, а уж больной мальчик не выдержит под ним и часа. Нельзя ему туда.

– Я и не заставляю, но мысль-то дельная… Надо сюда притащить лекаря деревенского… – настаивал Ххот. – Хорошо бы, но вряд ли он пойдет в такую погоду бесплатно. А денег у нас нет… У этой мыши-переростка болтается вошебойка, с виду серебряная, – можно бы ее в дело пустить, да хватит ли… Серебро такое не в цене – может не согласиться… Да и сочтет за жадин – сдаст солдатам сразу…

Старик характерным кашлем привлек к себе внимание и произнес:

– Денег у нас и впрямь не осталось, но, может, сойдет вот это, – он протянул омру какой-то блестящий предмет.

Ххот, осмотрев его, присвистнул:

– Да это малая печать, из тех, что на пальцах таскают! Чистое золото, и камни какие-то. По виду не стекло, да и какой олух станет простым стеклом золото украшать?

– Этого хватит на лечение?

– Старик, да тебя любой дурак одним пальцем облапошит! Да ты вообще жизни не знаешь! За эту печатку можно купить всю деревню, еще и серебра на сдачу отсыплют. Эх… Старик, а помельче ничего не найдется?

– Сожалею, но в дороге мы сильно поиздержались.

– Уже не удивляюсь – ты такой простак, что небось золотом за тухлые яйца по весу платил. Эх, святой навоз! Почему вы мне раньше не подвернулись – еще не поиздержавшиеся! Деваться нам теперь некуда – надо срочно пацана лечить. Амидис, в деревню придется идти тебе. И лучше одному идти. Омра им видеть незачем: не любят нас люди долин.

* * *

Прошел час. Второй. Третий. Амидис не вернулся.

Ххот первым озвучил то, что и без слов было понятно:

– С нашим юным донисом или беда приключилась, или загулял он в деревне с тамошними девками. Но в это мне не очень-то верится – уж больно он обязательный и серьезный. Такой не загуляет, тем более если по важному делу пойдет.

Тибби, выбравшись из угла возле очага, деловито повертел гранату в ладошках, после чего с целеустремленным видом направился к выходу.

– Сидеть! Обнаглевший комок шерсти! Куда покатился?! Вместе пойдем!

Неугомонному мальчишке болезнь не помеха – приподнявшись с лежанки, устало-насмешливо уточнил:

– И далеко вы собрались? Я так понимаю, в деревню торопитесь? Хотите узнать, что случилось с Амидисом? Омр в компании раттака – на редкость неприметная парочка. Думаете, на вас там никто внимания не обратит? Мне кажется, вас там запомнят надолго. И до солдат известие о вашем появлении дойдет быстро. А если в деревне уже сейчас солдаты есть, сцапают мгновенно. Нельзя вам никому на глаза показываться.

– Тибби сделает так, что его не увидят. Тибби умеет прятаться хорошо.

– Верю. Но, чтобы найти Амидиса, надо говорить с жителями, а не просто скрываться от них. Учитель, придется идти вам.