Однажды молодой человек пришел к раввину с просьбой преподать ему Талмуд. Но раввин отказал ему, сказав, что тот не сможет понять логику этой Книги. Молодой человек сообщил старику, что защитил диссертацию по сократовской логике, и попросил устроить ему экзамен. Раввин согласился, и между ними произошел следующий диалог.

– Два трубочиста вылезают из дымохода. У одного из них лицо чистое, а у второго – грязное. Кто из них пойдет умываться?

– Тот, у кого грязное! – уверенно ответил молодой философ.

– Нет. Тот, у кого грязное лицо, посмотрит на того, у кого лицо чистое, и решит, что его лицо тоже чистое. А тот, у кого лицо чистое, посмотрит на того, у кого лицо грязное, решит, что сам тоже испачкался, и пойдет умываться.

Молодой человек не сдался и попросил задать ему еще вопрос.

Вопрос оказался тем же самым:

– Два трубочиста вылезают из дымохода. У одного лицо чистое, у второго – грязное. Кто из них пойдет умываться?

– Но ведь мы только что установили: тот, у кого лицо чистое!

– Неправильно. Умываться пойдут оба. Трубочист с чистым лицом посмотрит на трубочиста с грязным лицом и решит, что его лицо тоже грязное. А тот, у кого лицо грязное, увидев, что его напарник, посмотрев на него, пошел умываться, поймет, что у него грязное лицо, и тоже пойдет умываться.

– Об этом я не подумал. Пожалуйста, задайте еще вопрос!

– Ладно. Два трубочиста вылезают из дымохода. У одного из них лицо чистое, у второго – грязное. Кто из них пойдет умываться?

– Опять?! Мы же выяснили: умываться пойдут оба.

– Неправильно. Умываться не пойдет ни один из них. Тот, у кого лицо грязное, посмотрит на того, у кого лицо чистое, и не пойдет умываться. А тот, у кого лицо чистое, увидит, что тот, у кого лицо грязное, посмотрев на него, не идет умываться, поймет, что его лицо чистое, и тоже не пойдет умываться.

– Но этот-то ответ наконец правильный?

– И это неправильный! Как может быть, чтобы два человека чистили одну и ту же трубу и один из них испачкал лицо, а другой нет?! Сам этот вопрос – бессмыслица, и если ты потратишь жизнь, отвечая на подобные вопросы, то вся твоя жизнь тоже будет лишена смысла!

– Ладно, про трубочистов мне понравилось. Но если вернуться к нашему случаю? – не отставал я.

– А в нашем случае все намного проще. Я говорил, что ты понимаешь, что делаешь, не только потому что это по большей части чистая правда, но и потому, что хотел «добавить тебе лица». А точно знать, знаешь ли ты (извини за тавтологию) Ци-Гун прохлопываний, ты не можешь, ведь любое знание – это иллюзия.

– Ну не знаю, как любое знание, но это точно, – тяжело вздохнул я.

– Ладно, давай разбираться, – еще тяжелее, явно копируя меня, вздохнул профессор. – С чего ты начал, когда я попросил тебя показать, как ты делаешь Тай-Цзи-Цюань?

– Не помню, – пожал я плечами.

– Ты-то, может, и не помнишь, но тело помнит наверняка, я же видел, что ты это делал «на автомате». – С этими словами профессор стал мягко скручиваться в талии, поворачиваясь влево и вправо. При этом его расслабленные руки летали вокруг него, как плети.

– Конечно! – радостно воскликнул я. – Я так всегда делаю перед началом занятия. Это, пожалуй, мое любимое упражнение для тела: легко, приятно, Ци мгновенно приходит в движение.

– А научил тебя кто?

– Был тут китайский мастер. Веселый, легкий, много смеющийся. Он эту технику называл «махать рука». У меня о нем остались очень приятные и теплые воспоминания.

– И не только воспоминания, – строго заметил профессор, – он тебя еще прекрасно обучил, большие секреты передал. Только, бьюсь об заклад, он не объяснил тебе, для чего все это. При этом, кстати, он тебя совершенно не обманывал и ничем «не обделил». Это стандартная азиатская практика: если техника делается без «участия ума», по принципу «ни о чем не думай, ни о чем не заботься, просто делай, что велено», то восточные учителя чаще всего не передают ученикам ее смысл. Честно говоря, я их понимаю. Мастер передал тебе метод, вот и работай, делай, как он тебе показал. Если ты будешь регулярно и правильно выполнять то, что тебе было сказано, все заработает само собой, вне зависимости от того, понимаешь ли ты суть происходящего или нет. Очень удобно, и мастер не тратит время на объяснения, и ученику лишнее голову не забивает. Вспоминай, может, он еще чего тебе рассказывал?

– Говорил, что это очень хорошо для того, чтобы расслабить тело, «удлинить» руки, «отпустить их на растяжение». Что за счет скручивания поясница становится мягкой и активизируется движение Ци в чудесном опоясывающем меридиане, или «сосуде пояса», как он его называл.

– А еще?

– Еще говорил, что это очень полезно для здоровья, потому что во время этого движения внутренние органы приходят в движение, а ладони, хлопая по телу, массируют его. Что живот от такого скручивания в талии достаточно быстро уменьшается. Разумеется, если, нагуляв на занятиях аппетит, человек не начинает есть больше, чем раньше. Да вроде больше ничего.

– Все верно, все так и есть. Но еще там запрятан один большой секрет. Имеет он достаточно длинное название: «Ци-Гун простукивания (или прохлопывания, кто как переводит) Пяти элементов». Правда, я его называю «Массаж Пяти зверей», но это лишь потому, что у меня в голове каждому Первоэлементу соответствует свой зверь. Что поделать, такая вот у меня красочная иллюзия. Но название, как ты сам понимаешь, не имеет никакого значения, ты сможешь называть его, как найдешь нужным, ведь суть от этого не изменится.

– Ну раз суть не изменится, то я этот Ци-Гун простукивания буду называть «По дороге – стук да стук – едет крашеный сундук», – обрадовался я. – Остались у меня такие слова где-то на краю детской памяти. А кстати, в чем суть этого «крашеного сундука»?

Не успел я закончить свой вопрос, как профессор уже говорил:

– Суть его состоит в том, что ты стучишь (можно сказать, делаешь массаж с помощью «простукивания-прохлопывания») по определенным местам и точкам, соответствующим каждому из Пяти элементов. Если коротко, то такие места можно назвать «ключами» к открытию возможностей каждого Первоэлемента. Ты, кстати, акупунктурные точки хорошо знаешь?

– Да честно говоря, не очень. Несколько штук, самых главных и только то, как они используются в воинских искусствах. А в оздоровительных целях, увы…

– Ничего, тут и понадобится-то всего несколько штук. И хотя я совершенно не предполагал, что мы будем заниматься еще и этим, тем не менее много времени это не займет. Ладно, хватит разговоров, я же тебе говорил, что лекций у нас больше не будет.